- И что же прикажете делать мне? – спросила я.

Леди Икения внимательно посмотрела на меня и передала вазочку с печеньем.

- Думаю, у вас два пути, Эмилия. Вы можете написать Аселину, что чувства оказались обманом, собрать вещи и сегодня же покинуть столицу. С королевой я постараюсь как-нибудь объясниться. Или можете остаться.

- Остаться? – произнесла я сердито. – И терпеть всё это?

- И победить, - веско произнесла она. – Я предупреждала вас, Эмилия, что легко не будет. Рассказала, как мы подстроились, как научились лавировать в этой ситуации. И вы согласились со мной. А теперь хотите убежать и бросить Аселина? Хотите разбить ему сердце только потому, что вам не нравится его родственник?

Я могла бы ей ответить, что не соглашалась терпеть издевки их обожаемого дедушки Джиля, но вместо этого упрямо сжала губы. Конечно, леди Икения мне не советчица. Прежде всего, она будет защищать сына. От разбитого сердца, от стычек с наглым дедушкой…

- Мне кажется, - продолжала тем временем леди Икения, - что мы должны рассказать обо всем Аселину.

- Что?! – вскинула я на нее глаза. – Зачем?..

- Вы считаете его маменькиным сынком? – усмехнулась она. – А я не считаю. По-моему, он должен знать, что происходит.

- И что он сделает? Нет, я не хочу…

- Успокойтесь, Эмилия, - леди Икения похлопала меня по руке. - Вы взволнованы, мне это понятно. Наверное, вы правы. Давайте-ка сегодня не будем думать о грустном. У Аселина первый день на новой службе, встретим его с радостью. А завтра поговорим обо всем, когда вы успокоитесь и будете готовы.

Я кивнула, хотя была не согласна. Не совсем согласна… Или так будет и правда лучше?..

Аселин пришел вечером, и я постаралась изобразить интерес, когда он увлеченно рассказывал, как провел день на новом месте. Я предоставила леди Икении расспрашивать обо всем, а сама только улыбалась и кивала, думая о другом.

- Завтра королевское поло, - сказал Аселин, сменив тему разговора. – Мне прислали пригласительный, я участвую.

- Это чудесно! – воскликнула леди Икения. – Это огромная честь!

Аселин приосанился, и я поспешила поздравить его.

Королевское поло. Игра, когда всадники с палками гоняют мяч по полю. Мне очень смутно всё это представлялось, но судя по восторгам леди Икении, ожидалось великолепное зрелище.

- Дедушка Джиль тоже участвует, - добавил вдруг Аселин. – Мы с ним в разных командах.

- Серьезный противник, - покачала головой леди Икения. – Последние три раза он забивал больше всех мячей.

- Придётся побороться, - весело сказал Аселин.

Он и правда был доволен. А я совсем не чувствовала ни радости, ни веселья. Вечером Аселин предложил прогуляться по саду, но я отказалась, сославшись на усталость и головную боль. На самом деле мне не хотелось снова выслушивать его восторги по поводу нового назначения, и мечты, как он разгромит дедушку Джиля в поло. «Дедушка Джиль уже обошел тебя по всем статьям, - подумала я, мысленно обращаясь к жениху. – И я боюсь признаться тебе в этом, потому что тогда тебе только и остается, что полететь к нему, как мотылек на пламя свечи и… сгореть».

Но как-то так получалось, что я сама сгорала. И духовно, и телесно. Я долго ворочалась в постели, а сон всё не шёл. Леди Икения советовала мне успокоиться, но ни о каком спокойствии не могло быть и речи. Чем дальше, тем больше я волновалась, тем сильнее стучало сердце.

Ничто не приносит покоя.

Эта мысль прозвучала в моей голове так ясно, словно я произнесла это вслух.

Как я радовалась, став невестой Аселина, а теперь с тоской вспоминала о таких скучных, но безмятежных днях прежней жизни в Саммюзиль-форде. Мне захотелось навестить матушку Бевину в пансионе святой Линды, пройтись по липовой аллее, которая сейчас, наверное, в самом цвету… И шиповник похож на белую пену… На душистую, нежную пену…

Я всё-таки уснула, но и сон не принес успокоения душе. В коротких обрывистых сновидениях я бежала куда-то – то петляя по лабиринту Мэйзи- холла, то блуждая между лип. Я что-то искала, и это было очень важно, но что именно – не имела ни малейшего понятия.

Вирджиль Майсгрейв появился в моём сновидении совсем не внезапно. Я ждала его - знала, что он не оставит меня в покое. Было ли это колдовство или моё сознание сыграло со мной злую шутку, но когда мне приснился граф, я даже не испугалась. Вокруг были заросли шиповника, и колдун появился из этих зарослей, играя ямочками на щеках и блестя зелеными глазами. Он ничего не говорил, только смотрел, и шёл ко мне – неторопливо, убирая с пути колючие ветки.

А потом я увидела Аселина. Он появился справа, держа палку для игры в поло – сплетенную из ивовых прутьев, в виде молота. Только вот держал он эту палку, как меч, и подкрадывался к колдуну, сгорбив спину и втянув в плечи голову. Это показалось мне смешным – Аселин нападает на колдуна с палкой! Сейчас граф Майсгрейв заметит его и придушит, как лис кролика.

Но Аселин подходил все ближе, двигаясь бесшумно, как призрак, а колдун не замечал его, глядя на меня. Аселин ударил графа палкой, метя в бок, под ребра, и колдун только в самый последний момент успел увернуться. Палка задела его левое плечо, располосовав щегольский пестрый камзол, и я остолбенела от ужаса, увидев, как хлынула кровь.

Кровь была алая, яркая, она заливала белые цветы шиповника, окрашивая их в красный, и я вдруг поняла, что это не шиповник, а розы. Розы, которые обвивают арку на входе в лабиринт Мэйзи-холла.

Колдун исчез, и Аселин в бешенстве принялся лупить палкой по зарослям. Алые лепестки взлетали, похожие на брызги крови. Один из лепестков упал мне на лицо – прямо на щеку. Припечатался влажно, с противным хлюпаньем. Я почувствовала запах крови – свежей, горячей… Подняла руку и стерла лепесток с лица, а потом посмотрела на свои пальцы – они были красными от крови, вся рука была в крови…

Меня будто швырнуло с невероятной высоты, и в следующую секунду я проснулась, рывком сев в постели. Сердце билось где-то в горле, дыхания не хватало, и я бросилась к столу, чтобы нашарить огниво и кресало. Только когда затеплился огонек свечи, я смогла глубоко вздохнуть.

Что за кошмар? Что за дикий сон?.. Аселин… граф…И белый шиповник становится красным…

Я снова легла в постель, но свечу загасить побоялась. И продремала до самого утра при свете, просыпаясь от любого шороха. Но в доме Майсгрейвов некого было бояться. И даже ночные шорохи не были опасными – это старые тисовые деревья гладили ветками оконные рамы, и ветер гулял по карнизу. Но почему-то это не приносило покоя, и я ворочалась в постели, завидуя тисам, которым не надо ни о чем думать, не надо ничего бояться, не нужно ничего вспоминать. А при чем тут воспоминания?..

- Это древняя игра, - объясняла мне леди Икения, когда мы устроились на скамейках под открытым небом, готовые наблюдать состязание. – Она пришла к нам с востока, и много тысяч лет назад восточные цари играли в поло головами своих врагов.