Слава и Леха почти одновременно застонали от разочарования. Мне тоже было совсем невесело. Впереди маячила перспектива поисков воды. Может быть, в той же колонке. Но никто не мог дать гарантии, что вода там была и теперь.

— Может, наши миротворцы придут, — после долгой мрачной паузы сказал Славик. — Должен же кто-то прийти.

— Или узбеки, — поддакнул Леха.

Я промолчал. Меня сейчас мучила другая мысль.

— Оля, а что делать с телом? Надеюсь, ты не думаешь, что его нужно везти в Германию?

Ее молчание в темноте мне совсем не понравилось. Мне показалось, что она именно так и думала.

— Олечка, это нереально. Он здесь столько не протянет. И сейчас условий для перевозки нет, и боюсь, что очень-очень долго не будет.

— Мне нужно тело, — сказала Хельга жестко, — в Германии. Мой брат застраховал свою жизнь на очень большую сумму.

Даже я слегка обалдел от таких слов. У нее брат погиб, а она…

— Брат уже умер, — ответила она на мои невысказанные мысли. — А деньги мне не помешают.

— Оля, — воскликнул я, — а что, без тела тебе страховки не дадут?

— Я не знаю. Не хотелось бы рисковать.

— Жизнь висит на нитке, а думает о прибытке, — снова, слегка заикаясь, подал голос Алексей.

— Слушай, Оля, — настойчиво повторил я, — труп мы сейчас не довезем. Выкопаем документы, у тебя трое свидетелей, то есть мы, разве этого мало?… Надо похоронить Игоря. Сейчас лето, жара — он же вспухнет скоро! А мы его похороним. По-человечески. И даже если что! Всегда можно провести эксгумацию. Но это на самый крайний случай, конечно… Оля, надо похоронить человека.

— Тут лопаты есть? — спросил Славик.

— Есть, — ответила Хельга. — Одна точно есть.

Мы отправились искать лопаты и действительно быстро нашли одну хорошую и две довольно корявых — было видно, что рачительный Олег Карлович пожалел выкинуть добро и убрал с глаз подальше — на всякий случай. Я вознес мысленную хвалу покойному хозяину и скомандовал подъем.

— Мы откопаем документы, Оля, а ты посиди, подумай, стоит ли похоронить брата по-человечески?

Я сунул вторую лопату в руки Славика, а сам с автоматом полез первым наверх. Осторожно приподнял люк, прислушался. Никаких подозрительных звуков вблизи слышно не было. Стрельба-то была слышна по-прежнему, но где-то очень далеко. Кто в кого мог стрелять ночью, мне было непонятно. Ну, если только это не наступала далекая Красная армия. Мне лично в это очень слабо верилось. Поэтому я вылез наверх, помог вылезти товарищам, и мы отправились на поиски своих документов, пластиковых карточек и сотовых телефонов. Я надеялся, что сотовая сеть продолжает работать, правда, не вполне понимал, куда мне нужно звонить. К себе в контору, в Саратов? А смысл? Они за мной пришлют спецназ в Ош? Ой, да ладно! Не делайте мне смешно. В той ситуации, в которой мы оказались, помочь нам могли только мы сами.

Угол сарая, от которого я делал себе в памяти зарубку, к счастью, сохранился. Я попробовал землю руками. Ведь в нужном нам месте она была недавно вскопана, и я считал, что как только нащупаю мягкую почву, тут и нужно копать. Но что-то ничего подобного мне не встречалось, и я начал нервничать. Тогда я попросил друзей сделать то же самое, только чуть в стороне, чтобы расширить круг поисков. Это сработало.

— Вроде бы тут, — воскликнул Слава, — вроде бы мягко.

Я попробовал почву. Да, было очень похоже на то. Я взял лопату у Лехи, временно передал ему оружие и принялся копать. Зарыли мы ящичек не очень глубоко, так что я очень быстро на него наткнулся. Передав ящичек Славику, забросал ямку обратно землей, и мы, очень довольные собой, вернулись в подвал. Честно говоря, здесь было как-то гораздо уютнее. Здесь был хоть слабый, но свет. Здесь было ощущение безопасности. Правду сказать, очень хотелось остаться тут и сидеть до тех самых пор, пока нас не спасут. Ведь должен же за пару дней этот мятеж заглохнуть или нет? Сколько он может длиться? В любом случае погромы-то должны прекратиться?

Мы раскрыли коробку, перебрали документы, разобрали свои. Нашелся и мой сотовый телефон. Оказывается, я его тоже сюда положил, хотя почему-то совершенно не помнил об этом.

— Теперь бы одеться, — намекнул мне Славик.

— Я тебе чего, рожу ее, что ли? Где я тебе возьму одежду?

Слава демонстративно отвернулся от меня и подчеркнуто вежливо обратился к Хельге.

— Хельга, я прошу прощения, но нет ли здесь еще и какой-нибудь одежды? Очень уж не хочется ходить в таком виде.

— Ладно, хороните.

— Что? — обескураженно переспросил Славик. — Я не понял ответа, Хельга.

— Похороните брата. Нечего ему тут лежать. Стас прав.

Я поднялся со ступеньки лестницы, на которой сидел.

— Вот и умничка. Правильное решение. Пока еще темно, надо похоронить. Я боюсь, рассветет, опять мародеры начнут район прочесывать.

Леха тронул меня за рукав.

— Стас, на нем одежда.

— И чего?

— Одежда. Мне бы подошла.

Теперь я понял. Это, конечно, было, по-моему, совсем уже за гранью приличий, и в любой другой ситуации я бы даже не заикнулся об этом. Но сейчас ситуация реально была чрезвычайная, и отказываться от чистой хорошей одежды, если не считать, конечно, пятен засохшей крови, ходить без штанов и без обуви… Я решился.

— Слушай, Хельга. Прости ради бога! Но дело такое… У нас, как видишь, часть одежды потеряна. А без штанов ходить как-то… Сложно… Слушай! А здесь в подвале, может быть, и одежда какая есть?

Мне пришло в голову, что если удастся что-то найти, то раздевать труп и не придется. Хельга пожала плечами и предложила поискать что-нибудь нам самим. Слава быстро схватил лампу, и помчался шарить по углам. Можно сказать, вернулся в родную стихию — вынюхивать и выискивать. Все-таки работа налоговиком неисправимо сказалась на его мозге и поведении.

— Да помогите мне! — позвал Славик. — Я что, для одного себя стараюсь?

Он был прав. Я поднялся, встал Леха, и мы тоже начали поиски в подвале.

Тряпье, между прочим, было. Но в основном почему-то женское. Можно было бы, конечно, надеть юбку или панталоны… Но… Как-то не хотелось мне ощущать себя ни пассивным геем, ни трансвеститом. Уж увольте! Так что женские шмотки я сразу отбрасывал. Славику повезло гораздо больше — он нашел старые рабочие брюки — такие вместе со спецовкой раньше выдавали на заводах работягам. Однако когда попытался примерить их на себя, то сразу загрустил. Они оказалась ему сильно малы. Тогда я попытал счастье, и о! Отлично! Мне подошло. Не идеально, конечно, но хотя бы штаны почти подошли по длине и застегнулись в поясе. Признаюсь, в штанах, пусть даже таких убогих, я почувствовал себя гораздо увереннее.

Увы, но ничего другого, подходящего для моих друзей, мы найти не смогли, хотя искали тщательно. Получается, что выбора у меня не было.