Потом маленькая, бедная Агнес Уодл, на мгновенье очутившаясяв центре всеобщего внимания, была похоронена на спокойном старом кладбище, ижизнь в Лимстоке потекла по-прежнему.

Хотя нет, это не правда. Не по-прежнему…

Во всех, пожалуй, глазах появился отчасти испуганный, отчастижадный до сенсаций блеск. Сосед искоса наблюдал за соседом. В суде яснодоказано было по крайней мере одно: практически невозможно, чтобы Агнес Уодлбыла убита кем-то чужим. Во всей окрестности не было замечено никаких бродягили незнакомцев. Следовательно, где-то в Лимстоке жил человек, прогуливавшийсяпо Хай — стрит, делавший покупки, спокойно проводивший день — и имевший насовести беззащитную девушку, которой он разбил голову, а потом вонзил до самогомозга острие вертела.

И никто не подозревал, кто же это.

Как я уже сказал, дни проходили каким-то кошмарным сном.Каждого, с кем я встречался, я видел теперь в совершенно новом свете: а что,если это убийца? Ощущение, надо сказать, не из приятных!

Вечер за вечером мы с Джоан сидели за опущенными шторами,спорили, строили догадки, перебирали по очереди самые разнообразныевозможности, чувствуя в душе, что все это лишь бесцельное фантазирование.

Джоан твердо держалась своей теории с мистером Паем вглавной роли, а я после некоторых колебаний вернулся к тому, с чего начал:наиболее подозрительной мне казалась мисс Джинч. Но мы снова перебирали имена:

Мистер Пай?

Мисс Джинч?

Эме Гриффит?

Миссис Калтроп?

Эмили Бартон?

Партридж?

И все это время мы, полные опасений, нервно ожидали, чточто-то произойдет.

Ничего, однако, не происходило. Насколько нам было известно,анонимных писем никто больше не получал. Инспектор Нэш регулярно появлялся наулицах городка, но что он там делает и какие шаги предпринимает полиция, японятия не имел. Грейвс снова уехал.

К нам на чай приходила мисс Бартон, а на обед Миген. ОуэнГриффит посещал своих пациентов. Мы сами были в гостях у мистера Пая и пили унего шерри. И еще приглашены на чай к священнику.

Я был рад, что боевое настроение, которое проявила миссисКалтроп при нашей последней встрече, у нее уже прошло. Похоже, что она успеласовершенно забыть обо всем. Сейчас она как будто сосредоточила все внимание наборьбе с боярышницами, уничтожавшими у нее цветы и капусту.

Вечер в доме у священника принадлежал к самым спокойнымчасам, которые у меня были за последнее время. Дом — любопытная, стариннаяпостройка, и гостиная в нем большая и уютная, с выцветшими розовыми обоями. УКалтропов была как раз гостья — милая пожилая дама, непрерывно вязавшая что-тоиз белой ангорской шерсти. К чаю подали теплые, ароматные лепешки, спустился кнам и сам каноник. Он улыбался нам, как солнышко, разговор шел мирный икультурный — было действительно приятно. Не хочу этим сказать, что мы неговорили об убийстве — скорее как раз наоборот.

Мисс Марпл, гостья Калтропов, естественно, была живозаинтересована нашими событиями. Она лишь проговорил извиняющимся тоном:

— Знаете ли в деревне так мало тем для разговоров.

Ей казалось, что убитая Агнес была, как две капли воды,похожа на ее собственную служанку Эдит. — Такая милая девочка и оченьстарательная, только иногда немного нерасторопная: никак не может понять, чтоот нее хотят.

Был у мисс Марпл и двоюродный брат, а у его племянницызоловка, тоже получившая когда-то анонимное письмо, так что и эта проблемаоказалась для симпатичной старушки исключительно занимательной.

— Но скажите мне, золото мое, — обратилась она кмиссис Калтроп, — что обо всем этом говорят люди здесь в Лимстоке? Что онидумают?

— В основном подозревают миссис Клит, — сказалаДжоан.

— О нет, — возразила миссис Калтроп, — уженет. Мисс Марпл спросила, кто эта миссис Клит.

— Местная колдунья, — ответила Джоан. Каноникпробормотал какую-то длинную латинскую цитата — что-то о дьявольскомпроисхождении волшебства и чар — которую все мы выслушали молча и с почтением,хотя почти ничего не поняли.

— Это дурочка, — сказала миссис Калтроп, —которой хочется быть на виду. Ходит в полнолуние, собирает всякие травы истарается, чтобы об этом знал весь Лимсток.

— А глупые гусыни бегают к ней за советами, такведь? — заметила мисс Марпл.

Я понял, что каноник собирается угостить нас новой латинскойцитатой, и поскорее спросил:

— А почему это ее не стали подозревать в убийстве? Всеведь думали, что анонимки — ее работа!

Мисс Марпл ответила мгновенно:

— Но ведь, как мне говорили, эта девушка была убитавертелом! Отвратительно! Но это, конечно, ставит миссис Клит вне всякихподозрений. Ведь она, если бы захотела, могла заколдовать Агнес и та, захирев,умерла бы естественной смертью!

— Удивительно, до чего живучи старинныесуеверия, — проговорил священник. — Еще во времена раннегохристианства различные местные поверья мудро включались в рамки учения церкви,а их наиболее дикие формы постепенно искоренялись.

— Нам приходится иметь дело не с поверьями, а с фактами, —сказала миссис Калтроп.

— И очень неприятными фактами, — добавил я.

— Хорошо сказано, мистер Бертон, — обернулась комне мисс Марпл. — Простите, если я, быть может, вмешиваюсь не в свое дело.Вы здесь человек чужой и в то же время хорошо знающий жизнь. Мне кажется, чтоименно вы должны найти решение этой загадки.

Я засмеялся.

— На самое лучшее решение я напал во сне. Там всесходилось как нельзя лучше. Беда только, что когда я проснулся, от негоосталась сплошная чушь.

— Занимательно! Расскажите же, что вам снилось!

— Ну, началось все с дурацкой фразы: «Нет дыма безогня!» Люди здесь повторяют ее до омерзения. Потом она связалась у меня своенным термином. Дымовая завеса, клочок бумаги, записка в блокноте у телефона— нет, это уже был новый сон.

— А что он из себя представлял?

Я подумал, что судя по любопытству в ее голосе, старушкадолжна быть тайной, но страстной поклонницей Египетского сонника, в который такчасто заглядывала моя старая нянюшка.

— Снилось, что Элси Холланд — знаете, гувернанткамальчиков Симмингтона — выходит замуж за доктора Гриффита, каноник служил приэтом католическую мессу («Попался, дорогой!» — прошептала миссис Калтроп мужу),а потом появилась миссис Калтроп, запретила дальнейшие обряды и потребовала,чтобы всему этому был положен конец. Часть этого сна, — добавил я сулыбкой, — оказалась правдой. Я проснулся и увидел, что вы стоите возлеменя и действительно говорите об этом.