– Молчи, Миша, тебе половину сделала Мотя!

– Гриша, тебе тоже половину она сделала!

– Идите вперед, не толкайтесь, – Мотя решительно забрала у них поделки и пошла за ними. – Стрекоза отличная, телевизор тоже.

– Гриша, она же сказала – «не толкайтесь».

– Сам не толкайся, Миша!

Они остановились у стены на третьем этаже, где была изображена пустыня. Неподалёку стояла учительница по истории Вера Молчаливая – мрачная волшебница средних лет с необычным низким голосом и короткой стрижкой. Она всегда говорила с одной и той же интонацией, вызывающей скуку и склоняющей в сон. «Откройте тетради», «Вы меня разочаровали», «Срочно покидаем школу, пожар» – всё всегда звучало на один манер. И ещё Вера Молчаливая любила поворчать, но своей ученице она почему-то всегда нравилась. Впрочем, Матильде нравилось много людей, и все они были очень разные.

При виде Матильды и её братьев Вера Молчаливая вздохнула, поправила очки и сделала пометку в блокноте.

– На фестиваль? Я вас отметила, – пробормотала она со своей обычной ворчливой интонацией. – Идите скорее – будет нехорошо, если вашу странную процессию сейчас увидят неволшебники. Если проголодаетесь – не гуляйте по Европе, возвращайтесь в школу и идите в столовую, там как раз приготовили вафельные трубочки со сгущёнкой. Ничего, собственно, другого сегодня там не будет из-за фестиваля. И не шаркайте ногами, а то на линолеуме остаются чёрточки. Вот, посмотрите, весь линолеум в чёрточках из-за того, что все бегают по школе и шаркают ногами.

– Доброе утро, Вера Николаевна, – приветливо сказала Матильда.

– Могло быть добрым, – сухо отозвалась та.

Убедившись, что других людей в коридоре нет, учительница быстро начертила пальцем число 333 на изображении пустыни, и в стене появились очертания двери. Матильда открыла её, пропуская своих братьев вперёд. Зайдя после них, она восхищенно осмотрелась.

Матильда уже почти не помнила, как на самом деле выглядит кабинет № 333, так как он был местом-телепортом. В каждой уважающей себя школе, где присутствуют чудесники, обязательно есть такой кабинет. Он может перенести и на цветочное поле в Амстердаме, если учителям-чудесникам задумается провести собрание там, и в лес в Геленджике, и на берег озера в Шотландии. В этот раз кабинет перенёс их на площадь в Барселоне, где в этом году проходил фестиваль. Дети-волшебники из разных стран, одетые во что угодно, толпились у столов колдодомов и оставляли на них свои изобретения, научные и творческие работы. Также по всей площади дети показывали театральные и музыкальные номера, которые транслировались на огромных стеклянных зеркалах.

Но не только ученики должны были принимать участие в фестивале. Многие учителя представляли на столиках проекты и работы школьников, которые не вошли в основные номинации. Вот и Вера Николаевна подошла к своему столику и мрачно спросила у Матильды:

– Ты принесла проект по сну, который я у тебя просила?

Вера Николаевна Молчаливая в свободное от работы время вела в школе факультатив для чудесников, на котором надо было придумывать сны. Самые удачные из них потом отправляли в колдодом «Хранители».

– Да, – Матильда поставила на её столик свой проект по снам.

Вера Николаевна поправила очки и превратила в блокнот собственную шаль. Матильда давно подозревала, что эта шаль, подаренная директрисой, на самом деле никогда не нравилась учительнице.

Проект Матильды представлял собой объёмное изображение четырёх девушек, сидящих на берегу озера и пьющих сок. Вокруг не было совершенно ничего необычного, кроме апельсинов размером больше людей, летающего свадебного платья и строгой женщины, превращающейся в ворону. Близнецы с интересом склонились над работой.

