Джил

Дни проходят один за другим. Неудивительно, что они тянутся бесконечно. Уже на протяжении пяти суток я нахожусь в клетке. Меня выводят на улицу, но только под дулами как минимум трёх автоматов. Я ем обычную еду и меня не выворачивает, но я чувствую, как с каждым днём незнакомец становится слабее. Он чахнет на глазах. Мне нужно выбраться из чужого города до того момента, пока незнакомец не начнет требовать мясо мутантов. Он уже его просит, но пока это всего лишь напоминание. Но стоит ему потребовать, и тогда мы оба пропали. Я ведь не знаю, что со мной будет происходить дальше. Я снова стану слабой? Окажусь при смерти? Начну бросаться на людей? Или просто погибну? Неизвестно.

Каждый день происходит одно и то же.

Утром я просыпаюсь ещё до прихода женщины в нелепом старом платье. Иногда мне кажется, что когда-то такие носили на балах и пышных приёмах. Почему она облачена в столь странный наряд? Я не знаю, но подозреваю, что она немного не в себе. В её сопровождении меня ведут в душевую. На тот момент там нет ни единого заключенного, если они вообще имеются в этой тюрьме. К сожалению, я не знаю имени женщины, ни сколько ей лет, ничего. Она немая. В руках у неё всегда бронзовый колокольчик, которым она воспользуется, если я попытаюсь сбежать. И в этот же момент двое, что охраняют меня, ворвутся в душевую. Раздеваюсь и моюсь я перед дамой в когда-то роскошном бальном платье. Её волосы скатаны в колтуны, глаза пусты, словно она не понимает для чего тут находится. Но стоит мне сделать лишний шаг или какое-то постороннее движение, как женщина резко поднимает вверх колокольчик и выпучивает глаза.

Моюсь в ледяной воде. Я бы и не ходила в душ, но монотонность дней меня убивает. И я всё надеюсь, что в один из этих походов что-то пойдёт не так и мне удастся улизнуть. Не делаю резких движений ведь я знаю, по ту сторону двери всегда стоит извращенец. По-другому я его назвать не могу. Громила будет рад ворваться в душ, когда я стою голая.

После душа возвращаюсь в камеру. Меня запирают и примерно через час приносят еду. После трапезы приходит Гриро. Он разговаривает со мной изо дня в день, но я пока не сказала ему ни единого слова. Он просит меня о помощи. Он хочет, чтобы я вернулась с ним в Крест и рассказала людям о том, как мистер Гриро старался всё это время спасти меня из жутких лап Майкла и мистера Хантера. Он не понимает, что если мистер Хантер жив, то моё заявление моментально воздвигнет для бывшего друга семьи именную могильную плиту с двумя датами через черточку.

Гриро также объясняет мне, что город… мой родной Крест жаждет видеть кого-то из семьи Майкла и Джей. Они уже в каком-то роде не надеются на появление недавно умершего отца, но они требуют моего возвращения домой. Граждане Креста даже выходили на митинг и просили Гриро вернуть Джил в родные пенаты. Город поставил ему условие, которое он не может выполнить. Он хочет быть своего рода моим регентом. То есть я должна буду иногда мелькать перед жителями, а он будет править. И предатель уверен, что его правление – это благо для Креста. Гриро по-прежнему убежден, что Коалиция цела и невредима. И скоро он отдаст Крест в их распоряжение.

После долгих и монотонных монологов Гриро уходит, а меня ведут на долгожданную прогулку. Из этих двадцатиминутных хождений на воле, мне удается понять примерный маршрут, по которому мне нужно бежать из города. Также становится известно, что тюрьма, в которой нахожусь я,– это бывший полицейский участок и камеры там всего две. Занята только одна.

