подумывал смыться из наскучившего ему поместья, однако он сразу вспомнил, что проделать такое было невозможно, от чего ему стало еще паршивее. На самом деле Кристоферу надоело притворяться. Он пытался показаться умным парнем и поиграть на чувствах других участников, когда кто-либо из них мог стать свидетелем его величайшего ума и завидной сообразительности. Тогда бы он посмотрел на этого человека свысока, давая ему тем самым понять, насколько он превосходил его.

Таковым был Кристофер все свои 22 года – высокомерным, самолюбивым, надменным. С виду о нем такого нельзя было сказать. Скромный парень в очках, которого из-за сильной худобы можно было только пожалеть.

У Кристофера в возрасте 14 лет развился тиреотоксикоз – патология щитовидной железы. Снижение веса у парня при таком заболевании было связано с увеличением интенсивности обмена веществ. Он всегда был не крупным, а тут еще и болезнь. Вес резко снизился, и тогда про Криса все начали говорить – бедный ребенок, кожа да кости.

Парень по причине болезни просто не мог переносить духоту, его часто мучила жажда. Спустя 20 минут после того, как он мог освежиться стаканчиком воды, у него так пересыхало во рту, будто бы на самом деле он никакой воды и не пробовал. И так случалось часто.

Сам Кристофер был из богатой семьи, поэтому, когда врачи обнаружили у него гипертиреоз, его мать наняла сиделку, которая окружала ребенка вниманием все 24 часа в сутки. По причине этого он привык к вниманию. Он любил, когда его окружали заботой, когда говорили только с ним или же когда подражали ему, стараясь при этом всем ему угодить. До 12 лет парень учился на дому. Один педагог сменял другого и так каждые будни. А когда Кристофера отправили в государственную школу, и он впервые встретился с цивилизацией, выйдя за рамки привычного для него распорядка жизни, ему захотелось изничтожить весь мир. Его не считали пупом земли и ему это не нравилось. Все общались с ним наравне. Но Кристофер всегда считал, что он был куда умнее, сообразительнее и порядочней, чем его так называемые сверстники. Потому-то ему нравилось проводить время наедине с собой. Он один сидел за партой, один обедал в столовой, один читал книги в школьной библиотеке и в одиночестве занимался подготовкой к занятиям. Во время уроков он не видел никого – только себя и учителя, который знакомил его с чем-то новым и еще не раскрытым самим парнишкой. Кристофера не интересовала эта, как он любил говорить, «кучка отбросов» или «сборище недоразвитых слюнтяев».

Подобное он пережил и в институте, когда мать отправила его учиться на юриспруденцию. Разумеется, как принято у богачей, будущее ребенка было уже давно предопределено его родителями. Противиться воле отца и матери Кристофер не стал. Он поймал себя на той мысли, что пока родители платили за учебу и радовались, что их сыночек шел у них на поводу, ему не составляло труда притворяться, поскольку после совершенно не интересовавшего его направления он мог поступить куда угодно, и родители уже не смели ему возразить.

Таковы были тяготы жизни этого парня.

Благодаря данному родителями воспитанию, Кристофер только и умел, что забирал что-то у других и ничего не отдавал взамен. Этакий закаленный духом и характером эгоистичный паренек.

В институте он выбрал для себя круг общения, где он чувствовал себя в своей тарелке, но не смел этим пренебрегать и давать свободу эмоциям. Поскольку в располагающем большой популярностью высшем учебном заведении уже не могло оказаться, как в школе, подростков, преобладающих столь малым объемом знаний, Кристофер начинал ощущать целостный комфорт. Однако его безразличие к личным проблемам людей никуда не делось. Другие ребята терпели это только потому, что он, как и все в институте, обладал притягивающим других свойством – родительскими богатствами и их высоким положением.

В скором времени Кристоферу такая жизнь наскучила. Все видели в нем только лишь здоровенный кошелек его родных, который казался бесконечным в использовании находящихся в нем средств.

Самой причиной принятия парнем участия в данном экшн-квесте являлись, разумеется, не деньги, в наличие которых он не так нуждался, как другие участники. Кристофер просто возжелал чего-то нового, он тяготел к переменам. Дабы показать маменьке с папенькой свое право к принятию любых решений, парень смирился с тем, что ему предстояло провести 5 часов с никчемными людишками, которые только и брали от этой жизни одно лишь развлечение, никак не пытаясь при этом брать от этой самой жизни нечто большее и значимое. Попросту тратившие свое время люди его всячески выводили из себя. Такому раскладу приучила его мать.

«Если ты посмеешь отказаться от того, что тебе приносят наши с папой старания, при этом приникнешь к стаду людей, которые навяжут тебе свое мнение, я вышвырну тебя из дома, и ты в скором времени сгниешь на какой-нибудь помойке, где будешь рыться в поисках еды!». Это были те самые решившие судьбу парня слова его матери, которые впились ему в голову на столько, что он проговаривал их про себя каждый раз, когда его настигали самые незначительные и пустяковые неудачи – сломалась зубная щетка, закончилась паста в ручке, порвался карман в пуховике – за всем этим следовали те самые слова, которые парень знал на зубок, как некую молитву. Он даже какое-то время видел сны, в которых он абсолютно нагой стоял на коленях, сложив ладони вместе, и проговаривал материнские слова вслух, притом настолько громко, чтобы сидящая неподалеку в кресле та самая мамаша слышала отчетливо каждую буковку, а попробуй Кристофер запнуться, он получал от нее удар плетью и начинал все заново.

Это было самое страшное, что, по мнению парня, когда-либо происходило с ним.

Он почувствовал себя не очень хорошо от нахлынувших на него воспоминаний.

– К чему я вообще это, – вслух проговорил шатен, на какую-то долю секунды даже потерявшись в пространстве, и набрал воздуха в грудь, чтобы собраться всеми силами и побороть вялость.

Кристофер облокотился на стену в коридоре поместья, которая сразу же обдала его холодным ветерком. Стены уже отслужили свое – какие-то из них были продырявлены, и это являлось резонным объяснениям дуновениям ветра.

Все, о чем сейчас думал Кристофер, так это поскорее выбраться из давившего на него закрытого помещения. Он был бы очень рад, чтобы кто-нибудь из участников уже, наконец, добрался до выигрыша, и игра была бы закончена. Но усомнившись в умственных способностях всех собравшихся в поместье людей, шатен скривился в лице, посчитав, что они все застряли здесь