— Мне удалось найти паренька. Если он проживает там, где прописан, то мы сможем найти его в поселке городского типа Шереметьевка. Это далековато от города, но что делать.

— Ну раз далеко, то, пожалуй, медлить более не стоит, пора ехать, — вставая, произнесла я.

Остальные последовали моему примеру и тоже покинули свои места. Лариса Евгеньевна попыталась предложить нам чаю, но я отказалась, посчитав, что перекусить мы сможем и по дороге. Попрощавшись с хозяевами квартиры, мы спустились по лестнице на улицу и стали рассаживаться по машинам. К Виктору сел Ромка, а Маринка и Кряжимский предпочли ехать со мной: Сергей Иванович выбрал мою «ладушку» потому, что я водила ее осторожно, объезжая кочки, Маринка же просто не могла жить без болтовни, а с Ромкой и Виктором, как известно, много не поговоришь.

Разместившись, мы сразу же тронулись в путь, надеясь только на то, что Максим Аникин все еще не покинул свой родной дом. Впрочем, может быть, мы зря затеяли поиски, но всем нам очень уж хотелось, чтобы отец девочки оказался нормальным человеком, а не убийцей ее матери. Правда, никто из нас не был уверен, что новоиспеченный родитель будет лучше прежнего, официального, но надежда на это все еще была, и именно она подгоняла нас вперед, заставляя прибавлять скорость.

* * *

Поселок Шереметьевка оказался совсем не заброшенным и опустевшим, а очень даже процветающим. Еще при подъезде к нему мы начали замечать какие-то непонятные одинокие строения, а вслед за ними увидели и длинную бетонную стену. Сергей Иванович удовлетворил наше любопытство, объяснив, что здесь занимаются выращиванием лошадей, строения эти являются конюшнями, а за стеной находится ипподром. Правда, в настоящее время коней нигде не было видно.

Полюбовавшись через окно на конезавод и вытоптанную вокруг него землю, мы покатили дальше и уже очень скоро оказались в самой обычной деревне. Тут не было ни одного большого дома, за исключением школы, больницы и какого-то административного здания. Все остальные дома были обычными одноэтажными и очень ухоженными. Каждый дом был обнесен ровным, недавно выкрашенным забором, в палисадниках виднелись цветы, а дороги здесь по большей части были заасфальтированы.

— Ничего себе местечко! — удивилась увиденному Маринка. — Не думала, что в селах может быть так опрятно.

— Это все от председателя колхоза зависит. Правда, сейчас он как-то иначе стал называться, — пояснил Кряжимский. — По всему видно, руководство здесь замечательное. Именно оно заставляет всех поддерживать чистоту и штрафует непослушных. Было бы так везде, глядишь, и не стало бы в России заброшенных мест.

— Это точно, — согласилась с Кряжимским Маринка и продолжила вертеть головой по сторонам, то и дело охая и ахая.

Я продолжала следить за дорогой, а как только на обочине показалась какая-то женщина с коромыслом, я притормозила возле нее и спросила:

— Скажите, пожалуйста, как нам проехать к улице Симбирской?

— А вам кого нужно-то? — поставив ведра на землю и утерев рукавом пот, выступивший на лбу, поинтересовалась женщина. — Я тут всех знаю.

— Аникина Максима Владимировича, — пояснила я и ожидающе посмотрела на женщину.

— Ой, да его дома-то и нет, — немного подумав, ответила женщина. — Он сейчас на ипподроме, к скачкам готовится. Вы лучше его там поищите.

— Спасибо, — поблагодарила я, а затем, развернувшись, направила машину к ипподрому.

Виктор сделал тот же маневр и последовал за моей машиной. Проехав по асфальту несколько километров, я свернула на накатанную дорогу и покатила по ней. Вскоре мы подъехали к воротам ипподрома. Здесь нам пришлось оставить машины, потому что въезд на территорию был запрещен. Выйдя из авто, мы собрались все вместе и только после этого прошли за ограду, где тут же разделились: Виктор и Ромка направились в конюшню, Маринка куда-то в сторону, а Кряжимский и вовсе предпочел сесть на скамью и подождать, пока мы найдем Аникина.

Я обвела взглядом округу и не увидела ничего, кроме огромного, утоптанного и пыльного поля, по которому скакали то галопом, то рысью две пестрые лошадки с седоками.

Я обернулась туда, куда удалилась Маринка, и тут же вздохнула, заметив, как Широкова неотрывно следит взглядом за молодым человеком, который стоял рядом с огромным вороным конем. Маринка тотчас принялась строить глазки незнакомцу, надеясь, что он ее заметит и подъедет поближе. Я же направилась к небольшой будке, стоящей недалеко от входа, чтобы спросить у рабочих, где я могу найти Аникина.

Будка оказалась закрытой, и я начала осматриваться в поисках какого-нибудь прохожего, чтобы расспросить про нужного нам парня. И тут меня кто-то окликнул. Я обернулась на голос и увидела Маринку, нетерпеливо машущую мне рукой. Я молча двинулась к ней, а когда подошла поближе, уточнила:

— Что случилось?

— Твой Аникин сейчас подъедет, — равнодушно ткнув пальцем на выехавшего из конюшни парня, произнесла Широкова, затем дернула меня за рукав и представила своего нового знакомого: — А это Юрий Виницын. Правда, он хорошо держится в седле?

Я кивнула и, не желая мешать Широковой в ее любовных похождениях, повернулась к предполагаемому Аникину. Когда же он, заинтересованный скоплением народа у входа, повернул в мою сторону голову, я приподнялась на носочки и стала махать ему, подзывая. Аникин понял меня и, ударив лошадь каблуками сапог, направил ее ко мне. Минуты через две он уже спрыгнул на землю и подошел.

— Вы Максим Владимирович Аникин? — с ходу спросила я, рассматривая лицо мужчины.

Как верно сказала Мясникова, парень красавцем не был, но между тем все же привлекал к себе внимание. У него были правильные черты лица, голубые глаза и мощный волевой подбородок. Как и говорила Лариса Евгеньевна, нижняя челюсть Аникина действительно немного выдавалась вперед, хотя в этом, по-моему, был свой шарм.

Невольно залюбовавшись мужчиной, я не сразу сообразила, что он ко мне обращается с каким-то вопросом, а потому торопливо встряхнулась и глупо спросила:

— Что вы сказали?

— Я спросил, что вас интересует? — с улыбкой повторил Максим. — Вы хотите научиться верховой езде?

— Нет, к сожалению, нет, — отрицательно замотала я головой. — У меня к вам дело немного другого характера. Если вы не против, давайте отойдем к ограде.

— Давайте, — спокойно произнес мужчина и последовал за мной следом.

Когда мы наконец остановились у ограды, я посмотрела в лицо Максима и напрямую спросила у него:

— Вам знакома Виктория Тимуровна Мясникова?

— Вика? — удивленно вскинулся Аникин. — Да, знакома. А что случилось? У нее какие-то проблемы? Честно говоря, я не виделся с ней лет семь, а может, и больше.

— Полагаю, что меньше, — вспомнив о возрасте девочки, заметила я, потом глубоко вздохнула и сказала: — Викторию месяц назад убили и сожгли в ее дачном доме.

— Убили? — в ужасе повторил мужчина. — Но… но кто сделал, зачем? Нет, этого просто не может быть, я не верю!