частных банкиров. В свою очередь, Гровер Кливленд никогда не жалел о своем решении, восхваляя "молниеносную быстроту", с которой Пьерпонт Морган принял свое решение, и называя его человеком "с ясным и дальновидным патриотизмом". Упорно придерживаясь принципиальных взглядов, Кливленд вызвал отторжение мелких фермерских элементов в своей собственной партии. В 1896 году демократы отвергли его в пользу Уильяма Дженнингса Брайана. Для Брайана Морган был Понтием Пилатом, пригвоздившим голодающих фермеров к золотому кресту. Откровенная жестокость этих нападок способствовала тому, что банк Моргана стал вести себя скрытно и осторожно, что, в свою очередь, еще больше подпитало народные фантазии о его могуществе.

Во время президентской кампании 1896 г. Пирпонт лоббировал включение золотого стандарта в платформу Республиканской партии. Он развлекал Марка Ханну, банкира из Огайо и председателя Республиканского национального комитета, на борту судна Corsair II. Щедрые пожертвования Моргана и других банкиров на предвыборную кампанию Уильяма Маккинли - 23 Уолл-стрит была увешана транспарантами в его поддержку - как полагают, сыграли важную роль в убеждении его в необходимости золотого стандарта, и в 1900 г. он подписал закон, придающий ему новый юридический статус. Конфликт между фермерами и банкирами несколько утих, когда европейский пшеничный голод привел к росту цен на сельскохозяйственную продукцию. Кроме того, золотая лихорадка на Юконе и золотые забастовки в Южной Африке и Австралии способствовали увеличению денежной массы в США и привели к росту цен. Ожесточенная дефляционная политика конца XIX века сошла на нет.

В 1890-х годах Пьерпонт Морган представлял неприятный для американцев факт: Америка по-прежнему находилась в финансовой зависимости от Европы. Будучи страной-должником, Соединенные Штаты должны были угождать своим кредиторам за рубежом. Англия оказывала на американскую экономическую политику такое же влияние, как и Япония почти столетие спустя, когда она финансировала значительную часть бюджетного дефицита США в 1980-х годах. Как и Япония, Англия подвергалась критике за сдерживание американских излишеств. Как отмечал Кейнс, "страна-должник не любит своего кредитора, и бесполезно ожидать от нее чувства доброй воли". Недоброжелательность обрушилась и на дом Морганов.

Изучая лондонские финансы, Пирпонт знал, что британские банкиры считали стабильность фунта стерлингов основой британского богатства. В XIX веке это была валюта, которую хотел иметь каждый инвестор. Такое же отношение Пирпонт принял и к доллару. Разумная денежно-кредитная политика в США должна была стать предпосылкой превращения Америки в главную страну-кредитора. В 1920-х годах, по одной из тех ироний судьбы, которыми так изобилует летопись Моргана, банк вернул Англию на золотой стандарт, заставив последующего британского премьер-министра испытать такое же отречение со стороны собственной партии, какое испытал Гровер Кливленд в 1895 году.

В карьере Пьерпонта Моргана успех часто вызывал больше споров, чем признания, поэтому двадцатый век стал для него временем горько-сладкого триумфа. Стройный и плотный, в шляпе и черной шинели, в серых брюках, доходящих до верха блестящих ботинок, с часовой цепочкой, перекинутой через пузо, он олицетворял собой нового магната и промышленный гигантизм, угрожающий пасторальной Америке. Его подвиги облекались в мифическую терминологию. Журнал "Лайф" выпустил устойчивый катехизис: "Вопрос: "Кто создал мир, Чарльз? О. Бог создал мир в 4004 г. до н.э., но он был реорганизован в 1901 г. Джеймсом Дж. Хиллом, Дж. Пирпонтом Морганом и Джоном Д. Рокфеллером". Персонаж Финли Питера Данна мистер Дули так представлял себе Моргана: "Пирпонт Морган вызывает одного из своих офисных парней, директора национального банка, и говорит: "Джеймс, - говорит он, - возьми немного мелочи из задвижки и беги покупать для меня Европу, - говорит он. Я намерен реорганизовать ее и поставить на платежную основу". "Когда Пирпонта процитировали, сказав, что "Америка меня вполне устраивает", "Commoner" Уильяма Дженнингса Брайана огрызнулся: "Когда она ему не понравится, он может ее вернуть". Редакторы соревновались в присвоении Моргану титулов короля трестов, морганизатора мира, финансового титана, Наполеона финансов или, проще говоря, Зевса или Юпитера.

Для республиканской страны, лишенной феодальных традиций, Морган и другие бароны-разбойники были эрзац-аристократами, их подвиги с жадностью освещались в прессе. Общественность реагировала на это не только со страхом и негодованием, но и с некоторым викарным удовольствием. Когда Пирпонт грубо приказал своему шоферу объехать пробку и заехать на бордюр, публика была шокирована его высокомерием, но восхищалась его непримиримой волей. Когда брокер с Уолл-стрит Генри Клевс сказал о Моргане: "Он обладает силой локомотива", он имел в виду нечто грубое и неуправляемое, но в то же время обладающее сверхчеловеческой силой.

Став самым могущественным частным банкиром в мире, Пирпонт считал себя пэром королевской семьи. С царственной щедростью он оказывал благодеяния широким массам. Сожалея о темном интерьере собора Святого Павла в Лондоне, он оплатил расходы на электрическое освещение. Он посетил кайзера на борту его яхты и консультировал бельгийского короля Леопольда по вопросам его финансов. В 1901 г. Джек рассказывал матери, как его отец и лондонский партнер сэр Клинтон Докинз спустились в Грейвсенд "и обедали с королем бельгийцев, который хотел встретиться с ними по какому-то делу и привел свою яхту, поскольку отец не хотел ехать в Брюссель". Пирпонт вел дела на своей территории, даже если иногда это означало, что король обращался с ним как с простолюдином.

В 1906 г. Пьерпонт предоставил королю Эдуарду VII частную экскурсию по своей коллекции произведений искусства в доме 13 Princes Gate, унаследованном им от отца. Он давал королю финансовые советы, и они часто встречались в европейских питейных заведениях. Взглянув на знаменитый портрет графини Дерби работы сэра Томаса Лоуренса, король сказал, что потолок слишком низок для картины. "Почему вы повесили ее там?" - спросил он. "Потому что она мне нравится, сэр", - коротко ответил Пьерпонт, не чувствуя необходимости уточнять. Его зять Герберт Сэттерли отметил полное равенство между королем и банкиром: "Они были просто двумя друзьями и, казалось, были вполне довольны тем, что иногда сидели в тишине и не пытались развлекать друг друга". В качестве коронационного подарка Пьерпонт преподнес королю гобелен стоимостью 500 тыс. долл., что положило начало длительным отношениям между домом Морганов и британской королевской семьей.

Пьерпонт угодил и итальянским королевским особам. В 1904 г. он был отмечен Италией за возвращение сокровищницы, которая, как оказалось, была украдена из собора Асколи. Король Виктор Эммануил наградил его Большим кордоном святых Маврикия и Лазаря, что сделало его двоюродным братом Его Величества, когда бы он ни ступил на итальянскую землю.

Даже стремясь к небесам, Пьерпонт заставлял религиозных людей мыслить земными категориями. После аудиенции 1905 года Папа Пий X с сожалением вздохнул: "Как жаль, что мне не пришло в голову