наперебой расспрашивали его, но он, видимо, не понимал по-испански. Поэтому, когда к нему подошли два джентльмена, одетых как янки, в глазах пилота мелькнул огонек надежды. Он радостно улыбнулся, хотя губы его все еще дрожали, шагнул к соотечественникам, протягивая руку.

— Моя фамилия Кармайкл! — представился он. — С кем имею честь?

Зверолов и поверенный в делах назвали себя.

— Что случилось? — спросил у него Алан.

— Движок забарахлил, когда я пролетал еще над Кордильерами, — принялся объяснять летчик. — По карте до этого городка оставалось не менее десяти миль, но путь пролегал над джунглями, где эту швейную машинку… — он в сердцах стукнул кулаком по туго натянутому брезенту крыла, — нельзя было посадить, не переломав все кости… Коротко говоря, думал — не дотяну…

— Воистину вы родились в рубашке, мистер Кармайкл! — воскликнул эмоциональный мистер Джонсон. — Позвольте предложить вам наше радушие и гостеприимство.

— Я бы с удовольствием, — неуверенно пробормотал пилот, — но как быть с аэропланом?

— О, с этим проблем не будет! — заверил его представитель мистера Окстона. — Эй, парни! — обратился он к местным мальчишкам. — Плачу полдоллара тому, кто приведет сюда сеньора Ромеро… — Сорванцы наперегонки кинулись вдоль улицы, только голые пятки засверкали. — Ромеро — это глава местных карабинеров, — пояснил мистер Джонсон, — он организует охрану вашего аппарата и доставку его в какое-нибудь укрытие.

Глава карабинеров появился довольно быстро. Видимо, слух об аварийной посадке аэроплана во вверенном ему городке достиг его раньше, нежели посланные Робертом Джонсоном босоногие гонцы. Тем не менее щедрый поверенный швырнул им горсть американских центов. Тем временем сеньор Ромеро расспросил летчика о случившемся и заверил его, что с аэропланом все будет в порядке. Под его руководством карабинеры в черных блестящих шляпах навалились на крылатый агрегат и покатили его вдоль улицы, пинками отшвыривая собак.

— Ну вот видите, мистер Кармайкл, все и устроилось! — сказал мистер Джонсон. — Идемте в отель. Там вы примете ванну, переоденетесь… У меня есть запас белья и малопоношенный костюм, думаю, он вам придется впору. А затем спуститесь в ресторан, где найдете чрезвычайно приятное общество.

— Не знаю, как вас и благодарить, мистер Джонсон! — искренне воскликнул пилот. — Я ваш должник!

— О, это совершеннейшие пустяки. Мы, американцы, должны помогать друг другу. Особенно за границей. Не так ли, Алан?

В ответ зверолов только пожал плечами.

Уровень второй

Завидев прелестную девушку, Алан пожалел, что не удосужился переодеться перед ланчем во что-нибудь поприличнее. Проклятый Джонсон! Не мог предупредить, что за их столом будет леди?! Однако, поразмыслив, он вспомнил, что остальное его тряпье давно нуждается в стирке. Так что лучше оставаться в своих излюбленных кожаных доспехах, чем напялить мятую визитку, которая провоняла застарелым потом. Во всяком случае, в галифе, в индейской куртке из оленьей кожи, обшитой по рукавам бахромой, и видавшей виды шляпе зверолов Экзито выглядит эдаким крутым парнем с фронтира из американских иллюстрированных еженедельников, а не провинциальным недотепой.

— Господа и леди, позвольте вас представить друг другу, — ворковал тем временем поверенный в делах, кланяясь и шаркая ножкой. — Прошу любить и жаловать, знаменитый зверолов-охотник мистер Экзито!

Алан тоже шаркнул ножкой и приподнял шляпу, обнажая давно не стриженную и толком не чесанную пегую шевелюру.

— А вам, мистер Экзито, позвольте представить известного палеонтолога, профессора Колумбийского университета мистера Дарвина и его очаровательную дочь, мисс Дарвин, специального корреспондента газеты «Вашингтон-ревю».

