меня, встревожив не меньше, чем Валентину. Я была замужем только по фамилии, но меня все еще держали в крепких цепях, отказывая в собственной семье. Иногда мне казалось, что я начинаю желать большего в жизни.

— Что? — в ее голосе прозвучало недоверие. — Ты не это имела в виду.

— Нет, конечно нет, — сказала я быстро. Так ведь...? — Я просто устала, вот и все. Магдалена рано разбудила меня, пылесося и жалуясь на всю эту пыль.

Валентина рассмеялась.

— Магдалена, пылесосит?

— Очевидно, у нее сегодня свидание, и она не может приготовить ему ужин в своей квартире, потому что ее ленивая дочь дома. Ее слова, не мои.

— Господи, разве это не странно, что я хочу стать мухой на стене на этом свидании?

— Нет, — усмехнулась я.

— Если ты позволяешь ей пользоваться твоим домом, где ты собираешься остановиться?

— Я, наверное, просто переночую в пентхаусе после сегодняшней вечеринки.

Я жила там в прошлом году, когда мы с Антонио поженились, и избегала его любой ценой. Теперь эта недвижимость принадлежала Тузу, но все равно пентхаус стал для меня вторым домом.

Вэл застонала.

— Честно говоря, я устала от всех этих вечеринок с Абелли. Нам, девушкам, не нужно привыкать к их присутствию на свадьбе. Давай соберем всех наших и их людей в одном помещении и посмотрим, что будет.

Я рассмеялась.

— Именно. Мы, девушки, скорее всего, единственное, что поддерживает мир.

— Верно, — вздохнула она. — Девушки богини.

Скрестив ноги на шезлонге, я перевела взгляд на безоблачное небо. Андромеда.

— Так... как он выглядит в нынешние дни?

Я с хрустом съела еще один огурец.

— Кто?

— Кристиан, конечно.

Я вспомнила, как он стоял передо мной полторы недели назад, засунув руки в карманы и лениво глядя на меня. Раздражающее тепло разлилось по моему телу.

— Хорошо, — проворчала я.

Она рассмеялась.

— Так хорошо, да?

Хруст.

— Черт, может, вам двоим стоит просто заняться сексом и покончить с этим?

Мои губы нахмурились.

— Я бы предпочла переспать с Ричардом.

— Ага, конечно.

— У меня слишком много гордости, чтобы позволить Аллистеру снова прикоснуться ко мне. Нет лучшего способа сказать девушке, что она тебя не интересует, чем оставить ее голой в своей постели на три года.

— Туше.

— Кроме того, меня это все равно не интересует.

Валентина хмыкнула.

Я взглянула на нее.

— Что?

— Ничего.

— Ох, ради Бога, просто выкладывай.

— Если ты не хочешь иметь с ним ничего общего, то что ты думаешь обо мне?

Я недоверчиво рассмеялась.

— С Кристианом?

Она кивнула.

О Боже, она говорила серьезно. Мое веселье ушло вместе с желудком.

— С какой стати тебе это понадобилось?

— Я тебя умоляю. Ты видела его?

— Конечно, но разве мы только что не говорили о том, какой он мудак?

— Что там люди говорят... чем больше мудак, тем лучше он в постели?

— Не думаю, что так говорят.

В ее глазах мелькнуло лукавое выражение.

— Это на сто процентов не расстраивает меня, но я думала, что ты встречаешься с Эдди.

Она махнула рукой.

— Он изменяет меня, как и мой муж. Пора двигаться дальше.

Я пожевала щеку.

— Если Рикардо узнает, что ты встречаешься с другими мужчинами...

— Оставит это. Я знаю, и я всегда осторожна. Так что... скажи честно, тебя это не беспокоит?

— Я же сказала, что не хочу иметь с ним ничего общего, и я не шутила.

Боже, было жарко. За последние несколько секунд солнце, казалось, разгорелось еще сильнее. Я убрала волосы с шеи.

— Ладно, если ты уверена.

— Уверена.

Должно быть, я выпила слишком много Маргариты, потому что она начала ощущаться свинцовым комком в желудке.

Мой сотовый зазвонил, прервав мысли. Я была так отвлечена, что даже не подумала проверить номер, прежде чем встать и ответить на звонок у бассейна.

— Алло?

Я окунула пальцы ног в прохладную воду.

— Джианна.

Волосы на затылке встали дыбом, а дыхание превратилось в лед.

Позор этой семьи.

Никчемная дочь.

Недостойная любви девочка.

Ничего, кроме шлюхи.

Грохот захлопнувшейся двери. А потом наступила темнота. Тьма, такая живая, что иногда касалась меня. Говорила со мной.Причиняла мне боль.

— Ш-ш-ш, все в порядке. Не волнуйся, твой отец знает, что я здесь.

Нельзя кричать, когда зажат рот рукой.

Вот где создают рыжеволосых богинь во всем мире.

Пух летел по воздуху, крутясь на ветру, прежде чем приземлиться в бассейн.

— Ты слышала, что я только что сказал? — рявкнул папа.

Ненависть наполнила меня жгучим огнем. Я сделала глубокий вдох, успокаивая свой голос.

— Извини, я сейчас очень занята. Что ты хотел?

— Свадьба твоей кузины Сильвии будет в следующем месяце. Ты будешь на ней, даже если мне придется самому за тобой прилететь, ты меня поняла?

Паника скрутила мою грудь.

— Я должна посоветоваться со своим мужем, чтобы посмотреть, сможем ли прилететь.

— Что за дерьмо, Джианна. Ричард уже одной ногой в могиле. Ты прилетишь на свадьбу. Я попрошу Джину прислать тебе подробности. — он повесил трубку.

Прошло восемь лет с тех пор, как я в последний раз видела отца. С тех пор, как он потрудился связаться со мной. И хотя воссоединение семьи всегда должно быть обнадеживающим, я с чувством ужаса могла только гадать, чего он хочет от меня сейчас. У меня было плохое предчувствие, что это связано с ухудшением здоровья моего мужа и моей будущей независимостью.

Я глубоко вздохнула, опасаясь, что меня стошнит прямо здесь, в бассейне Валентины.

— Клянусь, если соседи не сделают что-нибудь с этими проклятыми семенами тополя, я сама срублю дерево, — проворчала Вэл и встала. — Я собираюсь сделать небольшой перерыв. Не хочешь еще выпить?

Перерыв был ее способом сказать, что она должна сделать еще одну дорожку.

Я обернулась.

— Я присоединюсь к тебе.

На ее лице промелькнул интерес.

— Я думала, что у тебя мигрень.

Это оправдание было простым способом отказаться, не объясняя, что мой психотерапевт не одобряет наркотики. Я хотела выздороветь — оставить свои панические атаки позади, а не только маскировать их кайфом. Но когда этот телефонный звонок заполнил мой разум и подтолкнул меня к краю срыва, все, чего я хотела, это не бояться прошлого в темноте, хотя бы на мгновение.

—