Выходя на улицу, я знаю, что прямо у самых ворот расположен гараж. Пару раз его ворота были открыты, и я увидела, что там находятся два автомобиля и один мотоцикл. Чья это техника неизвестно, но раз ворота бывают открыты во время моих прогулок, следует, что внутри есть тот, кто владеет этим имуществом. Я умею ездить на мотоцикле, меня папа научил, но это было так давно, что я сомневаюсь, смогу ли уехать именно на нём. Но ведь если я поеду на машине, то тогда преследователи точно догонят меня. Ворота города находятся примерно в пятистах метрах от гаража. Иворота– это очень сильно сказано. Две створки, состоящие из металлических прутьев высотой в три метра и соединенные между собой толстой цепью. Я удивлена, как мутанты не снесли этот город с лица земли. Или он уже давно пал и то, что я вижу,– это всего лишь его останки.

После прогулки меня снова уводят в камеру, и там я провожу остаток дня. Иногда меня выводят в туалет и при этом всегда присутствует охранник. Один из них – тот, что просто выполняет свою задачу, всегда встаёт полубоком и делает вид, что ничего не происходит. Но второй, который плотоядно смотрит на меня, никогда не отворачивается. Он опирается спиной о противоположную стену и, выгнув одну бровь дугой, наблюдает. Наблюдает так тщательно, что я должна бы как минимум возмутиться. Но мне плевать. Мне настолько всё безразлично, что я начинаю переживать, что останусь такой навсегда.

Вечером приносят еду, но сегодня она мне не лезет. Смотрю на тарелку, и тошнота тут же подступает к горлу. Отставляю похлёбку на пол и ложусь на кровать. Смотря в потолок, прикидываю, сколько мне нужно будет времени, чтобы добраться до гаража. Если он открыт, то я смогу угнать мотоцикл, дальше еду к воротам и, если меня не расстреляют, то у меня будет не больше минуты на то, чтобы открыть ворота. Но как я это сделаю? Ключа нет. Бред какой-то. Кусачки? В гараже они должны быть. Сила незнакомца? Он уже и так ослаб. Ему нужна еда. Но кроме этого, я чувствую что-то ещё. Раньше я не обращала внимания, но кажется, что в голове начинает жужжать пчела. Она вдалеке, но с каждым часом приближается. Монотонное жужжание становится ближе и ближе. Скорее всего я просто медленно схожу с ума.

Смотря на серую бетонную стену, я призываю незнакомца, и он тут же появляется. Уставший и невыспавшийся. Удивительно, но он стал для меня тем самым якорем, который не даёт мне уплыть в пучину скорби и ярости. Незнакомец удерживает меня на месте, но не позволяет забыть о нашей общей цели. Неожиданно меня посещает мысль, что он больше мне не незнакомец. Он огромная часть меня, та, что останется со мной до конца. Утешает мысль, что, даже умирая, я не буду одинока. Он всегда будет со мной. Выходит, я счастливый человек. Если я вообще являюсь человеком.

Прислушиваюсь к внутренним ощущениям и занимаю себя тем, что подбираю имя для бывшего незнакомца. Я больше не хочу так о нем думать. Ему необходимо воплотиться в моём воображении. Я уверена в одном – это мужчина. Не знаю почему я так решила, но это именноон. В голове проплывают десятки имён, от Боба, до Ренилианта. Множество имён, и ему не подходит ни одно. И тут я вспоминаю старый миф и начинаю шептать незнакомцу, хотя в этом нет необходимости. Он ведь и так в моей голове и слышит все мои, даже самые ужасные мысли.

–Когда я была маленькой, Саманта Келли подарила мне сборник старых мифов и легенд. Я зачитывалась ими допоздна, так что маме приходилось отбирать книгу,– на мгновение замолкаю, вспоминая, как маленькая я злилась на маму за то, что она не дала дочитать мне очередную легенду. Отбрасываю щемящие воспоминания и продолжаю.– Знаешь, есть один демонический дух из индуистских мифов. Но этот дух можно встретить и в других религиях, но я не знаю, как его величают там. Это очень опасный и страшный дух, который пожирает своих жертв, когда те ещё живы. Никого не напоминает?