– Так-так, – сказала Вера Николаевна со своей привычной интонацией. – Кто у тебя был?

Матильда открыла тетрадь и робко зачитала:

– Виктория Кузьмина, счастливая невеста из Волгограда. Живёт в ожидании свадьбы. У неё скоро девичник. Правда, некоторое время назад она сильно заболела и волновалась, что не успеет с подготовкой. Жених ей тогда принёс в больницу целый ящик апельсинов.

– И поэтому ты решила увеличить их в размерах? – Вера Молчаливая склонилась и приподняла очки, разглядывая огромные апельсины.

Матильда слегка покраснела.

– Я подумала, что это будет максимально необычно и вызовет приятные эмоции из-за воспоминаний о тех апельсинах.

– Ох, а это что у них в руках, сок? – учительница наклонилась над проектом ещё ниже. – Во-первых, мы не можем демонстрировать бренды. Их сразу сочтут за рекламу и забракуют.

– Знаю. Но это её любимый напиток. Она любит его пить на пикниках с отцом.

– А что за женщина, которая превращается в ворону?

– Это её начальница. Она всегда громко на неё кричит, словно каркает. И я решила, что это будет забавно и поможет Виктории расслабиться…

– Хорошо, что ворона, а не более ужасный монстр, каких мне школьники постоянно придумывают. Они всегда дружно забывают, что чудовищ разрешено показывать только в отделе Кошмаров. Цель кошмаров – показать человеку то, о чём он переживает. Или то, что он на самом сделал неправильно, просто боится себе признаться в этом. Но наша с тобой задача – делать счастливые сны для людей, которые устали, которым нужна надежда. Или для тех, кто, например, переволновался из-за подготовки к свадьбе, как твоя Виктория.

– Понимаю, – уныло произнесла Матильда

Вера Николаевна смягчилась.

– Не расстраивайся, – произнесла она. – Сон – достаточно странный. Это лучший проект за сегодня. А теперь идите и развлекайтесь, нечего тут тратить время у стола старой ворчуньи.

Матильда робко улыбнулась. В Отделе добрых сновидений колдодома «Хранители» фраза «сон достаточно странный» – это комплимент.

На стол Лиры Скрипучей она положила свою маленькую картину с балериной, которая танцевала, когда слышала музыку. Учительница музыки рассеянно улыбнулась Матильде и громко чихнула, из-за чего балерина вздрогнула. Рядом с Лирой за своим столом сидела эксцентричная преподаватель биологии Веселина Борисовна Бабочкина и смеялась вместе с птицей кукабаррой – как говорят, это единственная птица на Земле, умеющая хохотать. На столе Веселины Матильда оставила свой небольшой проект с дизайном платьев из экологически чистых материалов – например, из листьев и кожуры фруктов.

– Бо-бо бу-бу ба-ба, – заявила Веселина и расплылась в улыбке. – Это спасибо на языке орангутанов.

А вот на пыльном столе дремавшей Марины Ивановны Мудрецовой была табличка «Барахолка забытых мечтаний». Здесь лежали старенькие вещи, собранные учительницей географии в разных странах. Эти предметы, когда-то принадлежавшие школьникам, были необычными – дотронувшись до них, можно было понять, что это была за мечта. Матильда увидела поношенные пуанты и осторожно взяла их в руки. От них пахло сладкими духами, надеждами и разочарованиями, а нежная ткань ещё помнила блеск выступлений и боль репетиций. Девочка, вздохнув, поставила их на место. Миша и Гриша потянулись к другой вещи – альбом для рисования. От него пахло кофе, волшебными мирами и разбитыми иллюзиями. Рядом лежало небольшое зеркало с ручкой, обернутой сантиметровой лентой. На ручке также ещё остались нелюбовь к себе, надежды измениться и полной крах этих надежд. Зеркальце пахло одновременно овощами и чем-то сладким, ванильным. У Матильды закружилась голова, и она положила зеркало на место.