мать зарезал ее собственный муж. Я видел, во что превратилась Бетти. И я видел, как сгорает мой отец. Но вы… – Стивен с прищуром осмотрел столь уставших, изничтоженных и повергнутых в страх людей, – Вы смогли перерыть всю историю, изучив ее от начала до конца. Сколько людей мозолили одну и ту же тему. Снова и снова. За это они поплатились… Поплатились бы и вы, будь вы не такими умными. Вы, в отличие от других, даже смогли дать мне отпор, – Стивен посмеялся над собственными словами, словно отказываясь принимать всерьез все то, что произошло. – Я проиграл. Но не смейте распространять все то, что вам удалось узнать. Пусть все, что когда-то произошло в этом месте, будет здесь же и похоронено.

Звук сирен стал еще громче. Машины подъехали к поместью, а полицейские стремились прорваться внутрь здания.

Глава 23.

В полицейском участке молодые люди выжидали того самого момента, когда после подобного пережитого приключения можно было отправиться по домам.

Питера Смита – их общего спасителя и нового друга – сразу же отвезли в больницу. Стало известно, что крови он потерял много, однако с жизнью ему не суждено было проститься.

Четверо молодых ребят сидели у двери кабинета напарника Питера, который пообещал ему позаботиться о них.

– Тебе тоже следовало бы отправиться в больницу, – засвидетельствовала Эмма, обращаясь к Олдену, чья нога до сих пор болела.

Шатен лишь махнул в сторону рукой.

– Да не переживай. Уж лучше потерпеть боль в ноге, чем быть мертвым.

Из кабинета вышел полноватый полицейский, на бейдже которого светилось имя Мартин Росберри.

– Ну, что ж, ребята, – вздохнул он, осматривая молодежь с головы до ног. – Упаси Господь пережить кому-то подобное. Вам просто суждено было выжить.

– Простите, сэр, но чего нам ждать дальше? – поинтересовался Дрейк, на лице которого уже выступали синяки.

– Ваши показания учтены. Этого маньяка ждет суд, а там и до смертной казни не далеко. Однако в виду его психически нездорового состояния ожидать его кончины не стоит. Вероятно, его отправят в Германию, где ему светит провести остаток своих дней в одном местечке для душевнобольных. Вам больше волноваться не стоит. Вы настоящие герои. Правда привести вас в порядок не мешало бы.

Молодые люди ухмыльнулись на реплику полицейского, которым и так было известно о своем потрепавшемся внешнем виде.

– Теперь я отвезу вас домой.

***

Эмма покачивалась в уютном кресле-качалке рядом с окном, наблюдая, как капля за каплей перебегала по стеклу. На улице гремел гром, сверкали молнии, но такая погода девушку нисколько не пугала, а наоборот успокаивала.

Блондинка вздрогнула, когда ее плеч коснулись две руки, а полюбившиеся ей пухлые губы прижались к ее щеке.

– О чем ты думаешь? – спросил Олден, пытаясь встретиться с девушкой глазами.

– Я много о чем думаю, но это «много» – только хорошее, – заверила своего любимого Эмма.

– Главное помни, что мы живы. И мы вместе.

Блондинка не прерывала зрительный контакт с завораживающими ее разного цвета глазами.

– Голубки, вы будите фильм смотреть? – Дрейк окликнул друзей из гостевой комнаты. – Мы с Иви весь попкорн съели. Если тоже его хотите, то идите в магазин.

– Там такой ливень! – воскликнула Иви.

– А магазин прямо за углом. Так что, как говориться, любишь поесть, люби и в магазин ходить.

– Вот ты глупый, Дрейк! – Иви залилась звонким смехом.

– Думаю, мы остались без еды, – прошептал Олден.

– Тогда давай       поторопимся, пока Дрейк окончательно все не съел.

Эмма поднялась с кресла и, взяв Олдена за руку, повела его в гостевую комнату, где веселились их общие друзья.

– Как твоя нога?

– С тутором мне легче ходить. А в скором времени мне и вовсе не понадобиться этот аппарат.

Молодые люди, согреваясь в своей дружной и сплоченной после стольких бед компании, осознали прелесть открывшейся перед ними возможности, а именно – возможности жить дальше.

В их памяти еще мелькали фрагменты пережитков прошлого и лицо их главного врага.

Но историю, к которой они со временем ознакомления с ней питали интерес, невозможно было забыть. Их память, что хранила в своих закоулках всю подлинность векового существования одной из величайших, но в тоже время безумных династий, являлась настоящим для них сокровищем. Они сдержали свое обещание – они не стали злоупотреблять данным богатством.

Важность сохранения чьей-либо частицы души, какой бы мучительной она не была, очень необходима.