Но никто не решался двинуться с места.

Скальду пришлось настоять:

— Элен, прошу.

И она сдалась, понимая, что так будет правильно.

— Матео, Беатрис, идем наверх. Все будет хорошо.

Элен взяла Беатрис под руку и вместе с Матео двинулась на второй этаж по лестнице. Беа постоянно оглядывалась назад, смотрела на Карателя и жалобно повторяла со слезами на глазах:

— Энтони… Энтони…

Вскоре дверь на втором этаже захлопнулась, и Скальд остался с Карателем наедине.

— Проходи в кабинет. Там поговорим.

Каратель послушно прошел вперед. Скальд закрыл дверь и последовал за нежданным визитером.

Каратель остановился в центре кабинета.

Скальд помнил, как впервые привел сюда Энтони. В ту ночь он сбежал из дома от дяди Альбедо. Скальд встретил Энтони на Пляже. У парня были разбиты в кровь кулаки. Они пришли в клинику, Скальд наложил повязки, а потом к ним заявилась Айседора. В ту ночь они спали втроем прямо в кабинете.

— Садись.

Каратель сел на кушетку, не выпуская мечи из рук.

Сам Скальд выдвинул стул из-за рабочего стола поставил его перед Карателем и уселся напротив.

— Я слушаю.

Каратель смотрел на Скальда пустым взглядом. Скальд не видел в нем прежнего Энтони Эрнандеса. И от этого становилось мучительно больно.

— Натаниэль настоял на встрече с тобой, Скальд.

— Натаниэль? Настоял? На встрече?..

— Моя госпожа оказалась великодушной. Она согласилась. Она готова устроить для тебя встречу с Натаниэлем завтра днем. Но эта встреча пройдет с учетом ряда условий. В противном случае ты не увидишь Натаниэля. От тебя требуется лишь согласие на эти условия. О них Натаниэлю известно, и он согласился. Я здесь, чтобы проинформировать тебя и взять твое согласие.

«Если есть возможность увидеть Ната — я готов на все. Какие бы условия она ни поставила!».

— Что еще за условия?

— Условие первое — встреча пройдет в присутствии самой Верховной Матери. Она будет рядом во время вашего разговора. Условие второе — тебе категорически запрещено касаться Натаниэля. Тебе нельзя подходить к нему ближе, чем на два метра. Если ты коснешься его, они уйдут. Условие третье — встреча состоится между вами троими. Там будете лишь ты, Натаниэль и Верховная Матерь. Твоим друзьям категорически запрещено присутствовать. И одни оставаться они не будут. Я должен лично охранять их от любых вмешательств в процесс встречи. Условие четвертое — тебе запрещено говорить Натаниэлю о Силисте и о Призраках Перламутра. Также запрещено говорить о Скверне и о Проходе. Натаниэль не должен слышать ничего от тебя, что может хоть как-то заставить его усомниться в любви к нему Верховной Матери. Ничего, порочащего ее честь и подставляющее под сомнение ее любовь к сыну.

Скальд догадывался, почему Мелисента поставила подобные условия. Она делает все возможное, чтобы он не смог забрать у нее Ната. Если Скальд заставит Натаниэля усомниться в честности Верховной Матери или в ее любви к нему, то для нее все пропадет.

«Она хочет, чтобы он любил ее. И не сомневался в ее любви. Для этого она идет на все. И даже согласилась на встречу со мной».

— Где и когда состоится встреча?

— Завтра в полдень. На Пляже у Колодца. Придешь только ты. Я приду сюда и буду охранять твоих друзей, чтобы они не натворили глупостей. И уйду, когда встреча будет закончена.

— У встречи будет ограничено время?

— Один час.

Час общения с Натом…

«Откуда в ней такая щедрость?».

— Итак, Скальд, ты согласен на выдвинутые условия встречи? И обязуешься ли ты соблюдать их?

Большего ему не надо. Только увидеть его. Только поговорить. Слышать его голос. Видеть его лицо.

— Я согласен на все условия. И я обязуюсь соблюдать их все до последнего.

Глава 14. Вторая встреча

Оказавшись на Пляже в указанном месте и в указанное время, Скальд увидел вдали две фигуры, приближающиеся к нему. Держась за руки, они шли по снегу, навстречу ветру. Морозный воздух бил Скальда в спину.

«Они уже здесь. Она не солгала».

У Скальда внутри все сжалось от мысли, что он вот-вот снова увидит родного сына, своего Натаниэля. Ему очень важно знать, что Нат в безопасности. Что он не ранен, и что влияние Мелисенты не сильно его изменило. Скальду становилось каждый раз дурно от мыслей, что Верховная Матерь все эти семь лет занималась воспитанием Ната.

Она, а не он.

Он все это время считал сына мертвым.

Скальда тешило другое: Нат сам попросил у Мелисенты о встрече с ним. Конечно же сама она ни за что бы не пошла на такое. Она бы не стала лишний раз давать Нату повода встречаться со Скальдом. Но она не могла устоять перед его просьбой. И главное — факт самой просьбы.

Нат сам хочет видеть его, Скальда, отца.

И это дарило Скальду надежду на то, что у него все получится. Но как… как ему убить Мелисенту, избавив мир от Аллей Скверны? Как ему убить ту, кого Нат считает своей мамой? Как доказать ему, что так было нужно?

Как уверить его в том, что она — не его настоящая мать?

Силуэты приближались и становились более отчетливыми. Скальд видел черно-красное струящееся на ветру платье Мелисенты. В глаза бросался контраст — белые длинные волосы. И главное — красный шрам на левой половине груди, над сердцем. Она держала Ната за руку. И сейчас ее руки не были наполнены Скверной. Они приняли совершенно обычный человеческий вид. Исчезла Скверна-смола и трещины. Кожа приняла здоровую форму и цвет.

У Скальда же руки были забинтованы. Он не хотел пугать Ната Скверной.

Нат же одеты в теплые зимние вещи: штанишки и теплую курточку синего цвета. На ногах — утепленные ботиночки. На голове — зеленая шапочка, закрывающая уши от ветра.

Идя слегка в припрыжку, он не отходил от Верховной Матери ни на шаг, хотя и рвался постоянно вперед, словно не она вела его, а он вел ее.

Скальд, увидев радостного Ната, увидев блестящие глаза, увидев легкую улыбку, говорившую о хорошем настроении, отчаянно попытался взять себя в руки, чтобы не растрогаться при нем.

Теперь в его сознании не оставалось сомнений, возникших в первый раз. Натаниэль — его сын. Это абсолютно точно.

Мелисента и Натаниэль подошли к Скальду и остановились в двух метрах от него.

— Привет, Нат, — сразу сказал Скальд.

— Привет, пап, — ответил он легким голосом.

Только потом Скальд посмотрел на Мелисенту. А отвести взгляд от сына оказалось непросто.

— Спасибо, что согласилась на