Зеленый пикап. Демарко вжался в дерево и поднял голову немного выше. Машина промчалась мимо, оставляя за собой облако пыли. Но прежде чем пыль дошла до Демарко, он бросил короткий, но удачный взгляд на кабину пикапа. За рулем был Макгинти, но не старший. Рядом с ним сидела девушка лет девятнадцати-двадцати. Рядом с ней, ближе к пассажирскому окну, сидела еще одна девушка, явно моложе. Демарко поднял телефон и сказал: «Позвонить Джейми».

– Зеленый пикап только что пронесся мимо меня, – сразу же ответила она. – Один мужчина, одна женщина.

– Тебя было видно с дороги? – спросил он.

– Да, если они специально высматривали.

– Там были две женщины и один мужчина, – уточнил он. – Одна присела, проследи за ними и узнай, куда они едут. Я позвоню Уорнеру и доложу, что мы узнали. Посмотри, кто выйдет из машины, когда они остановятся, и скажи Уорнеру, где их найти. А потом возвращайся за мной.

– И что же ты будешь делать? – спросила Джейми.

– Убивать комаров, – сказал он ей и прихлопнул одного на шее.

По пути в Бардвелл с целью нанести неожиданный визит Аарону Генри – опозоренному, разведенному и нелюдимому домогателю до восьмиклассниц – Джейми с Демарко обсуждали, как лучше вести с ним разговор.

– Почему роль плохого копа всегда достается тебе? – спросила Джейми. – У плохого копа всегда самые крутые фразочки.

– Я хороший актер, – сказал Демарко.

– Ага, вот только ты не играешь. Ты сам по себе противный.

– Ну вот, тем более.

– Может, в этот раз стоит нам обоим быть плохими копами.

– Надо дать загнанной крысе дорожку к отступлению, – напомнил он ей. – А иначе он будет давать отпор.

– Ну ладно. Пусть эта дорожка ведет к тебе.

– Джейми, – сказал он ей, – обдумай это. Он гетеросексуал. Извращенец, конечно, но всё же…

– Нетушки, – ответила Джейми и потрясла головой. – В этот раз роль достанется мне.

Демарко нахмурился, глядя на ветровое стекло, но только чтобы скрыть свою улыбку. Никто из рядовых в Пенсильвании не говорил с ним так, как Джейми. Не то чтобы он этого хотел. Но с Джейми все всегда было по-другому. Она была ему равной, и они оба это знали. И даже больше чем равной. Интеллектуально, эмоционально, ментально… да во всех сферах, кроме опыта, она давала ему фору. И ему это нравилось. Вот только он надеялся, что она этого не узнает.

Они уже подъезжали к Бардвеллу, когда у него зазвонил телефон. На экране светилось «Боуэн». Он поднял телефон, чтобы Джейми смогла взглянуть на него. Она поджала губы и сморщила нос. Демарко ухмыльнулся и ответил на звонок.

– Привет, ребенок, – сказал он. – Звонишь, чтобы похвастаться, что у тебя наконец-то начали расти лобковые волосы?

– Звоню, чтобы спросить, какого черта ты там задумал в каком-то богом забытом городке в Кентукки. Мне только что позвонил шериф округа Карлайл.

– Надеюсь, ты ему сказал, что у тебя там жуткая неразбериха, раз я больше тебе там не помогаю?

– Я ему сказал, что ты вконец свихнулся и я надеюсь, что ты никогда не вернешься. С чего это вы с Мэтсон решили принять участие в каком-то расследовании?

– Разве я осуждаю твои хобби? Кстати, как там твоя овечка, которую ты держишь в шкафу? Как ты ее зовешь… Бренда?

Джейми хихикнула и чуть сбавила скорость, чтобы прочитать дорожный знак.

– Слушай, – сказал Боуэн, – не забывай, что ты на больничном. Если там тебе что-то заплатят…

– Все безвозмездно, – сказал ему Демарко.

Тогда у Джейми тоже зазвонил телефон. Она вынула его из кармана рубашки, посмотрела на номер и припарковалась у гипермаркета. Джейми ответила и сказала: «Минутку». Потом выключила двигатель, вышла из машины, закрыла дверь и продолжила:

– Рядовой Уорнер, как там дела?

– Да, она правда оказалась несовершеннолетней. Через два месяца будет пятнадцать. Она не особо сейчас разговорчивая, но мы надеемся хотя бы засадить Макгинти за сексуальное насилие, а девушку постарше – за незаконную сделку. В самом худшем случае остается передача алкоголя несовершеннолетней.

– Так это был Чед, а не тот старший брат?

– Да, это Чед. Мы сейчас ждем, пока приедет их адвокат.

– Мы с сержантом Демарко точно захотим поговорить с Чедом пару минут, если это возможно.

– Позвоните мне где-то через час. Мы сделаем все возможное. Лично я считаю, что он не тот, кого вы ищете, но ведь лучше убедиться.

Нажав на отбой, она снова села в машину. Демарко ждал, его телефон был уже в кармане.

– Боуэн передает привет, – сказал он ей.

– Уорнер схватил Макгинти, девушку, из-за которой он отсидел, и еще четырнадцатилетнюю девочку.

– Вот ведь мразь. Ты видела, как они заходили в мотель? Надеюсь, их застали на месте преступления.

– Ну, этого я не знаю, – сказала она. – Он сказал, что они…

Ее телефон, который она все еще держала в руке, снова звонил и вибрировал. Она взглянула на экран, на котором светилось «Кэп Б». Она выключила звук и быстро убрала телефон в карман.

– Твой парень? – спросил Демарко.

– Мама, придурок, – ответила она ему, завела машину и снова выехала на шоссе. – Короче, про Макгинти. Уорнер попробует нам дать с ним пару минут. Мы это выясним где-то через час. Но он считает, что Макгинти не тот подозреваемый.

– И почему же?

– Он не сказал. Может, потому, что взрослая девушка все еще жива? И она белая. Обе девушки белые. К тому же выглядит так, будто та четырнадцатилетняя была с ними по своей воле.

– У четырнадцатилеток нет своего выбора, – сказал Демарко. – Или есть, наверное. Только вот судить о людях они ни фига не умеют. Поэтому у нас и есть закон для их защиты.

Она кивнула и добавила:

– Кстати, мы ищем поворот на Карсон-авеню.

– Нет, это ты ищешь, – сказал он ей. – А я видел его два квартала назад.

Трехкомнатная квартира Аарона Генри на седьмом этаже дома для бедных выглядела как пристанище восьмидесятилетнего старика, который никогда ничего не выбрасывал. В гостиной насчитывалось много маленьких антикварных столиков, полностью заставленных статуэтками «Хаммел», вазами, мисками, искусственными лампами Тиффани и другими вещами с гаражных распродаж. Единственное, что напоминало нынешний век, – это небольшой телевизор с плоским экраном и портативный компьютер. В комнате пахло жареным луком.

Сам Аарон выглядел лет на двадцать старше своих сорока с небольшим. Его лицо было бледно-серым, небритым и осунувшимся, очки с цепочкой держались на кончике носа. Он вышел открывать дверь в красно-черных клетчатых брюках, коричневых носках и бледно-зеленой футболке, обляпанной пролитым кофе и горчицей.