— Но это точно не ваше растение?

— Уверяю, мы такого в тот раз клиенту не продавали.

Они снова вышли на солнце. И в это время к зданию подъехал спортивный «Ниссан».

— А вон и Сергей Геннадьевич вернулся, — обрадовалась Марина.

Колосов увидел за рулем компаньона Балмашова. Тихомиров тоже узнал его и удивленно развел руками.

— Плотно вы взялись за это дело, — сказал он, подходя. — Здравствуйте… имя-отчество вот ваше позабыл, простите.

— Никита Михайлович, — Колосов смерил собеседника взглядом. — А дело-то не одно, дел, кажется, два.

— Это из милиции насчет той фотографии. Подождите, а вы разве знакомы? — спросила Марина.

— Успели познакомиться, — ответил Колосов. — Сергей Геннадьевич, я действительно приехал по поводу опознания Мариной Николаевной и вами покойника на фотографии, который оказался вашим клиентом. Мы расследуем дело о двойном убийстве, он и его работодатель — жертвы. Бойко и Суслов их фамилии. Между прочим, вы с Мариной Николаевной здорово нам помогли, продвинули розыск.

— Да? Я бы предпочел, чтобы продвинулись розыски того, кто… — Тут Тихомиров глянул на Марину и продолжать про нападение на Балмашова не стал. «Ну да, Катя же говорила, что девица ничего не знает, они от нее скрыли», — вспомнил Колосов.

— Их фамилии мне мало что говорят, — сказал Тихомиров.

— Вот фото, взгляните еще раз для памяти. — Колосов достал снимок, сделанный на месте происшествия.

Тихомиров внимательно посмотрел на него: черный «Мицубиси Паджеро», цветы, два трупа, кровь на одежде.

— Чему вы улыбаетесь? — спросил Колосов. Тихомиров действительно улыбался.

— Так. — Тихомиров не стал посвящать этого опера в то, что вспомнил вот сейчас и так некстати, — сегодняшнее утро, разбудившую его громкую музыку с дачной террасы. Он спустился и увидел дочку Сашу и близнецов. Саша, пока родители и нянька спали, конечно же, включила плеер-»книжечку» DVD (с техникой в свои пять лет она была прочно на «ты»). Диск ей попался «балетный» (жена Тихомирова в юности занималась балетом и коллекционировала записи постановок). Под музыку «Умирающего лебедя» по террасе кружились с раскрытым зонтиком близнецы Сережка и Митька. Томно клонили головки, что-то там изображали ручонками, поднимаясь на цыпочки, старательно «умирали». «Чтоб я больше этого не видел!» — прикрикнул на них Тихомиров и вырубил плеер. Он хотел быть строгим, но его душил хохот.

— В общем, печально все это, конечно, — сказал он, возвращая снимок, так и не погасив на губах столь неуместную улыбку. — Этот вот, что справа, лысый, он к нам приезжал за цветами.

— То есть просто один из ваших клиентов?

— Да, один из… Я бы хотел вас спросить, а как то дело? Ну, то, понимаете?

— Проверяем, — Колосов хмурился. — Но у меня пока к вам вопросы. Мы вот с Мариной Николаевной выяснили, что по адресу, по которому потерпевший Бойко посылал цветы, проживала некая гражданка Пегова Фаина, как оказалось — знакомая вашего компаньона Балмашова.

— Фаина? А при чем тут она? — изумился Тихомиров.

— Вы ее тоже знаете?

— Ее пол-Москвы знает.

— В каком это смысле?

— В том, что красивая женщина всегда и всем заметна, — ответил Тихомиров весьма дипломатично.

Марина Петровых при этих его словах повернула назад к офису.

— Марина Николаевна, вы же обещали мне показать, на что похож этот самый смилакс! — окликнул ее Колосов.

— Тогда пойдемте, я не могу вечно тут стоять, у меня есть дела, — объявила она сухо и пошла вперед.

Тихомиров за ее спиной состроил гримасу: вот такие уж мы, что поделаешь. Они двинулись за ней. За офисом начинались оранжереи, за ними Колосов увидел большое поле, разбитое на аккуратные участки — на одних росли саженцы, другие были отданы под хвойные делянки.

— Питомник тут у вас, да? — спросил он.

— Выращиваем на продажу для декора и озеленения, — пояснила Марина. — То, что растет в нашем климате, в наших широтах. Тут вот ивы — белая, пурпурная, кизильник, калина, — она, как полководец, указывала на ряды саженцев, — барбарис Тунберга, конский каштан, здесь вот клены у нас — маньчжурский, серебристый, зеленокрылый, это клен ложный Зибольда, тут вот семейство лоховых.

— Лохи, значит, дремучие? — усмехнулся Колосов.

Они шли через молодую рощу. Дальше начинались хвойники. Пушистые канадские елочки, карликовые кипарисы и туи, можжевельник, горные сосны, тис. Здесь были затененные участки с травой («сангвинария, медуница, бересклет», — машинально перечисляла Марина), были и солнечные поляны, где на аккуратных грядках росла цветочная рассада. Были места, где цветы уже цвели вовсю. Колосов увидел огромные ящики с аккуратными пластиковыми горшками — хоть сейчас высаживай на газоны и клумбы всю эту разноцветную красоту.

— Тут вот у нас в основном гвоздики разных видов, — поясняла Марина, — а это вот герани, дельфиниум, маргаритки. Ну, а тут было то, что уже сошло, чей сезон кончен, — анемоны, нарциссы, незабудки.

— Кто ж это все тут у вас обрабатывает? — поинтересовался Колосов. — Сорняки полет, копает грядки?

— Китайцы в основном, — зевнул Тихомиров. — Очень старательные. Руками умеют работать вдумчиво. Не лентяи, как наши. И пьют мало.

— И платите, наверное, за труд одну треть, — хмыкнул Колосов.

— Платим по договору. Вы что думаете, мы тут в золоте купаемся? — в тон ему хмыкнул Тихомиров. — Знаете, что это такое — в нашем климате чертовом? — Он широким жестом обвел угодья «Царства Флоры». — Авантюра это сплошная, вот что. Рентабельность тридцать процентов. За счет таланта и знаний Андрея только и держимся на плаву. Помните, какая зима была в прошлом году? Сначала как в Европе залило все, потом морозы жахнули. А весна какая была? То-то, сколько у нас деревьев, сколько саженцев погибло! А рассады сколько. Такие были убытки. И так каждый год — слушай метеопрогноз, а потом иди и повесься.

— У вас же вон оранжереи отапливаемые.

— Этой зимой у нас сначала свет вырубили на целые сутки — провода где-то там оборвались из-за снегопада, а потом еще через пару недель и теплоцентраль прорвало. Сколько труда погибло, сколько товара. А ведь все это, как Андрей говорит, живое. И умирать раньше времени не хочет. Нет, Никита Михайлович, наш бизнес — эфемерный и ненадежный. Зыбкий, как мираж. Выкручиваемся с Андреем пока, как можем.

— А ко всему еще и по арбитражам затаскали, — вставила Марина.

— По арбитражам? — спросил Колосов.

— Это двухлетней давности эпопея, — Тихомиров недовольно поморщился. — Двух хозяйствующих субъектов спор это сейчас называется. Брали мы с Андреем кредит в одном банке, да неудачно. Расплатиться хотели, делая ставку на закупку цветов на Ближнем Востоке — в Ливане и Израиле. А между ними, бац — война! Какие уж тут цветы, какие закупки. Ну, и чуть не прогорели. Банк под видом неуплаты хотел нас с молотка пустить, обанкротить.