Ви вернулась к столику сама не своя: сердце колотилось в груди, перехватило дыхание.

Господи. Это же он. Съешь что-нибудь, чтобы не заподозрил, что ты его узнала.

Она заставила себя проглотить устрицу и сделала все возможное, чтобы только не смотреть на него. Не смотреть на Эндрю Томаса. Одна из лежащих в ее портфеле цифровых фотографий показывала его с длинными волосами и растрепанной бородой. Человек с гривой тронутых сединой волос, сидевший за столиком в пятнадцати футах от нее, был двойником того, на фотографии.

Вышедший из кухни Скотти Майерс принес ее главное блюдо – жаренного на решетке дельфина. Поставив тарелку перед гостьей, он сказал:

– Думаю, эта рыба понравится вам больше всего, что вы когда-либо ели. Давайте, попробуйте, а потом скажите, что вы думаете.

Отправив в рот кусочек, Ви выдавила из себя улыбку:

– Да, мистер Майерс, это чудесно. – Ну же, Скотти, уходи. Не стой здесь и не болтай со мной. Если ты упомянешь, что я детектив…

– Да. И я знаю рыбака, который ее поймал.

– Прекрасно.

– Послушайте, я тут подумал о том, о чем мы говорили… Этот парень, Лютер…

– Минутку, Скотти. – Ви поднялась со стула. – Пожалуйста, покажите, где у вас дамская комната.

– Конечно. Через ту дверь, в углу, сразу за бильярдным столом. Вы в порядке, мисс?

Изо всех сил сдерживая шаг, Ви прошла через застекленную дверь в обеденный зал. Я не могу арестовать Эндрю Томаса на Окракоуке. Или все же арестовать? Нет. Позвони сержанту Маллинсу. Расскажи, что здесь происходит. Потом в 911. Свяжись с департаментом шерифа округа Хайд. Пока будешь ждать, держи его на мушке. Вернись туда. Наставь на него пистолет. Ни с места! Полиция! На пол! Заставь его приковать себя наручниками к обогревателю.

Туалетная комната была грязная, стены украшены афишами и сувенирами автогоночной серии NASCAR. Руки дрожали так, что Ви едва справилась с «молнией». Стоя перед треснувшим зеркалом, она расстегнула пальто. Нержавеющая сталь пистолета блеснула в жестком флуоресцентном свете. Ви сунула руку в карман, но телефона там не было. Мысленно она увидела его на пассажирском сиденье «Чероки».

Всё в порядке. Пока он ничего не подозревает. Просто выйди на улицу и позвони Маллинсу из «Чероки». Нет, Эндрю Томас увидит, что ты уходишь не расплатившись. Может сорваться. Сначала возьми его. А потом пусть Скотти позвонит из ресторана. Этот парень был в бегах семь лет. Он – монстр. Готов на все. Возможно, вооружен. Дыши, Ви. Дыши. Тебя же этому учили. Ты справишься.

Она расстегнула кобуру, достала «сорок пятый» и вставила обойму. Сделала три глубоких вдоха и подождала двадцать секунд, пока руки не перестали дрожать. Потом опустила руку с пистолетом в карман и шагнула к двери. Приоткрыла, бросила взгляд через обеденный зал на веранду…

Сердце полетело вниз.

Эндрю Томаса за столом не было.

Она открыла дверь и переступила порог.

Что-то швырнуло ее назад, в туалетную комнату и пригвоздило к стене.

Время замедлило ход, разделившись на сюрреалистические фрагменты: закрывающаяся дверь, гаснущий свет, попытка крикнуть через накрывшую рот ладонь и достать оружие (его уже не было), холодок дула за левым ухом, его губы за правым и шепот, едва слышный из-за ее шумного, прерывистого дыхания.

– Вы кому-то позвонили?

Ви покачала головой.

– Знаете, кто я?

Тот же жест.

– Не лгите мне.

Она кивнула.

– Руки за спину. Малейший звук, и вы не выйдете отсюда. – Эндрю Томас достал наручники из кармана пальто и сковал ее руки за спиной. – Как вас зовут?

Она на секунду задумалась.

– Вайолет. – Голос звучал незнакомо, как будто принадлежал не ей.

– Мы выйдем отсюда вместе, Вайолет.

Он открыл ее сумочку, достал ключи от машины.

– Которая ваша?

– Джип. Я – детектив, сэр. У вас будут большие неприятности…

– У меня уже большие неприятности. Когда выйдем, я открою вам дверцу. Вы сядете за руль.

У нее онемели руки. Эндрю Томас застегнул до подбородка «молнию» пальто. В темноте она ощутила прижавшееся к ребрам дуло «сорок пятого».

– Чувствуете? Что-то пойдет не так, и первая пуля – ваша. Остальные достанутся тем, кто встанет у меня на пути, и их кровь будет на ваших руках. Я не хочу этого, но выстрелю без колебаний, поскольку терять мне нечего. Вам все ясно?

– Да.

Он открыл дверь и подтолкнул ее в спину.

Они вышли в обеденный зал. Эндрю обнял ее за талию.

Глядя прямо перед собой, Ви молила об одном: чтобы Скотти Майерс, или хостесса, или кто-то из официанток стоял у выхода. Они увидят ужас в ее глазах, они не дадут этому случиться.

Едва не плача, она молилась: «Пожалуйста, Господи, пусть кто-нибудь стоит у кассы».

Из кухни долетел смех, громкий и веселый, но никто так и не увидел, как они с Эндрю Томасом спустились по ступенькам под холодный дождь.

Знать, что тебя ждет неминуемая смерть, – такого испытания на ее долю еще не выпадало. От страха дрожали колени. Вайолет упала и почувствовала, как Томас тащит ее к джипу. Мокрый гравий обдирал кожу через колготки.

Она облажалась и скоро заплатит за свою ошибку. Как Элизабет Лансинг и все будущие жертвы Эндрю Томаса.

Только теперь, перед лицом близкой смерти, Вайолет осознала, что никогда не верила в это. Смерть была чем-то, что случалось с другими. Стариками и неудачниками.

Теперь она верила. Верила потому, что, когда садилась в «Чероки» с Эндрю Томасом, этого снова никто не увидел. В прошлом году, выступая перед школьниками, она говорила, что нужно сопротивляться, делать все возможное, чтобы не дать нападавшему затащить тебя в машину. Нужно было отбиваться, и пусть бы лучше он застрелил ее прямо здесь, на парковке. Но она забралась в джип под дулом пистолета, сделав это по той же самой причине, что и большинство людей в таких же обстоятельствах, – из-за страха. Ей недостало духа рискнуть жизнью, хотя, садясь с ним в машину, Вайолет практически гарантировала себе ужасную смерть в одиночестве.

Детектив заехала на парковку возле универсама на Силвер-Лейк, неподалеку от причала Чарли Тейтума, остановилась и выключила двигатель. Я сидел за водительским креслом. Всю дорогу от паба «Ховардс» она проплакала – и продолжала плакать теперь, отдав мне ключ от машины и опустив голову на руль.

Детектив плакала, а дождь стучал по крыше джипа и стекал струйками по ветровому стеклу.