Мы проработали весь день, отскребая камни, пока не показался весь пол. Именно таким он был, когда построили коттедж. Камни идеально сочетались с темно-красной «Ага», которую оставила миссис Макгуайр. Да, теперь это была настоящая деревенская кухня.

В воскресенье мы с Джеком поднялись вместе и, позавтракав в постели чаем с тостами, до блеска начистили кухонную плиту и вымыли окна и дверь, ведущую в сад. Затем мы закончили отдирать обои, так что теперь можно было красить стены на кухне.

– Тут будет хорошо, когда мы все закончим, не правда ли? – сказал Джек.

– Вероятно, – ответила я. – Будем надеяться, что когда завтра прибудут рабочие устанавливать мебель на кухне, они ничего не разрушат.

* * *

– Доставка для миссис Грей? – сказал человек, прибывший в следующую пятницу.

Я кивнула.

– Это кухонный буфет, да?

– Да – старинный. Где вы хотите его поставить?

– Вон там, на кухне.

Он вернулся к своему фургону, а я вспомнила прошедшую неделю. В понедельник явились рабочие устанавливать кухонную мебель. Они рассыпались в извинениях за неудобство, доставленное протечкой, и упорно трудились, пока не были установлены новые шкафчики и раковина. В то время как Джек был на работе, а Кэллум с кузеном орудовали граблями в саду и боролись с сорняками, я вымыла новую мебель и выкрасила стены на кухне в бледно-голубой цвет.

Холодильник (красный «Смег», в который я влюбилась, увидев в телепрограмме «Лучший пекарь Британии»[18]), прибыл в среду. Теперь он стоял у двери кладовой. Я поместила коврик с цветочным узором под наш скромный стол со стульями, и кухня с каменным полом стала уютнее.

По вечерам, когда Джек утыкался в книгу или проверял свои е-мейлы, я трудилась за швейной машинкой. Я сшила подушки пастельных тонов для каждого деревянного стула и повесила на окно кухни маленькие хлопчатобумажные занавески.

Буфет, стоивший чуть меньше ста фунтов, был последним предметом обстановки для кухни, который мы ждали.

– Вот тут, – показала я мужчине, когда он внес буфет. – В ту нишу, рядом с плитой.

Он поставил буфет на пол, и мы вместе водворили его на нужное место. Буфет, выкрашенный белой краской, выглядел даже лучше, чем на сайте. Внизу было отделение с двумя дверцами, наверху – три деревянные полки.

Я поблагодарила мужчину и дала ему чаевые. После его ухода я вытащила коробку, которую так мечтала открыть с самого прибытия. Один за другим я распаковывала мои чайники и расставляла на полках буфета. И вдруг я заметила, что в трещину в полу что-то засунуто – там, где каменные плиты доходили до стены.

Я наклонилась и потянула за коричневую бумагу, и вскоре в руках у меня оказался конверт, нижняя часть которого обгорела. Усевшись за кухонный стол, я разгладила его и смогла прочитать надпись на конверте. Адрес почти весь сгорел, но имя осталось: Алфи Монро.

Я открыла конверт и увидела темный локон, перевязанный голубой ленточкой. К нему была прикреплена записка.

Мне пришлось уехать на какое-то время, Алфи. Но ты же меня не забудешь, не так ли?

Всегда твоя, Элли.

Заявление о зачислении в ясли Литтл-Раккунз, Далстон, Беллы Грэхем.

Дата рождения: 13 сентября 2013-го.

Родители: Сунита, Нико.

Суббота, 21 сентября

В субботу утром я добралась до Лондонского моста на поезде, отходившем в 10.05. Большинство людей ехало в противоположном направлении, собираясь отдохнуть и расслабиться во время уик-энда, мне же не терпелось вернуться в город.

Я увидела «Осколок»[19], остроконечную стеклянную башню. Это было как бы напоминание о городе, который когда-то был моим домом. Меня не было в Лондоне больше двух недель, и я обнаружила, что соскучилась по знакомым улицам, а особенно по своим друзьям.

Поезд въехал на Лондонский мост, и я собрала свои вещи. Выйдя из поезда, я вдохнула прохладный осенний воздух и поплотнее запахнула пальто. Я купила в киоске на платформе стаканчик кофе, чтобы согреться, затем добралась до Далстон-Джанкшн. Дом Суниты находился в нескольких шагах оттуда. Этот небольшой стандартный дом в непрерывном ряду таких же (так называемые викторианские террасы) был тихим оазисом в деловом Ист-Энде. Она открыла мне дверь, и ее глаза сразу же радостно загорелись.

– Амелия!

Она хотела было обнять меня, как обычно, но вовремя вспомнила о беби в слинге и вместо этого поцеловала в щеку.

– Все время забываю, – улыбнулась она.

– Это, должно быть, Белла. – Я заглянула в матерчатый слинг. Девочка была восхитительна. – Она просто чудо.

– Спасибо, – с гордостью ответила Сунита, поворачиваясь так, чтобы мне было лучше видно. – Вот какие мы толстые. И поверь, ради этого стоило вынести двадцатичасовые роды. Заходи и отогревайся.

Из гостиной вышла Карли, которая обняла меня.

– Ты здесь!

– Да, всего на один день, – сказала я, жалея, что не получится побыть подольше. – Я же не могла пропустить знакомство с Беллой. А где Нико? Он собирался сегодня освободиться от работы, не так ли?

– Да. Я только что послала его кое-что для нас купить – самое главное, пирог. Думаю, он счастлив ненадолго выбраться из дома.

– Как он чувствует себя в роли отца? – спросила я.

– На самом деле хорошо, – ответила Сунита. – Лучше, чем я ожидала. Кажется, ему это нравится, хотя он замотан так же, как я. Приходится нелегко. Мы знали, что так будет, но не представляли себе, насколько это нелегко.

– А мы-то думали, что для тебя это просто удобный предлог отлынивать от работы, – пошутила Карли.

Сунита закатила глаза.

– Вряд ли. В последние несколько дней я занята, как никогда в жизни.

– А как наша училка? – спросила я Карли. – Как твои свидания? Какие-нибудь новости с романтического фронта? Хорошие? Плохие? Совсем скверные?

Карли подняла вверх большой палец и улыбнулась.

– Ты с кем-нибудь встречаешься? Кто он? Как выглядит?

– Все не совсем так, – застенчиво вымолвила она.

– Что ты имеешь в виду? – Я слегка подтолкнула ее. – Колись!

– Сегодня вечером у меня свидание с Алексом – в первый раз по-взрослому.

– Что? – Я взвизгнула и сжала ее в объятиях, Сунита к нам присоединилась. – Что же случилось? Я думала, что все кончено?