Куда уж хуже, поморщился Кальсада.

— Нам нужно поговорить, — произнес он и по выражению ее потемневших глаз сразу понял, что она скорее умрет, чем согласится вступить с ним в беседу. Кто бы стал осуждать ее за это, подумал Мигель, а вслух добавил: — Только поговорить!

С этими словами он повернулся и вышел, унося с собой видение дрожащих в глазах Элис слез.

— Негодяй! — крикнул вслед ему Роберт, который тоже заметил состояние дочери. — Никогда не смогу простить его.

— Я тоже, — кивнула Элис, но констатация данного факта почему-то еще сильнее расстроила ее.

Потому что ты любишь его, подсказала она себе самой. Несмотря на всю его жестокость и самодовольство.

— Да прекрати же дергаться, Боб! — приструнила она отца. — Неужели ты хочешь, чтобы вдобавок ко всему остальному я еще и тебя потеряла?

— Не преувеличивай, девочка. Со мной все в порядке. Просто стало дурно в самолете, только и всего. Лучше скажи, что этот мерзавец наговорил тебе? — Роберт послушно откинулся на подушки. Он все-таки был слишком слаб.

— Он решил, что я твоя любовница, — пояснила Элис.

И не удержалась от улыбки, заметив, какое выражение ее слова вызвали на лице Боба. Как видно, тому даже в голову не приходило, насколько превратно может быть истолкован их маленький секрет. Потом она монотонно, без эмоций, пересказала ему все последние события. Ей не хотелось волновать отца, но он обязан был быть в курсе происходящего.

Впрочем, выслушав повествование до конца, Роберт все равно пришел в воинственное настроение.

— Я убью его! — заскрежетал он зубами, снова пытаясь встать с постели.

— Ничего такого ты не сделаешь, дурачок! — сердито прозвучало с порога. — Сам во всем виноват!

Это была Марта. Завидев жену, Боб со стоном упал на подушки. Элис настороженно подобралась.

— Если ты пришла ругаться, лучше уходи обратно, — сказал Роберт женщине, с которой прожил много счастливых лет.

— И не подумаю! — отрезала та. — Я желаю, чтобы ты официально познакомил меня со своей дочерью.

Взглянув на гордую осанку Марты, Элис поняла, чего стоили жене Боба эти слова. А потом она вдруг начала различать в лице никогда прежде не виденной ею женщины знакомые черты: такой же уверенный взгляд, как у Мигеля, такие же темные глаза и смуглая кожа.

Нет, подумала Элис, не стоит сейчас думать о Мигеле.

— Зачем тебе с ней знакомиться? Чтобы продолжать оскорблять? — спросил Роберт.

— Вот еще! Единственный, кто здесь заслуживает оскорблений, так это ты, — парировала Марта. — Ну довольно, прекрати вести себя как слюнтяй и стань тем порядочным человеком, к которому я привыкла!

К изумлению Элис, Боб вдруг улыбнулся, хотя и натянуто.

— Язык у тебя что осиное жало!

— Вот и не вынуждай меня применять его к тебе, — проворчала Марта.

Наблюдая за этой сценой, Элис понемногу начала понимать, что между этими людьми происходит нечто очень личное. Атмосфера в палате сильно изменилась.

Это была любовь. Взаимное обожание, продолжавшее существовать, несмотря на обман, боль и гнев. Подобную связку невозможно было разрушить, ее намертво скрепляли совместно прожитые годы и нежная забота друг о друге.

Поневоле став свидетелем нежданного чуда, Элис вновь ощутила ком в горле. Она поняла, какие ценности защищал отец, настаивая на сохранении тайны об их родстве. Сейчас секрет раскрылся, и можно только гадать, что будет дальше.

— Врач прислал меня сказать, что тебе давно пора отдыхать, — твердо произнесла Марта. — Поэтому давай поскорее покончим с формальностями, чтобы мы могли уйти, оставив тебя наедине с твоей греховной жизнью.

— Сколько можно повторять, — вздохнул Роберт. — Элис родилась до того, как я познакомился с тобой!

— Все равно это нечестно по отношению ко мне, — стояла на своем Марта, хотя уже без прежней напористости.

Что же тогда говорить обо мне и моей матери? — пронеслось в голове Элис. Ведь мы вообще остались вдвоем! Впрочем, Боб ничего не знал о моем появлении на свет. Все мамина гордость!

Вошедшая в палату сестра категорически велела Марте и Элис удалиться. Они вышли в коридор и медленно побрели к выходу. Элис впервые оказалась наедине с папиной женой.

— Не переживай, детка, — тихо произнесла та, погладив Элис по плечу. — Мы с Бобом сейчас в ссоре, но это ровным счетом ничего не означает. Хотя со стороны может показаться, будто дело непоправимо. Но ты не воспринимай нас всерьез.

— Я никогда не собиралась становиться между вами, — прошептала Элис. — Просто мне хотелось узнать отца…

— Да, детка. Боб мне все рассказал. Тебе нет нужды оправдываться. Ни передо мной, ни перед кем-либо еще, кто замешан в этой истории, — осторожно произнесла Марта.

— Роберт не виноват перед вами. Он недолго встречался с моей матерью. Когда они расстались, она обнаружила, что беременна, но не сочла необходимым сообщить об этом Бобу. Мне трудно понять мотивы ее поступка, однако факт остается фактом. Вплоть до последнего времени Роберт ни о чем не догадывался. Поэтому не стоит вам его винить.

Марта поджала губы.

— Боб обманывал меня в самые тяжелые для нас дни. Думаешь, это легко простить?

Элис потупилась, на миг представив себе, что пережила эта женщина.

— Пока я убивалась по одной дочери, мой муженек, оказывается, обрел другую! И с ее помощью залечивал раны сердца…

— Я ничего не знала о произошедшей с Джейн трагедии до встречи с Робертом. Если бы мне все было известно, я бы ни за что… — у Элис пресекся голос. Проглотив ком в горле, она продолжила: — После смерти матери я обнаружила единственное письмо отца и… — Элис замолчала, почувствовав, что больше не может говорить.

Находка действительно явилась для нее потрясением. В тот день Элис поняла, что мать всю жизнь обманывала ее, говоря, что отец погиб, так и не увидев ребенка. Двадцать четыре года Элис пребывала в уверенности, что является дочерью Ричарда Слейтона, бравого лейтенанта морской авиации, жизнь которого трагически оборвалась в океанских волнах.

После обнаружения письма Элис дала себе слово разыскать настоящего отца. Она потратила немало времени, чтобы выяснить местопребывание Роберта Маккинли. А потом ждала ответа на свое вежливое письмо. Они встретились в небольшом переполненном ресторанчике неподалеку от здания, где располагалась фирма Боба, и с первой минуты почувствовали себя так, словно всегда знали друг друга.

— Боб отдал тебе брошь с изумрудом, верно? — спросила Марта.

Вынырнув из воспоминаний, Элис со вздохом кивнула.

— Если она вам нужна, я с радостью…

— Не об этом речь, — махнула рукой супруга Роберта. — Вещь по праву принадлежит тебе. Просто мы с Бобом иногда представляли себе, как подарим ее Джейн в восемнадцатый день рождения… А не так давно я вдруг вспомнила о броши, но муж отказался сообщить мне, куда ее дел. Я заволновалась, не нашел ли он себе другую женщину и не подарил ли брошь ей…