может быть, актерский глаз – он немножечко другой. И мы, профессионально, видели Смоктуновского несколько иначе.

У него был свой актерский стиль… Когда он появлялся в «Идиоте» и что-то шептал про себя, пока все остальные играли, как следует, все шикали на него, считали, что его нужно заменить, потому что роль сложнейшая, а он ходит и что-то такое про себя шепчет. Когда так ополчается вокруг тебя партнерство, в моей жизни такое тоже было, нужно иметь огромную силу, чтобы не поддаться этому и не стать, так сказать, похожим, таким, как все, таким, как от тебя ждут. Не начинать работать в том стиле, в котором работают окружающие, не плыть по течению, не подстраиваться, когда вынуждают, а вам это совершенно не свойственно. Продолжать работать все-таки в своем стиле при таких обстоятельствах очень сложно. Особенно когда ты приехал откуда-то «из ниоткуда», кто ты такой – неизвестно, актерского образования у тебя ровно никакого нет. И ты еще что-то там шепчешь, да?

Но он продолжал шептать, продолжал искать. Не назло ведь шептал, а искал, искал образ. Казалось бы, кому какое дело, кто как ищет. Но нет доверия, у нас вообще нет доверия, нет терпения друг к другу. Не зря существует такая поговорка: помоги таланту, бездарность пробьется сама. Вот этого у нас как раз нет, не сразу разглядываем талант. Раз не такой, как все, работает не так, как принято в обществе, сразу, значит, что-то не то, обязательно почему-то плохо. Не то, что привычно. А как раз непривычное – и есть то неожиданное, собственно говоря, те штрихи, которые отличают человека от других, он складывается по-своему в яркую личность. Именно так и рождаются люди необычные, с весьма яркой судьбой, и совсем необязательно с ангельскими характерами.

Характер не имеет никакого отношения к творчеству. Человеческий характер, человеческие взаимоотношения почти никак не соприкасаются с тем, что человек представляет собой на сцене или в роли в кино. Это абсолютно разные вещи, их нельзя смешивать. Говорю это как действующая актриса. Например, я – вежливый, воспитанный человек. