– Лопнуло? – не понял Алекс.

– Да, иголка не вошла в корень, потому что он как камень, как гранит! Как железо! По нему даже можно постучать! Но я не успел постучать, потому что за мной бежали.

– Не смог прострелить оболочку, – сказал Семен Петрович, – н-да… На испытаниях пробивало железные листы.

– Чем же тогда брать его? – спросил Алекс.

– Знать бы еще, из чего он сделан…

– Костян, ты сказал, что бежал вдоль корня, а потом прыгнул в пустоту? Это как понять? – спросил Алекс.

– Да! Они были уже сзади, я думал, что сейчас умру, – и тут этот шар! Черный шар, и корень уходил прямо туда, и земли не было, земля тоже уходила туда. А еще я светил на него, но он не светился, то есть он был темный, то есть… тьфу ты… черный… нет, просто… в общем, черный… и там все исчезало. Когда эта штуковина была уже сзади и хотела меня убить, я запрыгнул в этот шар.

– А потом появился у себя в квартире? – спросил Семен Петрович.

– Нет! Я был в шаре! Там много места, он сам был, как корень, по размеру, ну, как второй этаж дома, но это снаружи. А внутри шара я летал, там не было стен!

– В шаре летал?

– Да, только внутри это уже был не шар, а просто… просто места много, где и можно видеть все на земле.

– Ты видел землю оттуда?

– Видел… да, но это было по-другому, я видел и землю, и корень, и мог посмотреть под землю и корень, там был корень! Он был в шаре, то есть, тьфу ты… уже не в шаре, а внутри… ай, неважно… корень тоже внутри шара был, и он уходил вдаль, я немного пролетел за ним, но он уходил так далеко, что я не стал дальше лететь. А еще я мог посмотреть внутрь корня и внутрь земли, а когда я улетел из Чащи, я видел дома и видел, что внутри домов, и мог пройти сквозь дома.

– Звучит, как будто ты вышел из тела, – сказала Аня.

– Нет, я не выходил ни из какого тела, я был там, в теле, с рюкзаком, в штанах этих. И я мог быстро летать, я облетел Землю и хотел долететь до Луны, но когда поднялся высоко, то стало очень холодно и нечем дышать и… – он сделал вдох и выдох, – я вернулся вниз.

– Ты говоришь, ты видел сквозь стены?

– Да, но я и стены тоже видел.

– Видел и стены и тут же сквозь стены?

– Да! И стены, и то, что за стенами, и то, что внутри стен. В стене сидела мышь, и я видел мышь! И видел внутри мыши! Видел, как течет кровь по ее телу! И ее мышцы, кости – все видел!

– Я ничего не понимаю, – сказал Алекс, – бред какой-то.

– Если б я своими глазами не увидел Костю, – сказал Семен Петрович, – который каким-то чудом переместился из центра Чащи к себе в квартиру, то счел бы все это бредом, но факт необъяснимой телепортации налицо.

– Это да, – сказал Алекс, – он никак не мог за пару часов добраться до дома из центра леса.

– Я увидел, как Захар ломает дверь Ани, а Аня сидит в комнате на полу, и увидел, как ей страшно, и тогда я залетел домой и вышел из шара, то есть из того места я мог выйти, а еще я мог оттуда трогать все, что захочу. Я вышел и побил Захара! Леша, я заступился за близких и не испугался!

– Да, я и правда в это время сидела на полу, – подтвердила девушка, – я не знаю, как он мог меня видеть через дверь.

– Молодец, Костян, что заступился за близких, – сказал Алекс, – но, наверно, это мы позже обсудим. Ты скажи, ты так же увидел Аню и Захара через стены?

– Да, и я видел еще их голыми. Аня, прости, я не смотрел на тебя долго, я случайно, но я видел вас под одеждой.

– Костя, а когда ты вышел, как ты выражаешься, из шара, то все прошло, и ты сразу начал видеть всех, как обычно? – спросил руководитель.

– Да, я, когда вышел, оказался немного в воздухе, ну, то есть я висел в коридоре в шаре, и вышел оттуда, и тогда упал на пол. И сразу стукнул Захара по голове. А еще! Самое важное-то! Я видел, что внутри корня! Внутри его брони! Там что-то текло, жидкость, там были какие-то как трубки или вены и еще что-то колотилось, как сердце, но огромное.

– Так… надо обмозговать услышанное, – сказал Семен Петрович, – такой поток информации в сочетании с чудом телепортации путника – это… это… Мне надо к себе в кабинет. Вы, наверное, идите пока в комнату отдыха, у меня еще возникнут вопросы. Я к вам спущусь.

– Хорошо, – сказал Алекс.

– Вот еще, – сказал Костя, вытащив из рюкзака осколок стекла, покрытого мхом, и протянул его Семену Петровичу. – Вы просили взять.

– Да, спасибо.

– Петрович, у вас есть мысли по поводу услышанного? – спросил Алекс.

– Да, мне кажется, я знаю, с чем мы столкнулись, но… в общем, подождите, я должен переварить услышанное.

* * *

Алекс, Костя, Аня и еще двое координаторов, чьи путники, Саша и Миша, погибли в этом походе, сидели возле комнаты Кости в коридоре на диване. Семена Петровича не было уже около сорока минут. За это время путник рассказал подробности своего путешествия через поляну с цветами и еще раз описал свои ощущения, после того как прыгнул в черный шар неизвестной природы, откуда прорастал главный корень и, как следствие, сама Чаща.

Работники Института еще только просыпались дома в своих постелях, и поэтому в помещении стояла неестественная для такого большого здания тишина, изредка прерываемая вопросами, адресованными Косте, и его ответами, сумбурными и, местами, несвязными. Вскоре из лифта вышел Семен Петрович, подошел к диванчику с сидящей на нем компанией и протянул Алексу кусок стекла с мхом.

– Он двухмерный, – произнес руководитель.

– Кто? – Алекс повертел стекло в руках, рассматривая с разных сторон.

– Этот мох двухмерный, – еще раз сказал Семен Петрович.

– Откуда такие заключения?

– Посмотри на него сбоку.

Алекс повернул стекло торцом.

– Видишь мох сбоку?

– Ну… вот так не вижу, а вот так вижу, тут надо прям четко под углом смотреть… Хотя вот так опять не вижу. – Алекс держал стекло в руках и слегка двигал голову то влево, то вправо. – Вот тут, да, есть момент, когда я попадаю на него взглядом чисто под прямым углом на его боковую поверхность, и он исчезает, но… может, он просто очень тонким слоем порос.

– Нет, это двухмерный объект, – уверенно сказал Семен Петрович.

– Надо через микроскоп смотреть, так, на глаз, не определишь, – сказал Алекс.

– Ты думаешь, я не смотрел? Я там, у себя, целый час пасьянсы раскладывал? Конечно, я все уже посмотрел, – недовольно пробурчал руководитель. – Этот мох не имеет толщины. Он имеет только длину и ширину. Он двухмерный.

– Что значит – не имеет толщины? – спросила Аня.

– У нас в нашем мире есть три пространственных измерения – длина, ширина и высота, поэтому мы все тут трехмерные. А у этого мха есть две меры в пространстве, это длина и ширина. И все.