Очаровательная дочь известного палеонтолога передвинула из одного уголка рта в другой тонкую дамскую сигарету в длинном мундштуке и протянула знаменитому зверолову руку.

— Ингрид! — хрипловатым грудным голосом произнесла она.

— Алан! — отозвался тот, пожимая ее крепкие, прохладные пальцы.

— Несколько позже к нам присоединится мистер Кармайкл, — продолжал разливаться соловьем Джонсон. — Он авиатор, совершивший вынужденную посадку в этом городе.

Уселись за стол. Алан принялся было листать меню, но поверенный жестом остановил его.

— Хомбре[2]! — обратился он к официанту. — Подавай все самое лучшее, на что способен ваш повар. За исключением устриц!

Смуглокожий парень в ослепительно белой униформе поклонился и кинулся исполнять пожелания клиента.

— А почему кроме устриц, Роберт? — полюбопытствовала мисс Дарвин.

— До ближайшего моря три тысячи миль, — охотно принялся отвечать Джонсон. — Устриц сюда везут в ящиках со льдом. Самый быстрый переход длится недели две. Посудите сами, можно ли за такой срок доставить устрицы свежими?

— О, вы как всегда правы, Роберт! — воскликнула девушка.

Алан почувствовал укол ревности. Первый и пока еще легкий. Эта юная брюнетка так эротично надувала алые губки, что хотелось немедля впиться в них долгим поцелуем, дабы красотка и думать забыла о том, чтобы строить глазки этому надутому индюку, поверенному в делах миллионера Окстона.

— Скажите, мистер Экзито, — отвлек его от созерцания прелестей специального корреспондента «Вашингтон-ревю» палеонтолог Дарвин. — Вы верите в эту ахинею с живым игуанодоном?

— А вы разве нет? — откусывая кончик гаванской сигары, спросил зверолов.

— Разумеется, нет! — отрезал профессор. — Все это антинаучная чушь!

— Но эта голова в банке…

— Виртуозная подделка!

— Позвольте! — вскинулся мистер Джонсон. — А как же экспертные заключения?

— Экспертные! — немедленно вскипел мистер Дарвин. — К кому вы обращались?! К Локвуду из Гарварда! К Симонсу из Беркли! Это же шарлатаны! Почему вы не обратились ко мне?!

— Вы были в экспедиции, кажется в Монголии…

— Да! — торжествующе воскликнул профессор, который, похоже, вообще любил уснащать свою речь восклицательными знаками. — И занимался там настоящим делом!

— Зачем же вы приехали сюда? — осведомился Алан, стараясь сдержать улыбку.

— Решил слегка проветриться, — пробурчал палеонтолог. — А заодно исследовать юрские отложения в здешних горах…

— А еще папа не хотел отпускать свою маленькую дочурку одну в эти ужасные джунгли. — ехидно заметила Ингрид, которая, видимо, не опасалась вспыльчивого нрава отца. — Правда, раньше дочурка побывала и в Экваториальной Африке, и в Восточной Сибири, и даже на Земле Королевы Мод. И везде она обходилась без сопровождения любящего отца.

Мистер Дарвин свирепо засопел, но промолчал. В это время были принесены первые блюда, и все присутствующие мгновенно забыли о разногласиях. Во всяком случае Алан, в голодном брюхе которого урчало с самого утра. Не слишком заботясь о впечатлении, которое производят его манеры на окружающих, он накинулся на молочного поросенка, фаршированного ломтиками авокадо, маринованными в вине, на салат из ананасов и анчоусов, на мексиканские лепешки с сыром и зеленью. Все это охотник обильно запивал превосходным портвейном, хотя намедни дал себе зарок не прикасаться к спиртному. Но разве портвейн — это спиртное?!

В разгар обеда явился летчик. Едва взглянув на него, зверолов едва не поперхнулся портвейном. Даже напялив на себя обноски Джонсона, Кармайкл выглядел как стопроцентный джентльмен с Американского