— Это очень весело, пап.

— А ты чем увлекаешься, Нат? Что делаешь дома?

«Дома. Как будто я знаю, где его дом?».

— У нас с мамой большая библиотека. И я много читаю. Мама сама любит мне что-нибудь читать перед сном.

— А что читаешь?

— Про морские приключения. Очень это люблю. Про пиратов, корсаров, сражения на мечах, о дальних берегах и волшебных мирах. «Летающие корабли» Стэнли Чаккари — просто великолепно! Поющие водопады, воздушные битвы и дворцовые интриги. Каждый раз удивляюсь, как пираты тесно связаны со всеми перипетиями в замках королей и королев.

— И что ты чувствуешь, когда читаешь?

— Мне это доставляет удовольствие. Я словно погружаюсь в волшебное приключение и путешествую вместе с ними. Я люблю море. И мне нравится опускаться на дно вместе с Мамой. Там очень красиво. Особенно в Академии и в городе Одд. Это чудесные места!

У Скальда же ассоциации с подводным городом и Академии отнюдь не стоять рядом со словом «чудесный».

Но для Ната, очевидно, этот мир совсем другой.

— Я помню, что под водой на тебе не было специальных приспособлений, чтобы дышать, — подметил Скальд, — ты умеешь дышать под водой?

— Да. Мама подарила мне этот дар перед нашим первым погружением. Я знаю, что не всегда умел это делать. Один раз чуть не утонул… мы тогда плыли…

И Мелисента незамедлительно вмешалась:

— Хватит, Нат. Отцу не стоит знать об этом. С тобой ничего не могло опасного случиться. Ты же не пострадал, так?

— Благодаря тебе. Но ты так стала беспокоиться за меня, что подарила мне возможность дышать под водой. Чтобы я… не смог больше захлебнуться.

Скальд грубо взглянул на Верховную Матерь. Одна только мысль, что жизнь Ната оказалась в опасности в ее присутствии, выводила его из себя.

— Что еще за плавание?

— Да, так, не самое удачное плавание до дома, — ответил Нат.

«Дом. Где же они живут?».

— А где вы…

— Натаниэль, — встряла Мелисента, — отцу не стоит знать, где наш дом. Только так я смогу защитить тебя, понимаешь?

— Но отец не опасен, мам! — ответил Нат. — Мы с ним хорошо ладим. Вот, общаемся. Чего ты заладила? Дом да дом. Не такой уж он и тайный, если подумать.

«Не такой уж он и тайный. Интересно, что он имеет в виду? Быть может, это подсказка? Ответ должен быть очевиднее, чем я думаю?».

— И все же я прошу тебя не раскрывать деталей нашей жизни, Натаниэль.

— Эх, ладно, мама. Я тебя понял. Прости, пап, но я не могу рассказать тебе про наш дом. Пускай я и очень хотел бы, чтобы ты пришел к нам. Там много всего интересного.

«Ох, не сомневаюсь».

Но Скальд заметил взгляд Мелисенты, истончающий недовольство и даже злость. Вся эта встреча ее серьезно нервирует.

— Если мама не хочет, чтобы ты говорил доме, мы не станем продолжать, ладно? — сказал Скальд.

— Угу. Тогда давай еще о чем-нибудь поговорим?

— Давай. Что ты хочешь узнать?

— А ты… умеешь рыбачить?

Элен видела, как терпение покидает Беатрис с каждой минутой. С момента появления в клинике Карателя она не переставала плакать. Матео не отходил от нее ни на шаг и всегда обнимал или держал за руку.

Они сидели в кабинете, а Каратель, стоя между комнатой и прихожей, неотрывно глядел на них, предостерегая малейшее сопротивление.

— Энтони… — голос Беатрис дрожал.

Всякий раз, пытаясь заговорить с Карателем, Беатрис заливалась слезами. И Матео с Элен приходилось снова ее успокаивать.

Элен с ужасом осознала: какая же пытка для друзей Энтони сидеть и смотреть целый час на Карателя, зная, что они ничего не могут сделать.

— Тише, Беа, тише… не надо… — Матео гладил ее по волосам.

— Я не могу так, Матео, — всхлипнула Беатрис, — сидеть и смотреть… на него…

— Но что ты можем сделать? Мы не знаем, как ему помочь.

— И от этого становится больнее всего!

— Ты права. Тише-тише. Я все понимаю. Конечно, ты права.

Матео прижал Беатрис к себе и принялся слегка покачивать ее в объятиях.

— Энтони…

Беатрис вытерла ладонью слезы с лица.

— Прошу, поговори со мной. Дай мне хотя бы услышать твой голос.

Но Каратель не проронил ни звука за все время. Он лишь дожидался, когда истечет срок встречи, чтобы прекратить свой патруль и вернуться к госпоже.

— Отчего ты так жесток с нами? Я же вижу… ты все еще там, далеко. Но ты там! Прошу. Энтони, я знаю тебя. Ты очень сильный. Миса видела эту силу внутри тебя. Она говорила мне об этом. Постоянно. Буквально уши проедала словами о тебе, как моль шубу. Она ценила это в тебе. Эту стойкость, уверенность, внутреннюю силу. Убежденность в своих стремлениях и целях. Она видела, как ты боролся. С обстоятельствами, с разными непростыми ситуациями. Со всеми трудностями жизни. Ты боролся, Энтони. Пока они не лишили тебя этой возможности. Ты находил внутри себя источники силы и использовал их. Ты не сдавался. Когда… Миса умерла, я помню тебя в те дни. Твое отчаяние. Боль. Тоску. Но ты изо дня в день боролся даже с этим, находя в себе силы и желание действовать — жить дальше. Тобой двигало желание узнать правду — о своих родителях, о смерти Мисы, о самом себе. Именно поэтому ты отправился на дно вместе со Скальдом и Айседорой. Ты пошел за ответами. Но потом… они забрали у тебя возможность искать ответы. Энтони. Прошу тебя. Услышь меня. Они сделали из тебя свою игрушку, марионетку. Ты выполняешь поручения тех, кто причинил тебе столько боли… тех, кто убил ее, Энтони. Убил Мису. Вспомни ее, прошу. Ее лицо. Ее голос. Ее темные волосы. Ее улыбку. И то, как сильно она любила тебя. Энтони… твой дядя… он желал тебе только добра. Он растил тебя, как собственного сына. Благодаря ему ты стал таким сильным. И что они сделали? Они убили его… твоими руками… Энтони, прошу… вернись к нам. Вспомни меня. Вспомни Матео. Вспомни, через что нам пришлось пройти вместе. Я не хочу, чтобы все заканчивалось вот так… ты сможешь… ты справишься, Энтони. Я верю в тебя. Хватит жить в мире иллюзий. Вернись в реальность. Вспомни, кто ты. Прошу. Вспомни все. Прими эту боль и продолжи сражаться. Это не ты… я смотрю на тебя, но это не ты. Ты не Каратель. Не Несущий Погибель. Ты — Энтони Эрнандес черт возьми! Сын и воспитанник самых сильных Печатей — тех, кто боролся со злом, защищая нас… тебя…