Тело тут же дернулось, требуя движения. Но поступи я так, и уже бы не остановился, направившись к дому своего шурина!

Вот только ехать туда на эмоциях — всё равно что развязывать третью мировую!

И что в итоге? Меган лишь ещё сильнее ухватится за Джеймса, пытаясь спрятать от отца-психа за целой армией адвокатов, пока он продолжит тихонько умирать за спиной у своей любящей матери.

Ну нет, я не мог допустить подобный исход! А потому нужно было успокоиться, перевести дыхание, собраться с мыслями. Выверять и продумывать каждое своё слово. И что самое главное — всегда держать под контролем тон.

За столько лет я прекрасно понял, что женщина существо эмоциональное и подобно сейсмографу* улавливает в твоём голосе малейшее изменение и колебание используемой интонации.

Поднявшись на ноги, я подошел к рабочему столу и взял трубку стационарного телефона. Меган никогда не пыталась запомнить этот номер, а значит, примет вызов хотя бы из простого любопытства.

— Слушаю, — раздался знакомый голос, и я мысленно посчитал до трёх, призывая всю свою выдержку и благоразумие.

— У меня к тебе разговор, и я бы очень хотел довести его до ума.

— Николас? Не думала, что тебе хватит наглости позвонить мне после случившегося.

— Я не трус, Меган, и никогда им не был, — монотонно пробубнил, смотря на всё ещё стоявшее на столе семейное фото.

Стандартная картинка напоминала вырезку из журнала. Идеальная семья. Счастливые лица. Любовь и уважение, которого у нас практически и не было. Или было?..

Не знаю. Не помню. Не задавался этим вопросом.

Я всегда считал, что детьми должна заниматься мать. Потому что именно так было со мной.

Всё, что касалось общения с Ричардом, начиналось и заканчивалось сугубо работой. Карьерой. Бизнесом. И я никогда не жаловался на недостаток внимания. Никогда не чувствовал себя ущемлённым или покинутым. Никогда не обвинял Ричарда в том, в чём обвиняет меня Джеймс.

И, наверное, так было только благодаря отношению моей матери. Она всегда говорила мне о том, как много делает для нас мой отчим. Как он старается и заботится о нас. Как пропадает на работе, для того чтобы мы ни в чём не нуждались.

А теперь… Теперь меня ненавидят только за то, что я всегда пытался поступать точно так же, как и он.

— Ну, так и о чём же ты хочешь поговорить? — напряженно поинтересовалась Меган, стараясь говорить как можно ироничней. — О разводе? Моей совести или о том, как подло мы поступили со своей кормилицей?

— О разводе будут говорить наши адвокаты, — опустился в кресло и потянулся за лежавшей на краю ручкой. — Я хочу, чтобы всё прошло как можно спокойнее, так что постараюсь удовлетворить все твои требования в пределах разумного.

— Надо же… Ты так сильно хочешь эту девчонку, что готов заплатить за свою свободу абсолютно любую цену?

— Что ты хочешь услышать, Меган? — устало выдохнул, прекрасно понимая — что бы я не сказал, она всё равно останется недовольна. — Мне жаль, что всё вышло именно так. Жаль, что у нас не получилось построить нормальную семью. И мы не можем исправить то, что было, но можем не допустить новых, куда более серьёзных проблем.

— Ну надо же, какие громкие слова! И какой же конец света ты собираешься предотвратить, Николас? Переживаешь, что мы направим в газету ещё одну разоблачающую статью? Думаешь, я боюсь твоих угроз? Думаешь, что сможешь навешать мне лапшу на уши и я тут же расчувствуюсь, прекращая начатое? — хмыкнула Меган, отпивая вино.

Она всегда пила по вечерам. Наверное, бокал красного полусладкого после захода солнца — отличительная черта всех несчастных женщин.

— Знаешь, родная, ты можешь считать меня сволочью. Можешь ненавидеть или желать смерти. Но даже ты не можешь отрицать того, что я на самом деле люблю Джеймса. И если ты сейчас же не прекратишь прыскать в меня ядом, то клянусь Богом, — зарычал, так отчётливо представляя, чтобы сделаю с этой идиоткой, если она продолжит в том же духе, что практически почувствовал фантомные прикосновения к её телу, — что соберу всех своих людей и уже сегодня ночью загляну на огонёк к твоему любимому братцу!

— Только попробуй! Сделаешь это, и тебя уже будет ждать целая армия журналистов!

— Не поверишь, Меган, но я уже дошел до точки невозврата, — говорю через усмешку, и звук собственного голоса напоминаем змеиное шипение. — Хочешь использовать все свои ресурсы, чтобы покончить со мной? Ну так и не забывай о том, что в моём распоряжении тоже предостаточно средств. И если ко дну пойду я, то, будь уверена, что то же самое случится не только с тобой, но и с Кристофером.

— Он здесь не при чём! — послышались дрожащие нотки в её спокойном голосе.

— О… ещё как при чём!

Как же сильно захотелось выплеснуть на неё все, что я думаю о Кристофере! Что готов отдать голову на отсечение, что происходящее именно его рук дело! Вот только поступи я так, и Меган уже ни за что не станет слушать дальше. Ведь её драгоценный брат не способен на подобное! Не способен причинить зло единственному, кто стоит между ним и миллиардами моей семьи.

— Потому что Джеймса начали травить сразу же после переезда в его дом.

— Что значит — травить?.. — кажется, всё-таки опомнилась Меган, возвращая себе остатки здравого рассудка.

— А то и значит, что во время его последнего визита мне пришлось направить Рикману кровь Джеймса для проведения соответствующих анализов! Наш сын официально при смерти, так что хватит жевать сопли, родная. Бери его за шиворот и живо тащи в больницу! Всё равно в какую! Всё равно куда! Главное, пусть им займутся лучшие специалисты из всех, кого ты сможешь найти! Тебе всё ясно?

— Это шутка? — нервно усмехнулась Меган, отказываясь поверить в услышанное. — Ты просто хочешь добраться до него… Хочешь вернуть мать своей шлюхи! Хочешь…

— Заткнись и слушай меня внимательно! — отчеканиваю каждое слово, пытаясь донести до неё всю серьёзность происходящего, хотя внутри уже начали взрываться петарды, выводя меня из себя. Ещё немного. Ещё чуть-чуть, и я полностью озверею, превратившись в медведя, которого начинают загонять беспорядочным грохотом. — Рикман сказал, что его кровь не свёртывается. Это значит, что он в любой момент может умереть от любой кровопотери! Всё равно откуда: из носа, из ушей или из-за простого пореза! Понимаешь? Умереть, мать твою! И я всё ещё очень надеюсь на то, что ты выкинешь из головы весь свой мусор и сумеешь понять, что это может случиться!

— Х-хорошо… — как-то невнятно пробормотала Меган. — Хорошо… Я поняла тебя, Николас… Поняла… Я поговорю с ним, а потом свяжусь с тобой… — задрожал её голос. И его тонкая вибрация принесла мне настоящее облегчение.

_______________________________________________________________________________________

Сейсмограф* — специальный измерительный прибор, который используется в сейсмологии для обнаружения и регистрации всех типов сейсмических волн. Прибор для определения силы и направления землетрясения.