Проблема, из-за которой я парился полчаса на солнышке, не имела ничего общего с расследованием убийства коллекционера. То дело было раскрыто и уже не интересовало меня. Появились новые дела. Уж если сегодня есть дефицит, то только не на преступления и не на бандгруппировки.

Я взглянул на квадратные часы на стойке у дороги. Подошел к мороженщику, купил порцию «Ленинградского» и неторопливо направился ко входу в метро, ненавязчиво изучая окружающую обстановку.

За цветочным киоском толпилась компания молодых людей, чем-то похожих друг на друга, будто выписанных из одного инкубатора. Они скупо переговаривались и были не по младому возрасту сосредоточенны. Не похоже было, что они собрались для беззаботного времяпрепровождения в «Макдоналдсе». Мой глаз будто споткнулся о высокую атлетическую фигуру. Ба, знакомые лица.

– Привет, Малыш.

Лицо его вытянулось и стало растерянным. Я понял, что он меня не забыл и вовсе не рад видеть вновь.

– Здорово, – он вяло пожал мне руку и оглянулся на насторожившихся приятелей.

– Пошли, отойдем на пару слов.

Мы отошли в сторону.

– Что в Первопрестольной забыл? – спросил я и отхватил зубами солидный кусок мороженого.

– Работаю.

– А матрешки как же без тебя? Такой удар по народному промыслу.

– Какой там промысел. С Валуем и Натахой окончательно разругался.

– Почему?

– Потому что они гады… А Пельменя, с которым я тебе встречу устраивал, убили, – Малыш напряженно впился в меня глазами.

– Знаем.

– Не твоими молитвами?

– Малыш, кто задает такие вопросы? Не моими, успокойся. Козел был твой Пельмень. И кончил жизнь, как козлу положено.

– Кто же спорит.

– На тебя больше не наезжали?

– Бог миловал.

– Не бог, Малыш. Я обещал и обещание сдержал. За тобой должок. Так?.. Чего напрягся? Не бойся. Что за работа у тебя здесь?

– Да так, – он махнул рукой.

– Крутые завязки?

– Боле-мене.

Такими нервно-сосредоточенными, как приятели Малыша, молодые люди становятся, когда готовятся попрать Уголовный кодекс.

– Малыш, я тебя не узнаю. Еще недавно ты от криминала шарахался как черт от ладана.

– Теперь не шарахаюсь.

Мина у него на лице была кислая. Похоже, ему не нравятся новые приятели. Не нравится то, чем предстоит заняться. Ох, пропадет парень.

– Мой тебе совет, Малыш. Плюнь на все. Возвращайся домой. Найди какую-нибудь работу. Живи как люди.

– Да кому мы нужны? Кому нужны люди?..

– Понятно. Ты где живешь?

– На съемной квартире.

– Надо бы повидаться, переговорить в спокойной обстановке. Чего напрягся? Ты мне нравишься, несмотря на свою дурость. Глядишь, помогу морально и материально. Годится?

– Да.

– Давай телефон.

Малыш продиктовал номер.

– Увидимся, – я хлопнул его дружески по плечу и направился к метро, ощущая спиной изучающие взгляды приятелей Малыша.

Чутье мое не подвело. Эта встреча имела далекие последствия…

Два тучных колбасника скучали в расслабленных позах на мягких сиденьях синего «БМВ». Клаус Бар – тертый полицейский калач далеко не первой свежести – неторопливо посасывал из банки пиво. Его коллега Рихард Вайс – на десять лет помоложе и на десять кило похудее – зевал, положив широкие мясистые ладони на рулевое колесо. Они весьма напоминали людей, которые все в этой жизни видели, которых ничем не удивишь и которым ничего не интересно. Самый пристальный взор не обнаружил бы в них следа энтузиазма, хотя бы слабого отблеска благородного горения на работе. Какой энтузиазм к концу нудной смены?

– Без четверти четыре, – произнес Рихард и в очередной раз сладко и заразительно зевнул.

Через четверть часа появится смена. Рихард знал это наверняка. Иного быть не может. Незыблемый немецкий порядок. Рабочее время – это святое. Начало и конец рабочего дня расписаны по минутам. Кто возьмет на себя наглость заставить работать полицейского сверх положенного? Конечно, в жизни сотрудника криминальной полиции случается всякое. Ловить преступников – это не печь булки в пекарне, как на протяжении тридцати лет делает отец Рихарда. Преступники порой безответственно преподносят неожиданные сюрпризы, чем наносят урон знаменитому немецкому порядку. И тогда начальник подразделения просит своих подчиненных поработать сверхурочно. Можно отказаться, но не принято. Тем более сверхурочные неплохо оплачиваются. А Рихарду, выплачивающему кредит за новую машину и имеющему такую любовницу, как Кристина, лишние деньги совсем не помешают. Так что, может быть, сверхурочные пришлись бы очень кстати. Но сегодня их не ожидается.

Ласковое солнце щедро дарило свое тепло пригородам Мюнхена, его лучи изумрудно плескались на ухоженных лужайках, ломались на красных черепицах аккуратных, как игрушечный конструктор, домиков, текли по мытому жидким мылом серому асфальту. У обочины притормозил длинный междугородный автобус, заслоняя сектор наблюдения.

– Гром и молния, – лениво произнес Клаус и отхлебнул из банки.

– Сейчас отъедет, – отмахнулся Рихард.

Автобус выпустил из своего чрева двух девчушек в обтрепанных шортах, ярких майках и с рюкзаками за спиной. Наверное, студентки. Путешествуют беззаботно по всей Европе и радуются жизни. Автобус с негромким интеллигентным фырканьем стал набирать скорость, открывая обзор.

Рихард еще раз с надеждой кинул взгляд на часы, будто рассчитывая, что прошло не две минуты, а все пятнадцать. Приехать домой, смыть с себя под душем грязь и усталую тупость бесполезного рабочего дня, встретиться с Кристиной в давно облюбованном ими небольшом ресторанчике, а потом… Эх, для того, что будет потом, Кристина специально создана – талант.

Рихард сладко потянулся. Побыстрее бы сняться отсюда. Надоело. Впрочем, грех жаловаться. Объект попался на редкость спокойный. Сидит тихо, как мышка, в снятом им на прошлой неделе доме…

Вдруг закралась шальная мысль – а может, нет его давно там. Может, как-то исчез.

Рихард взял сильный цейсовский бинокль. В окне дома мелькнул знакомый силуэт. Там дружище. Куда ему деться? Так обложили со всех сторон – не вздохнешь. Несколько групп наблюдения, да еще технические средства… Интересно, может ли он предположить, что вокруг него сжалось кольцо и судьба его уже фактически решена?

– Что наши боссы тянут? – еще раз зевнув, осведомился Рихард. – Сразу надо было арестовывать. Какие трудности?

– А нам что? – Клаус взболтнул банку и убедился, что там осталось не менее трети содержимого. – Не нам его арестовывать. Это для спецгруппы задание. Знаешь, сколько на этом парне трупов?