Ничего страшного, сказал он себе. Рано или поздно все недоразумения между нами разрешатся. Поставив локти на спинку стула, он оперся подбородком на сплетенные пальцы, затем мягко повторил, не спуская с Элис глаз:

— Стань моей женой. — И улыбнулся.

Эта улыбка проникла ей в самое сердце, вскружила голову. А выражение глаз словно обдало теплом. Элис вдруг почувствовала себя в компании прожженного соблазнителя. Ты поступаешь нечестно, едва не крикнула она Мигелю. Потом с интересом подумала: неужели он и впрямь полагает, будто я не способна раскусить его намерения?

— Послушай, — произнесла Элис, с усилием проталкивая звуки через сжавшееся в спазме горло и с ужасом осознавая, что все-таки поддается чарам сидящего напротив человека, — давай проясним ситуацию, пока она не запуталась окончательно. Даже принимая во внимание тот маловероятный факт, что я забеременела, тебе нет нужды жениться на мне. Я не жду и не желаю от тебя подобных действий. Сейчас иные времена. Мужчина вовсе не обязан жениться, попав в подобную историю. Как тебе известно, я сама выросла в неполной семье и ничего особенного в этом не вижу. На детей, не имеющих отца, больше не показывают пальцем. И, если мне доведется родить, я надеюсь вырастить ребенка так же, как это сделала моя мать. Так что успокойся и прекрати терзаться мыслью о необходимости брака с побочной дочерью Роберта. Тем более что до сегодняшнего вечера подобной темы вообще не возникало. Мы оба знаем это. Нам просто было приятно вдвоем, только и всего. Но завтра или в любой другой день ты уедешь в Мадрид, а может в Барселону, и все кончится. Не стоит тебе отягощать душу ложным чувством долга. В жизни часто так бывает: люди совершают ошибки и преспокойно живут с этим дальше. Сам подумай, зачем нам вступать в брак, который никому из нас не нужен?

Надо отдать должное Мигелю — он терпеливо выслушал монолог до конца. И даже не пытался вставить какое-либо замечание или комментарий. Он просто сидел и смотрел в прекрасное лицо. Когда Элис умолкла, он вежливо выждал пару секунд, не будет ли продолжения, а потом спокойно повторил:

— Стань моей женой.

У Элис лопнуло терпение.

— Послушай, прекрати! — взвилась она. — Что ты заладил одно и то же? Тебе вовсе не хочется жениться!

— Откуда ты знаешь, чего мне хочется? Лучше сначала спросила бы меня, а уж потом строила заключения.

— Незачем, — отрезала Элис. Ей и так все было ясно. Зачем разводить канитель с расспросами?

Она начала подниматься из-за стола, но ее остановила сжавшая запястье смуглая рука. И вновь словно электрический ток пробежал по телу Элис. Она сердито высвободилась. Нужно ретироваться отсюда, пока дело не зашло слишком далеко!

Намереваясь действовать решительно, Элис резко вскочила на ноги, однако тут же пожалела о своей поспешности: у нее внезапно закружилась голова, кухня поплыла перед глазами.

Заметив, что что-то не в порядке, Кальсада бросился к ней, нетерпеливо отшвырнув мешающий стул ногой.

— Только не теряй сознания! — хрипло приказал он. — Сейчас не время. Мы еще ни о чем не договорились.

— Я уже все решила, — вяло возразила Элис. Из-за неожиданной слабости она вынуждена была прислониться к его плечу.

— Ты несешь чушь, — раздраженно заметил он. — Я просто дал тебе возможность выговориться.

Огромное тебе спасибо, язвительно подумала Элис, а вслух произнесла:

— Отпусти меня…

Кальсада, однако, и не подумал выполнить просьбу. Вместо этого он подхватил Элис на руки и понес туда, куда она больше всего боялась попасть. В спальню. Там Мигель положил ее на кровать и лег рядом.

— Секс не решит наших проблем, — сухо заметила Элис.

— Я ничего такого и не подразумеваю, глупышка. — Он поднялся на локте, чтобы лучше видеть ее рассерженные голубые глаза. — Просто тебе нужно полежать.

Да, я глупа, несу чушь, и вообще мои соображения можно не принимать во внимание, подумала Элис. Я не способна о себе позаботиться, и Мигель больше не желает заниматься со мной любовью. Докатилась!

— А теперь спроси, — настойчиво произнес Кальсада.

— Что? — недовольно буркнула она, досадуя, что он лежит так близко.

— Чего я добиваюсь от наших отношений.

Опять за свое! Неужели не надоело говорить об одном и том же? Нет, пора положить этому конец. Сейчас выслушаю, что он скажет, и точка, решила Элис. Иначе его близость начнет действовать на меня слишком сильно.

— Так чего же ты добиваешься, Мигель?

Глаза Кальсады блеснули.

— Тебя. Я люблю тебя, просто боготворю, в тебе заключена вся моя жизнь… Станешь моей женой?

— Сумасшедший! — поморщилась Элис. — Сам не понимаешь, что говоришь. Пару часов назад ты даже не знал, кто я есть. И после этого хочешь жениться на мне?

— Ты родишь мне ребенка, — мечтательно улыбнулся Мигель.

— Может, я вовсе не беременна!

— Это не существенно. Данное положение легко исправить. — В его глазах заплясали искорки. — Важно другое: я хочу, чтобы ты стала матерью моих детей. Поэтому спрашиваю снова: ты выйдешь за меня?

Лучше мне зажмуриться и вообразить, что ничего этого нет, подумала Элис, в самом деле закрывая глаза. Хотя идея, по правде говоря, глупая. Ведь Мигель лежит рядом, на той самой постели, которую мы делили почти месяц, и потешается над моим идиотизмом.

Пока она размышляла, он склонился над ней и коснулся губами подрагивающих век. Потом поочередно поцеловал щеки.

— Я буду заботиться о тебе всю жизнь…

— Еще совсем недавно ты собирался расправиться со мной, — напомнила Элис.

Он провел пальцем по ее губам. Затем легонько сжал зубами мочку уха.

— И даже тогда я любил тебя.

Элис передернула плечами.

— Это что, испанская дипломатия? Не нужно впиваться мне в уши.

Мигель рассмеялся. Его приглушенный, насыщенный чувствами смех подействовал на Элис сильнее прикосновений. По ее телу пробежала дрожь.

— Скажу больше, — продолжил Мигель. — Я любил тебя даже в ту минуту, когда ты врала, что не знаешь кода к сейфу Боба.

— А почему ты думаешь, что он был мне известен?

— Я подслушал оставленное Бобом телефонное сообщение.

— Так ты только поэтому задал мне вопрос насчет шифра? Хотел узнать, что я скажу?

Он кивнул.

— После того случая я и перенес офис сюда, чтобы ты оказалась подальше от сейфа.

— Но зачем? — воскликнула Элис. — Почему бумаги моего отца имели для тебя такое значение?

Мигель снова засмеялся.

— Теперь я вижу, что ты рассуждаешь как дочь, а не как любовница. Но в тот момент я вообразил, что в сейфе находятся оставленные Бобом для тебя деньги. Так сказать, плата за услуги, уж извини за откровенность. Поэтому я решил держать тебя от них подальше.