– Они собираются допросить каждый дом, – сказала Ана, зажигая свою силу родства.

Рамсон вытащил мизерикорд. Его профиль резко выделялся в полумраке, когда он пересек комнату по другую сторону двери, и его мышцы напряглись, когда он изменил позу.

– Ты готова, Ведьма?

Снаружи послышалось какое-то движение, резкий звук ударов кулаков по двери. Не прошло и нескольких мгновений, как она почувствовала приближающуюся фигуру.

Дверь со скрипом открылась.

Ана набросилась силой родства.

И замерла.

Человек, очерченный в дыму и клубящихся тенях, приложил палец к губам. Свет из разбитого окна осветил его бледные молитвенные одежды, и она заметила, как вспыхнул его лысый лоб, белки глаз, выпученные на худом лице. Ана поняла, что смотрит в лицо дворцовому алхимику Петру Тециеву.

Он изменился с тех пор, как они в последний раз видели друг друга более луны назад, когда он спас ей жизнь, скормив ей парализующий яд и объявив ее мертвой перед Морганьей. Его скулы впали, а темные мешки под глазами делали их еще больше.

И все же она научилась видеть в этом лице убийцу своих родителей.

– Ты, – прошипела Ана, но Тециев проскользнул внутрь, загородив собой открытую дверь. Он поднял руки.

– Пожалуйста, Кольст принцесса, у меня мало времени, – он говорил таким же тонким и задыхающимся голосом, каким она его помнила, но в нем чувствовалась тихая настойчивость.

– Как ты нас нашел? – потребовал Рамсон. Он остался на месте, наполовину подняв оружие.

– Я искал вас, – сказал Тециев, – но могу заверить, что никто больше не знает, что вы здесь, и я намерен продолжать в том же духе. А теперь слушайте внимательно. Как только Морганья соберет не-аффинитов в этом районе, она двинется дальше. Как только она это сделает, вы должны отправиться в глухие переулки. Направляйся к пристани.

Ана прищурила глаза.

– Почему ты помогаешь нам?

– Потому что мне нужна ваша помощь в ответ, – Тециев сложил руки в молитве. – Я спас вам жизнь той ночью, потому что знал, что однажды вы понадобитесь Империи. – От этих слов у Аны по спине пробежали мурашки. – Время пришло. Морганья очистила дворец Сальскова от несогласных членов совета, на остальных она продолжает влиять благодаря своей силе родства с разумом. Ее имперская инквизиция проносится по всей стране.

– Я знаю, – тихо сказала Ана. Ее голос глухо зазвенел у нее в ушах.

– Ах, но есть кое-что, чего вы не знаете. Кое-что, что могло бы навсегда изменить ход этой войны. Кое-что, что может изменить этот мир. – Его пристальный взгляд сосредоточился на ней. – Мы с вами оба знаем, что Морганья не заинтересована в том, чтобы сделать мир лучше и справедливее для аффинитов. Она использует это, чтобы оправдать свою жажду бо́льшей власти – каждый раз, все бо́льшая власть. – Тециев на мгновение закрыл глаза, и Ана подумала, как он однажды сказал ей, что они с Морганьей знали друг друга очень, очень давно. – Ее стремление к власти привело ее к мощному артефакту в Брегоне.

Брегон. Ана замерла, слова Шамиры нашептывали ей: «На твоем пути, Маленькая тигрица, я вижу океан».

– Что это за артефакт? – выдохнула она.

Тециев понизил голос:

– Я слышал, что он может даровать силу родства своему носителю. В алхимии у нас есть черный камень, который подавляет силу родства. Егери могут манипулировать существующими силами. Но эта вещь… Этот артефакт, кажется, создает силу.

– Это невозможно. – Если то, что говорил Тециев, правда, то это было опасное оружие, и оно сделало бы его обладателя могущественным, насколько возможно это представить.

Тециев покачал головой.

