– Как думаешь, что он прячет? – Джейми заправила свои волосы за уши.

– Может, и ничего, – ответил Демарко.

– Значит, поездка впустую?

Он повернулся к ней и облокотился о дверь.

– Подумай, – сказал он ей. – Что ты знаешь сейчас такого, чего не знала этим утром?

Она быстро пробежалась в памяти по событиям дня.

– Я знаю, что Чед Макгинти все еще совращает малолеток.

– Есть, – сказал Демарко.

– Я знаю, что Аарон Генри – жалкий человек, полный ненависти к себе и развлекающийся кастрирующими химикатами, и скорее всего, на него больше не стоит тратить время.

– Согласен. И есть.

– И… думаю, я знаю, что Эли Ройс – самовлюбленный нарцисс, у которого наточен зуб на Дэвида Висенте. Который, кстати говоря, в свою очередь может эксплуатировать нас в его вендетте против Ройса, имеет это отношение к тем несчастным семи девушкам или нет.

– Есть и еще раз есть, – сказал Демарко. – Вопрос вот в чем – что будем делать дальше?

Она на некоторое время задумалась, всматриваясь ему в глаза. Затем ответила:

– Съедим еще парочку бургеров по пути домой?

– Ты так чертовски гениальна, – сказал он ей и потрепал по щеке. – Я просто сражен.

Двое человек, вроде как его бабушка и дедушка, жили где-то за Янгстауном, но слишком далеко, чтобы мальчик мог дойти пешком. Райан видел их только дважды, и оба раза мать уговаривала их соседа Пола отвезти их. В первый раз Райан был таким маленьким, что ему пришлось встать на колени на заднем сиденье, чтобы увидеть проносящиеся мимо фабрики и склады, огромные металлические стены и ржавые крыши, потом большие кирпичные дома с колоннами, потом ряд домов и пару детских площадок, затем маленькие грязные белые домики и дома с покорябанными стенами, и наконец поля, деревья и дом его бабушки и дедушки.

Это был уродливый, некрашеный дом, но раза в три больше их трейлера, с маленьким, неровно скошенным двориком, окруженным другим огромным двором, совсем не скошенным, где гнездились и прятали яйца куры. Внутри дома линолеум вздулся в нескольких местах, будто под ним жили чудовищные крысы и проделали туннель, а в гостиной провисла половина потолка и стала похожа на воздушный шар, наполненный водой.

Пока бабушка с дедушкой беседовали с мамой, Райан обследовал верхний этаж вместе со своим дядей Нипом, у которого от полиомиелита или еще от чего-то одна нога была короче другой и который очень гнусаво разговаривал. Он казался Райану скорее мальчиком постарше, чем взрослым мужчиной. Он показал Райану журналы с голыми женщинами, которые держал под кроватью, а потом спросил: «Хочешь увидеть кое-что забавное?»

Они вышли на большой двор, где с десяток кур сидели, отдыхали или искали жуков в сорняках. Тогда Нип сказал: «Ты когда-нибудь видел, чтобы курица летала?» Райан уверенно дал утвердительный ответ, хотя видел их только по телевизору, а потом Нип спросил: «А ты когда-нибудь видел, чтобы они летали без головы?» Райан удивился: «Но она же тогда не увидит, куда лететь». Тут Нип объявил, что это неважно, и неуклюже погнался за одной. Схватив курицу, он отнес ее обратно в маленький дворик, где стоял старый пень с воткнутым в него ржавым топором. «Подержи-ка ее», – сказал Нип и показал Райану, как прижать курицу одной рукой за шею, а другой – за голову, если она бешено хлопает крыльями и перебирает ногами. А потом, прежде чем Райан успел сообразить, что сейчас произойдет, Нип отрубил ей голову, едва не задев пальцы Райана, схватил все еще дергающееся тело, из которого брызнула струйка крови, и подбросил его в воздух. Обезглавленная птица влетела прямо в ближайшее дерево и ударилась о ветку где-то в двадцати футах над землей, а затем, кувыркаясь и подпрыгивая, упала на землю, где корчилась и хлопала крыльями еще пару минут.

Когда все стихло, Нип положил руку Райану на плечо и сказал: «Теперь не говори, что ты никогда не видел, как летает безголовая курица». Райан посмотрел на него, ухмыляясь, и ответил: «Пожалуй, не скажу».

Измученные за день допросами подозреваемых по делу Абердинской церкви, Демарко и Джейми договорились отложить визит к Чеду Макгинти в окружную тюрьму до утра. Кроме того, на следующий день на повестке дня был разговор с несовершеннолетней девушкой и визит к Дэвиду Висенте.

– Может, стоит поговорить с Розмари и Хойлом до Висенте, – предложила Джейми. – Предупрежден – значит вооружен.

– Мне нравится, когда ты вооружена, – согласился Демарко.

– А ты уже так устал, что несешь невесть что.

После этого на оставшийся час дороги домой они погрузились в тишину. Когда Демарко припарковал машину позади фургона на бабушкиной подъездной дорожке, Джейми положила свою руку поверх его.

– Ты долго молчал, – сказала она. – О чем ты думал?

– Да все о старом, – сказал он ей и устало улыбнулся.

– Не хотите поделиться?

– Я скажу тебе, чем бы я хотел поделиться, – ответил он и посмотрел на нее хорошо знакомым ей взглядом.

– Уверен, что у тебя остались на это силы? – спросила она.

– Они будут после короткого душа.

Она нагнулась к нему и положила голову ему на плечо.

– Нам не нужно заниматься сексом каждую ночь, если что. Ну, это на случай, если ты хочешь мне что-то доказать.

– Дело не в этом, – заметил он.

– Хорошо. Потому что тебе не надо ничего доказывать.

– Я знаю.

– Не пойми меня неправильно, – добавила она. – Мне нравится, что я тебе так нравлюсь.

Он поцеловал ее волосы.

– Для меня это не просто секс, – пояснил он. – В смысле, конечно, это секс. Но еще и гораздо большее.

– Ты меня не потеряешь, если ты этого боишься, – положила она свою руку ему на щеку. – Ты никогда меня не потеряешь, малыш.

Он слегка повернул голову и прошептал ей в ладонь:

– Знаменитая финальная фраза.

На следующее утро к восьми часам они уже были в окружной тюрьме Бардвелла. Помощник шерифа, с которым Джейми рано утром разговаривала по телефону, привел Чеда Макгинти в комнату для допросов, где Демарко и Джейми сидели бок о бок за металлическим столом. Перед Джейми стояла большая чашка кофе из «Данкин Донатс» и лежала толстая, переполненная папка, перед Демарко стояли две чашки кофе. Когда Макгинти сел напротив, Демарко придвинул ему третью чашку.

Демарко ничего не говорил и ждал, пока помощник шерифа выйдет из комнаты. К тому времени Макгинти уже выпил половину своей чашки.

– Похоже, у тебя была тяжелая ночка, – заметил Демарко.

– Это все дерьмо собачье, – сказал Макгинти. – Я не трогал Шарлин. Спросите ее сами, если мне не верите. Она вам все скажет.