Пока кишечник этой мрази скользкой массой стекал на тротуар,Ви разжал колгейт-хватку, позволяя убийце упасть и растянуться на асфальте.

Последовавшую тишину разрывало лишь тяжелое дыхание.

– Какого черта… ты… вытворял? – выплюнул Бутч.

Ви согнулся и вцепился ладонями в колени, но этого явно былоне достаточно, чтобы облегчить агонию, в которой он пребывал. В следующий мигбрат встал на колени рядом с убийцей, которого вспорол, и просто… дышал.

– Ответь мне, придурок. – Бутч был так взбешен, что дажеподумывал заехать сукиному сыну по башке. – Какого дьявола ты творишь?

Пошел холодный дождь, изо рта Ви капала красная кровь, онкашлянул пару раз. И все.

Бутч провел рукой по своим влажным волосам и обратил лицо кнебу. Прохладное благословение упавших на лоб и щеки капель немного успокоилоБутча. Но ничуть не облегчило язву в животе.

– Ви, как далеко ты собирался позволить этому зайти?

Бутч не хотел знать ответ. Поэтому не стал спрашиватьлучшего друга еще раз. Он просто смотрел в ночное небо, усыпанное размытымизвездами, и на его необъятные, безответные просторы, надеясь почерпнуть немногосилы. А потом до него дошло. Слабые искры наверху были не просто бликами огнейгорода – они исходили от солнца, которое вот-вот согнет свои яркие бицепсы иустроит «Лайт-Брайт» во всех частях света.

Ему нужно двигаться быстро.

Когда Вишес сплюнул на асфальт очередную порцию плазмы, Бутчмигом встряхнулся и схватил свой кинжал. Времени на то, чтобы поглотить убийцуне было, но затруднение заключалось не в этом. После того, как онпродемонстрирует свой Разрушительный фокус, Ви будет необходимо его исцелить,иначе Бутч погрязнет в сухих рвотных позывах, и черные, как сажа, остатки Омегипоглотят его. Прямо сейчас? Он едва доверял себе сидеть рядом с Братом подороге домой.

Бога ради, Ви хотел знатной порки?

Что ж, Бутчу очень хотелось устроить ему таковую.

Когда Бутч заколол лессера, и пробоина в кишечнике отправилатого обратно к Омеге, Вишес даже не моргнул при раздавшемся рядом с ним хлопкесо вспышкой. И, казалось, он вообще не следил за происходящим, когда Бутчприкончил того, с перерезанным горлом.

Последним оставшимся убийцей оказался парень из Дампстера,который нашел в себе достаточно силы, чтобы подтянуться на баке размером савтомобиль и свеситься с края как зомби.

Метнувшись к нему, Бутч занес рукоять кинжала над плечом вполной готовности отправить этого…

Он только хотел нанести удар, как ему в нос ударил запах, ипринадлежал тот не врагу… а чему-то другому. С чем он был знаком очень  близко,даже слишком.

Бутч заколол убийцу, и, когда вспышка померкла, посмотрел наДампстер. Половина крышки опущена. Другая болталась с края, будто ее снесли,провозя мимо тележку, и тусклого света, чтобы рассмотреть находившееся в бакеБутчу было достаточно. Очевидно, здание, которое обслуживалось контейнером,работало с каким-то металлом, потому что в Дампстере было несметное количествометаллической стружки, словно бредовый парик на Хэллоуин…

И среди них лежала грязная бледная рука с маленькими тонкимипальцами…

– Дерьмоооо, – прошептал он.

Годы тренировок и опыта пробудили в нем детектива, но емупришлось напомнить себе, что торчать в этом переулке уже нет времени.Приближался восход, и если он не забудет о своей полицейской закалке и невернется в особняк, то наверняка задымится.

Кроме того, его будни детектива давно миновали.

Это дело людей. Уже не его.

В абсолютно отвратном настроении он подбежал к внедорожнику,завел долбаный двигатель и вжал в пол педаль газа, даже если и нужно былопроехать всего двадцать ярдов. Когда он надавил на тормоз, Эскалейд взвизгнул иразвернулся на сыром тротуаре, остановившись в каком-то футе от согнувшегосятела Ви.

Автоматические дворники начали двигаться туда-обратно, иБутч рывком опустил стекло со стороны пассажирского сиденья.

– Садись в машину, – приказал он, глядя перед собой.

Никакого ответа.

– Забирайся в гребаную машину.

***

В лечебнице Братства Пэйн находилась не в той палате, откудаее увезли, однако они все казались одинаковыми. Она неподвижно лежала на непринадлежащей ей кровати, охваченная беспомощным волнением.

Вот только теперь ее волосы были распущены.

Когда мысли о последних мгновениях с целителем наполнили ееразум, она не стала их сдерживать, слишком устав бороться с напряжением. Вкаком состоянии она его оставила? Сокрытие его воспоминаний казалось грабежом,а его пустой взгляд после этого напугал ее. Что, если она навредила ему…

Целитель был абсолютно невиновен во всем этом – егоиспользовали, а затем выбросили, а он заслужил гораздо, гораздо лучшего. Дажеесли он не сумел вылечить ее, то сделал все, что мог, в этом она была уверена.

И когда она отправила его туда, куда он, скорее всего, и пошелбы в это время ночи, ее переполняло сожаление, и она знала, что ей лучше неиметь информации о том, как связаться с ним. Те волнующие моменты между нимибыли слишком сильным искушением, чтобы от них отвернуться, а красть еще большеего воспоминаний ей хотелось меньше всего.

С силой, которую придал ей страх, Пэйн начала распускатькосу, которую он ей заплел … пока маленькая карточка не упала на пол.

И теперь она здесь.

Поистине единственный путь для них – оборвать все связи.Если она выживет… если он действительно собрал ее в единое целое… она бы сталаискать его… ради чего?

О, да кого она обманывает. Ради поцелуя, которого никогда небыло. Вот зачем она бы стала его искать. И на поцелуе они бы не остановились.

Она вспомнила об Избранной Лейле и поняла, что хочетвернуться к разговору у Озера Отражений, произошедшему между ними всегонесколько дней назад. Лейла нашла мужчину, с которым бы хотела провести своюжизнь, и тогда Пэйн подумала, что девушка сошла с ума, – суждение какоказалось, порожденное неведением. За время, меньшее, чем требуется на прием пищи,человеческий целитель показал ей, что она может чувствовать к противоположномуполу.

Боже, она никогда не забудет, как он выглядел, стоя у еекровати, его тело было возбуждено в готовности взять ее. Мужчины прекрасны втаком состоянии, и каким же сюрпризом для нее было узнать это.

Ну, ее целитель был прекрасен. Она сомневалась, чтопочувствовала бы то же самое, окажись на его месте кто-то другой. И задумалась,каково это, ощущать его губы на своих. Его тело в ней…

Ах, какие только фантазии не зародятся, когда ты одинок и вмрачном настроении.