– Это бессмысленно по законам алхимии. Источник силы в этом мире ограничен. Даровать силу родства кому-то, кто ею еще не обладает… Даровать кому-то множество сил родства… цена будет ужасной. – Он сделал паузу, его взгляд скользнул к окну, а затем снова вернулся к Ане. – Вы знаете, на что она готова пойти, чтобы укрепить свою власть. – Его глаза блеснули, внезапно потемнев. – Она здесь, чтобы уничтожить любого на своем пути.

С другого конца комнаты заговорил Рамсон.

– Ну и что же это за артефакт? Где в Брегоне его можно найти?

– Похоже, он существовал уже много лет, скрытый и неизвестный миру. Но кто-то дал ей знать о нем, когда она взошла на трон, и с тех пор она неустанно ищет его. Я не знаю о нем, но видел творения, эксперименты, посланные с Брегона, аффиниты с множеством сил родства. – Он на мгновение закрыл глаза, словно пытаясь прогнать воспоминания. – Вы должны найти способ предупредить Брегон. Если Морганья заполучит его, то ее будет невозможно остановить.

Через полуоткрытую дверь прогремели шаги, ветер донес голоса. Тециев остановился, прислушиваясь.

– А теперь я должен покинуть вас, – сказал он. – Я сообщу им, что в этом доме никого не было.

– Подожди, – Ана сглотнула, ненавидя себя за то, что ей нужно было о чем-то его просить. – Если ты обладаешь вестями о дворце… Капитан Макаров и лейтенант Хенрик в безопасности?

Тециев помолчал, оглядываясь через плечо.

– В безопасности, – тихо сказал он. – Они в ожидании приказов по вашему возвращению.

Прежде чем она успела сказать что-нибудь еще, он повернулся и захлопнул за собой дверь. Последнее, что Ана увидела, были его глаза, широко раскрытые и бледные, задержавшиеся на ней.

Рамсон пересек комнату и подошел к ней. Он тяжело дышал, прищурившись, когда посмотрел на дверь, где всего несколько секунд назад стоял алхимик.

– Мы выясним, лгал Тециев или нет, – сказал он, крепче сжимая оружие. – Готова?

Через окно Ана наблюдала, как Тециев вдалеке спешит к Морганье. Их обмен репликами, казалось, длился вечность. Секунды текли незаметно. Ана затаила дыхание.

Наконец Тециев поклонился и отошел в сторону.

Ее облегчение было недолгим. Ана наблюдала, как имперские патрули привели нескольких горожан туда, где стояла Морганья, выстраивая их в ряд. У нее было ужасное предчувствие того, что должно произойти.

Она могла бы остановить это. Она была единственной с силой остановить это.

Она могла бы попытаться покончить со всем прямо сейчас.

– Ана, – голос Рамсона прорезал тишину, как будто он мог слышать ее мысли.

– Она прямо там, Рамсон. – Ана сжала кулаки, когда рана на спине снова резко запульсировала. – Я могла бы…

– Нет. – Рамсон сократил расстояние между ними. – Здесь, наверное, сотня имперских патрулей, Ана. Я буду сражаться с тобой, если придется, но не рискну снова потерять тебя.

Ее глаза защипало – то ли от его слов, то ли от сцены снаружи, то ли от того и другого, она не могла сказать. Вдалеке Морганья подняла руки, и мужчины и женщины перед ней упали на колени. Они стояли неподвижно, застыв под контролем силы родства над плотью, которой обладала Морганья. В отчаянии Ана вглядывалась в их лица, ее сердце подпрыгивало к горлу, когда она искала проблеск рыжих волос, золотых хвостиков. Она ненавидела себя за последовавшее за этим облегчение; справедливо ли, что она почувствовала его оттого, что это были незнакомцы, а не ее друзья? Было ли справедливо, что она позволила им умереть, чтобы спасти свою собственную жизнь? Обещание, что все изменится, как только она станет императрицей, никогда не казалось таким далеким, как в этот момент, когда Ана стояла и смотрела, как шесть человек ждут смерти.