Этого парня определенно нужно было как следует научить дисциплине, прежде чем и дальше брать на такие ответственные задания.

А тем временем Коршунова до сих пор не было видно. Мое беспокойство стремительно нарастало. Что бы там внутри не произошло, у Степана Ивановича должна быть веская причина, чтобы не выйти вовремя из здания.

Первым внутрь лифтового зала зашел Ярцев. Я осторожно двинулся за ним. Нам потребовалось немного времени, чтобы привыкнуть к окружившей нас темноте.

В следующую секунду я услышал тихий шепот Ярцева:

— Всем замереть на месте. Передай дальше. — Виктор Петрович отбрасывал титулы и формальности только в одном случае: когда всем грозила смертельная опасность.

Я передал приказ идущему за мной бойцу, а тот — следующему.

Когда мои глаза привыкли к царящему в огромном зале полумраку, я с облегчением увидел неподалеку мощную фигуру Коршунова. Он, также, как и все мы, стоял замерев, стараясь не производить лишнего шума.

В чем была причина столь странного поведения, я пока не мог понять, но при этом явственно чувствовал впереди какую-то страшную опасность. Тревожное ощущение, возникшее внутри меня при виде здания шахты, вернулось с удесятеренной силой.

Там что-то определенно было. Впереди. В кромешной темноте. Рядом с широкими шахтами грузовых лифтов. Оттуда доносились еле слышимые утробные чавкающие звуки.

Коршунов, осторожно ощупывая ногами пол, медленно продвигался в нашем направлении. Я же, в свою очередь, крадучись двинулся к нему. Ярцев попытался меня остановить, схватив за правое запястье. Но я накрыл его руку своей левой ладонью и настойчиво отогнул пальцы. Ярцев, конечно, был сильнее и при желании мог не размыкать свою стальную хватку, но ослушаться моего жеста он не посмел.

Я бесшумно приблизился к Коршунову и, опустив руку ему на плечо, вопросительно кивнул головой. Степан Иванович наклонился ко мне и тихо прошептал в самое ухо:

— Там какая-то тварь пятого уровня. Я ее чувствую. Но кто это, точно сказать не могу.

Пятый уровень! У меня внутри все сжалось.

— Почему она до сих пор не напала? Здесь было шумно, как в аду.

— Когда я вошел, ее здесь не было, — продолжил шептать Коршунов. — Я рискнул включить фонарь и увидел, что у грузовых лифтов валяется парализованная туша гигантской плотоядной гусеницы. Видимо, ее вырубили пауки. Осмотревшись, я собрался возвращаться, и в этот момент почувствовал приближение мощного монстра. Пришлось выключил фонарь. Судя по звукам, монстр вылез из грузовой шахты и набросился на гусеницу. Сейчас он жрет.

Коршунов перевел дух и вновь зашептал мне в ухо:

— Нам нужно срочно убираться отсюда, ваше сиятельство.

Но я его уже не слушал. В голове стучала набатом только одна мысль: если я не отвоюю свою шахту, то моему роду не выжить. Рано или поздно деньги кончатся, и мой отмороженный сосед меня уничтожит.

Я пошарил вокруг рассеянным взглядом. Рядом с выходом и дальше, теряясь в глубине зала, стояли какие-то контейнеры.

— Что в них? — шепнул я Коршунову, указывая на емкости у стен.

— Этериум. Здесь все им заставлено. Помещение использовалось, как склад, — быстро прошептал Коршунов и настойчиво потянул меня за руку к выходу.

Я решительно вырвался из крепкой хватки Степана Ивановича. Мне нужно было время. И тишина. Я должен был собраться с мыслями. И в данной ситуации не имеет значения, где я нахожусь. Если монстр ринется в атаку, то нам не выжить ни внутри, ни снаружи. А если мы трусливо сбежим, то тварь нападет на поселок и погибнут невинные люди. Много хороших людей. А я останусь без надела.

Но при этом я не имел понятия, что мне делать. Тварь пятого уровня — это что-то мифическое. Ее нельзя не только убить, но даже легко ранить чем-то из тех средств поражения, что имелись у нас на данный момент. И пробралась она сюда из самого центра некой удаленной и мощной аномалии. Заваренные наглухо ворота могли еще как-то ее сдержать. Но мы сами, не ведая того, разрушили сегодня последний барьер, отделяющий монстра от населенных людьми земель.

Я обернулся к Коршунову с Ярцевым, которые в нерешительности застыли у меня за спиной.

— Уходите, — очень тихо прошептал я. — Ждите меня у внешних ворот шахты. Это приказ.

Они, словно парализованные, продолжали стоять на месте. Я смотрел на них спокойным и решительным взглядом. Вряд ли они его видели, но, готов биться об заклад, что они его отлично чувствовали.

Эта немая сцена продолжалась около минуты. Потом Ярцев что-то шепнул Коршунову. Тот в ответ угрюмо кивнул, махнул рукой своим бойцам и вместе с ними скрылся за воротами. Виктор Петрович молча посмотрел на меня. Я понимал, что он для себя всё уже решил. Окончательно и бесповоротно. Спорить с ним я не хотел. Кто бы там что ни говорил, но умирать всегда легче, если на ту же участь плечом к плечу с тобой идет твой боевой товарищ.

Я повернулся обратно в сторону неведомого монстра. Тот легкий рассеянный свет, что проникал через ворота, и даже мои привыкшие к полумраку глаза не могли выхватить из дальнего темного конца зала очертания твари, что там засела, твари, что сейчас хладнокровно пожирала своего сородича.

Я машинально попытался прислушаться к этим утробным чавкающим звукам. И вдруг у меня внутри все похолодело. Чавканье прекратилось. Вместо него я слышал какие-то скребущиеся звуки и редкие удары чем-то костяным или хитиновым по бетонному полу. Звуки потихоньку, лениво, словно бы нехотя, приближались к источнику света. А значит и к нам с Ярцевым.

И вот я уже начал замечать на фоне непроглядной тьмы какой-то неясный гигантский и округлый силуэт. Приближающаяся тварь внезапно замерла. Было похоже на то, что она что-то почувствовала. Я услышал угрожающее и все нарастающее пощелкивание. Словно кто-то быстро клацал огромными челюстями или клювом.

Я понимал, что, скорее всего, этот звук будет последним, что я услышу в своей жизни. Но панического страха внутри меня не было. Была лишь предельная собранность, да еще адреналин, все сильнее растекавшийся по венам с каждым ударом сердца.

И вдруг меня вновь пронзила резкая боль в шраме. Все было точно так же, как и в прошлый раз: во время проверки на анализаторе аспектов. Но сейчас опереться мне было не на что. Я покачнулся и чуть не упал, едва успев отступить на шаг назад, чтобы уравновесить тело. Мое резкое движение