затихали — в буквальном смысле, господа, это не фигура речи! — когда шло голосование на выбывание. Мы транслировали все эти недели 24 часа в прямом эфире — а отдельные, особо запоминающиеся фрагменты монтировали для спецпоказа в прайм-тайм. Не-бы-ва-лый рейтинг, господа! Ток-шоу, где самые видные специалисты в области психологии обсуждали, почему герои выбрали именно такую линию поведения, а не другую. Корифеи в области выживания в экстремальных обстоятельствах искали возможные пути решения проблем, что возникали перед вами, друзья мои!

«Еще раз назовет нас „друзьями“, и я его зубами загрызу», — подумал Сергей.

— Интернет-голосование и SMS-голосование! Зрители выбирают любимцев! И, наконец, тотализатор! Люди делали ставки, пытаясь угадать, кто выживет на каждом этапе нашего шоу, кто с кем вступит в интимные отношения, кто дойдет до полуфинала, и кто выйдет в финал. Вы, друзья мои — Сергей охнул, но с места не сдвинулся. — Даже не подозреваете в ваших самых смелых мечтах и догадках, какую сумму удалось собрать на этом тотализаторе! И законный процент от этой суммы принадлежит вам.

Из толпы вышли два человека, мужчина и женщина. Женщина с бесстрастной улыбкой фотомодели подошла к Сергею, чмокнула его в щеку, обдав густым запахом сладких духов и какой-то косметики, от чего закружилась голова. «В обморок бы не хлопнуться. Или не обоссаться, как Оранжевый», — подумал Сергей, и у него защемило сердце. Теперь и Оранжевого было жалко до слез. В буквальном смысле — до слез. По тому, как резало в глазах, он понял, что сейчас разревется как маленький. Девушка вложила ему в руку довольно увесистый чемоданчик, и, как на подиуме переставляя длинные ноги, вернулась к толпе.

— Это ваш законный выигрыш, друзья мои!

Сергей все-таки разревелся. Он судорожно сглатывал слезы, а они все текли и текли, и он никак не мог остановиться. Посмотрел на Зеленую. Та стояла, бледная, тонкая, но не плакала, не билась в истерике. Стояла с прямой спиной, глядя поверх толпы, туда, где под самым потолком ангара тянулась полоса мутных грязных окон. А он все никак не мог унять слезы. Если эти подонки транслируют его сейчас на весь мир, то весь мир сейчас видит, как позорно он разревелся в самом конце.

— Но и это не самое главное! Самое главное — это то, что Верховный суд отменил ваши приговоры, и теперь — голос господина инструктора зазвенел, стал выше едва не на октаву, — вы абсолютно свободные люди! С вас сняты все обвинения, все судимости, вам выданы новые документы — вы их найдете в этом же чемоданчике, а вон в том помещении находится ваша старая одежда. Это просто, чтобы дойти до ближайшего магазина, купить себе все новое, правда?

И снова заржал над своей шуткой. Господи, вот придурок-то!

Толпа снова зааплодировала. Сергей огляделся. Происходящее снимали несколько камер, видимо, шоу продолжалось.

— Мы свободны? Мы можем идти? — сухо спросила Зеленая.

— Безусловно! Полностью и абсолютно свободны! Аплодисменты победителям, друзья мои! — и господин инструктор первым захлопал в ладоши. Толпа устроила овацию, раздались крики, кто-то несколько раз свистнул, выражая свой восторг. Вежливый молодой человек деликатно показал им путь в комнатушку, разделенную плотной занавеской. Сергей неожиданно обрадовался своим старым джинсам, куртке, все это было такое родное — и в то же время, такое чужое, из другой жизни. Натянул джинсы, обнаружил, что они теперь на нем болтаются, видно, здорово похудел за это время. Затянул ремень на целых две дырки туже. Куртка тоже показалась широковатой. Но ничего. Действительно, можно же новое купить. Вытер глаза.

Открыл чемодан и присвистнул: плотно уложенные пачки радовали глаз. Не обманул господин инструктор, действительно деньги и действительно много. Как-то неприлично много. Куда ж их девать-то теперь?

— Видела? — крикнул он за занавеску. Ответа не было.

Наконец, Зеленая вышла. Обычная девушка, какие сотнями бродят по улицам городов: какие-то брючки, кофточка, туфли без каблуков. Подошла к зеркалу, закусила заколку, стала собирать волосы в «хвост». А ведь зеленое ей шло. Без него она какая-то серая мышка. И этот ненавидящий взгляд, который она через зеркало бросила на него.

— Извини, — сказал Сергей. Просто обязан был сказать. Она удивленно посмотрела на него.

— За что?

— За то, что мисс… что Голубая оказалась проворней. Ты ж понимаешь, это не моя вина. Просто мне повезло, а ей — нет.

— А с чего ты взял, что это она оказалась проворней?

— Ну, если бы это было не так, то я бы здесь сейчас не стоял, правда?

Она стояла, по-прежнему держа волосы пучком и глядя прямо на него через отражение в зеркало. Ничего не сказала, замотала «хвостик», подхватила чемоданчик и открыла дверь. Замерла и обернулась к Сергею. Сквозь свист и аплодисменты было не слышно, что она сказала.

— Что? — переспросил Сергей.

— Проворней оказалась я! — крикнула она и быстрым шагом направилась к выходу из ангара.

Сергей, попытался понять, что это такое она сказала, но не понял. Ринулся за ней, не обращая внимания на камеры и микрофоны, догнал уже на улице, где им пришлось протискиваться сквозь плотную толпу визжащих девиц, жаждущих автографа. Еле-еле мрачным охранникам в черном удалось пробить узкий проход в толпе, через который Сергей и Зеленая выбрались за сетчатый забор и оказались на улице.

Она шла твердо, уверенно, как будто точно знала, куда нужно идти. Сергей побежал за ней.

— Погоди, — крикнул он ей. — Куда ты несешься-то?! Погоди! Скажи хоть, как тебя зовут-то по-настоящему!

Она резко остановилась так, что он буквально налетел на нее.

— Пошел ты! — неожиданно зло и хрипло процедила Зеленая. — Иди своей дорогой, что ты ко мне привязался.

— Я к тебе привязался?! — опешил Сергей. — Ты же сама сказала, что меня выбрала. Я понять хочу, почему? Я думал…

— Думал! — передразнила она. — Кнопки я перепутала, понял? Я же эти цвета не различаю, я думала, что жму на зеленую кнопку, а нажала на голубую. Тебя оставила, а его убила.

— Да почему из-за меня-то? Я что ли виноват, что ты дальтоник?

Она неожиданно как-то страшно всхрапнула и закричала. Села на тротуар, не переставая кричать, громко, по-бабьи, без слез, на одной ноте. Шарахнулись в сторону прохожие. Сергею стало жутко.

— Ты что, — растерянно забормотал он. — Ты что? Не надо, успокойся.

— Да уйдешь ты уже?! — взвыла она. — Оставь ты меня, пошел ты вон от греха!

Сергей понял, что больше от нее ничего не добьется. Да, собственно, все и так было понятно. Повернулся и пошел в обратную сторону.

«Ну и черт с ней, — ожесточенно думал он. — Меньше