потому, что у неё проблемы. Да большая уже девочка, с залитой квартирой точно разберется. И с завалом на работе. И еще неизвестно с чем… Одна в чужом городе и уставшая настолько, что позвонила тебе. Вот это ключевое слово — тебе. Не услышать в голосе Вавельского дракона глухое отчаяние смог бы только полный дурак. А просто попросить помощи ей гордость не позволит, конечно. И эти проблемы… это как раз то, что я могу решить. Спокойно.

Высотка в спальном районе, ободранный щиток домофона, галдящий во дворе молодняк, гуляющий допоздна… Я мгновение поколебался, не попросить ли кого-то открыть дверь подъезда, но передумал: надо дать ей хоть пару минут переварить неожиданность, пока я буду подниматься. Убрать что-то с видного места, например. Хотя у такой аккуратистки вряд ли в квартире бардак. Я по памяти набрал номер квартиры, весело сообщил совсем уже замученному голосу девушки:

— Ксюша? Добрый вечер еще раз. Это Глеб Лебедев. Впусти, пожалуйста.

В трубке замерла то ли не верящая, то ли испуганная тишина. Потом прозвучало недоверчиво:

— Глеб? Ты… вы здесь?

Все-таки паника. И хорошо, что я не стал сообщать о приезде заранее, точно спугнул бы.

— Он самый. Извини, что без предупреждения. И, Ксюша, ты же понимаешь, что раз я приехал, то не уйду?

Домофон звякнул, открывая дверь.

— Поднимайся, — обреченно сказала Ксюша.

Еще с порога, стоило мне войти в открытую угрюмо молчащей Ксюшей дверь, я понял, что дело действительно плохо. Потолок в прихожей пошел цветастыми буграми, обои уже слоились пластами. Мокрые пятна уходили по потолку в единственную жилую комнату раздолбанной старенькой однушки. Сантехника здесь наверняка аховая. И если уж заливает, так заливает от души.

— Еще раз извини, что внезапно, — вздохнул я, глядя на мрачную Ксюшу. — Но если б я сказал, что еду, ты бы отказалась, верно?

— И потому ты решил заявиться без предупреждения? Поставив меня перед фактом?

Даже в тусклом свете прихожей было заметно, что под глазами у неё темные круги. Светлокожая ведь, малейшая тень видна. И осунулась, как после болезни. А тон агрессивный попросту из-за усталости. Эх, Ксюша, что ж ты себя так заездила? Или это не ты, а тебя? Ладно, разберемся.

— Точно, — согласился я. — Считай это собеседованием. Рабочим.

— А… — многозначительно сказала Ксюша и замолчала, будто её выключили.

Ну вот, хотела мне нахамить, да? Но нельзя. Работа тебе нужна, значит. Очень нужна. Неужели…

— Ты ушла от Загорулина? — поинтересовался я, оглядывая видную из прихожей часть кухни и спальню, дверь в которую была открыта.

Везде идеальный порядок и явно не прямо сейчас наведенный. Только мокро. Точнее, уже влажно. И очень-очень сыро. А в спальне что? Тоже потоп?

— Нет, — хмуро сказала Ксюша, не то чтобы загораживая дверь в спальню, но настороженно следя за Владом. — Не ушла. Глеб, зачем ты приехал?

Неужто не понимает? Ладно.

— Ксюша, — вкрадчиво поинтересовался я, — ответ за ответ, а почему ты еще не спишь? Только не говори, что ждала моего звонка, это с успехом можно было делать и в постели. Время довольно позднее, вид у тебя усталый, квартиру спасать уже бессмысленно — ремонт неизбежен. И насколько я понимаю, основная беда как раз в спальне? Только не говори, что меня это не касается. Я действительно хочу поговорить обо всем, а у тебя совершенно измученный вид. В таком состоянии нормальный разговор невозможен. Да и отдохнуть тебе здесь вряд ли удастся. Что со спальней?

Ксюша стояла и смотрела на меня, вроде бы слушая, но явно не понимая. И на последний вопрос только скривилась, молча бросив на открытую дверь тоскливый взгляд.

— Ясно. Ну-ка, разреши.

Не дожидаясь разрешения, которое еще не факт, что будет получено, я бесцеремонно прошел в спальню, сначала недооценил масштабы катастрофы, но потом сообразил — и присвистнул. Единственное довольно крупное пятно на потолке располагалось как раз над стареньким диваном, застеленным безупречно чистым пледом. Судя по разнице цвета посредине и по краям, совершенно мокрым. А под диваном аж лужа натекла, и я поставил бы месячный доход с конторы против единственного бабушкиного посикунчика, что диван промок насквозь.

— Вот теперь, — задумчиво сообщил я, оборачиваясь к Ксении, — я понимаю, почему ты сказала, что не ляжешь спать. Белье-то поменять можно, а толку? Это не диван, а болото.

— Очень ценная информация, — все-таки огрызнулась Ксюша, явно с трудом удерживаясь, чтобы не привалиться к стенке. — Глеб, давай завтра поговорим. Или когда скажешь. Я действительно сейчас не в состоянии… проходить собеседование.

— Угу, — кивнул я. — Завтра так завтра. Собирайся.

— Что?!

— Ксюша, — терпеливо сказал я, понимая, что она действительно слабо соображает. — Здесь мокро и очень-очень сыро. Это старый фонд, постройка отвратительная, стены и без того ловят влагу, как картонные, а уж после такого… Ты здесь несколько дней будешь все сушить и проветривать, понимаете? Насчет дивана даже не знаю. По-моему, проще его выкинуть. Но в любом случае сегодня вам ночевать негде, так? А у меня огромная квартира с отличной гостевой спальней.

— Я не поеду! Даже не рассчитывай на что-то!

— Почему? — с неподдельным интересом вопросил я. — Я специально сказал про гостевую спальню, чтобы ты не начала думать всякую ерунду. Ксюша, мы взрослые люди. Мне не обязательно затаскивать тебе к себе домой, чтобы… В общем, необязательно. А тебе нужно нормально выспаться и отдохнуть. Здесь это невозможно по определению. У тебе есть варианты лучше?

— Гостиница, — буркнула Ксюша и отвела взгляд.

— Минимум на неделю с учетом ремонта, — подхватил я. — Причем ты там будешь только ночевать, а вот платить придется по полной. Ну глупо же. И притом я действительно хочу с тобой все обсудить, понимаешь? Если нам вместе работать, а мне бы этого очень хотелось, то начинать следует с разговора, как его ни назови. И завтра мы можем спокойно это сделать у меня. А там видно будет.

И добавил, видя, что она уже колеблется:

— Захочешь — потом вернешь домой, если перспектива ночевать на мокром диване или сыром полу для вас приятнее, чем общение со мной. Ну что я тебя уговариваю, а?

— Ладно, — безнадежно сказала Ксюша, видимо, взвесив все варианты. — То есть спасибо большое! Только до завтра…

И даже попыталась улыбнуться, на автомате вспомнив про хорошие манеры. Впечатлительным людям эту улыбку лучше было не показывать, но я себя к таковым не относил.

— С собой берешь что-нибудь? — деловито поинтересовался я, дожимая, пока не сорвалось.

— Да, конечно! — подхватилась Ксюша. — Ноутбук… и вещи.

— Переодеться уж найдем что-нибудь, все остальное — тоже. Разве что ноутбук захвати, если