– Дело твое, – ответила я. – Хочешь – признавайся, хочешь – нет. Это ничего не изменит, мы вышли на тропу войны, и теперь мне пора действовать всерьез. А ты учись, Энджи. Это все, что от тебя требуется. И вот, возьми расписание для ребят, завтра будет небольшая замена, потому что профессор Паулс уволилась.

– Так вы не шутили? Рей уволил ее? – уставился на меня Энджел.

– Какие уж шутки? – ответила тоскливо. – Но Натали взрослая женщина и сама знает, что ей делать. Поэтому не пропадет. А теперь мне пора, хочу поужинать до того, как ректор объявится в столовой. Жаль, мышиного яда в меню нет.

– А почему мышиного?

– Долгая история, – улыбнулась студенту. – Идем.

Энджи направился в общежитие, а я – в столовую. Увы, мои ожидания не оправдались. Рей был там. Сидел за столиком и безмятежно общался с Лили Шайнер. Вот подлиза! Уже нашла подход к Мышонку. С другой стороны, какая мне разница? Наоборот, эти две змеи подходят друг другу как никто. Пусть сцеживают яд вместе.

– Что-то вы сегодня печальны, Аманда, – заметил шеф-повар.

– Увы, господин Адеус, нас покидает Натали Паулс, – ответила я.

– Что? Да как же? – всплеснул руками добрый повар.

– Ректор ее сожрал. Вынудил уйти. А ведь даже я поверила, что он безобиден. Притворялся.

– Да что вы говорите! – Адеус прижал ладони к щекам и охнул. – Быть не может.

– Может, – ответила я. – И Натали уходит. Мне тоже предложено уйти, но я так просто не сдамся. Поэтому, возможно, недолго вам придется кормить меня ужином.

– Что вы, мисс Дейлис! Мы вас никуда не отпустим.

– Ректор спрашивать не будет. А вообще… Окажите мне последнюю услугу. Позвольте добавить в его заказ щепотку магии.

Адеус одними глазами указал на десерт – так любимый Мышонком вишневый пирог. Я ничем не выдала, что заметила, только добавила к десерту «вишенку» – маленькое простенькое заклинаньице. А затем села к столу и спокойно приступила к ужину. Когда Мышонку подали десерт, я уже допивала чай. Денвер, по-прежнему воркуя с Лили, откусил кусочек, еще один – и вдруг закашлялся.

– Что случилось, ректор Денвер? – засуетилась мерзавка. – Вам дурно?

Рей залпом осушил стакан воды, но кашель стал только сильнее, а лицо покрылось алыми пятнами, нос и глаза заслезились.

– Похоже, у ректора аллергия на вишню, – сказала я, проходя мимо. А так как Лили никогда не имела дела с тем типом заклинаний, который я использовала, значит, и помочь ничем не могла.

– Аманда! – раздался рев мне в спину, но оборачиваться не стала. Это еще не конец, дорогой ректор. Ничего, кто-то из преподавателей да сообразит, что произошло. А Мышу полезно посидеть на диете. Я же, пока ректор временно был сильно занят, подобралась к его двери в общежитии. Тумба от моей уже исчезла, но память-то не стерлась! На замке ректора, конечно же, стояла защита. Хорошая такая, многоуровневая. И, увы, изобретенная моим старым знакомым, поэтому я без труда отворила дверь и вошла в комнату. Здесь царил идеальный порядок. Не мужчина – мечта! Даже не мусорит. Тихонько прошла в спальню, чтобы оценить ту же чистоту. Увы, ректор Денвер, теперь все ваши достоинства для меня пусты и бесполезны.

Откинула покрывало, коснулась кровати и прошептала заклинание. Затем застелила все как было и так же тихо вернулась к себе, вернув на место защиту. Прошло около получаса, когда по коридору послышались знакомые шаги. Вряд ли ректор решит лечь прямо сейчас. Хотя… Устал, наверное, бедняжка. Аллергия – утомительная вещь.

И я рассчитала правильно, потому что мгновение спустя этаж сотряс дикий вопль. Ну вот, а Энджи говорит, в детстве боялся мышей. Боится ректор и сейчас. Пусть не мышей, а крыс, и больших таких крыс, но боится же.

А мою дверь уже сотрясали удары.

– Аманда, открывай!

Кажется, кто-то окончательно забыл о приличиях. Я поправила складки платья и медленно пошла к двери. К чему торопить события?

А ректор окончательно разбушевался, и к кулакам, кажется, добавились ботинки.

– Повредите обувь, – сказала двери.

Удары стихли. Изучает правдивость моих слов? Я тихонько засмеялась. Представила себе фееричную встречу ректора и крыс – стало еще веселее.

– Открывайте! – Кажется, к кому-то вернулся здравый смысл.

Я распахнула дверь настежь, но сама встала на пороге, потому что не планировала приглашать гостя внутрь. Мышонок выглядел растрепанным, и не все пятнышки аллергии уже сошли. Прекрасный вид!

– Что вам нужно, ректор Денвер? – спросила я.

– Аллергия, крысы. Вы окончательно лишились рассудка?

– Могу спросить вас о том же. Если вы считаете, что ваше хамство останется безнаказанным, то вы сильно ошибаетесь. Я не намерена мириться с таким поведением, будь вы хоть трижды ректором.

– Это с моим-то? – взвился Рей. – Я вам крыс не подбрасывал!

– Зато подложили свинью.

– Декан Дейлис-с-с, – почти зашипел Мышонок.

– Вы сами объявили мне войну, а теперь чего-то хотите? Пишите акт капитуляции, – ответила я и попыталась запереть дверь, но Рей ловко поставил ботинок, чтобы у меня ничего не вышло. Захотелось с силой припечатать дверью ему по ноге, но это было бы слишком кровожадно.

– Что-то еще? – поинтересовалась у этого… Мыша.

– Да, – ответил он. – Впустите в комнату?

– Нет.

– Тогда вы сами напросились, Аманда.

Рей вдруг дернул меня вперед, и я почти упала в его объятия, а затем резко и порывисто поцеловал. В первую секунду я замерла вне себя от изумления, а ректор прижал меня крепче, поцелуй стал настойчивее и, что уж таить, приятнее. Но гордость подняла голову, напомнила сегодняшнее совещание, и я от души отвесила ректору пощечину.

– Вы чего деретесь? – отступил тот, потирая ушибленную щеку.

– А вы чего целуетесь?

– Так я теперь буду отвечать на ваши выходки. Понравилось?

– Да как-то не очень. Практики, наверное, маловато. Потренируйтесь на профессоре Шайнер, она в этих делах мастерица, – выдала я, а Рей удивленно уставился на меня.

– Знаете что? – Кажется, до него дошли мои слова. – Сами виноваты! И вообще, прекратите напускать дурацкие сны!

– А вот с этого места поподробнее, – замерла я. – Потому что никаких снов я вам пару недель как не насылаю.

Рей мигом смутился и стушевался. И куда делся его боевой запал?

– Спокойной ночи, – пробормотал он и скрылся за соседней дверью, а я улыбнулась. И кто говорил, что приятных вечеров больше не предвидится? Сегодняшний был просто замечательным.

Спалось сладко и крепко. Ректор, к счастью, не явился ко мне на первую пару, как накануне. Только мысли возвращали к его методам, и я касалась губ. Забавно… И непонятно, потому что Денвер меня терпеть не может. Действительно решил самоутвердиться таким способом? Не знаю. Зато теперь можно было ожидать чего угодно, потому что Мыш оказался мужчиной абсолютно непредсказуемым. И что с ним делать?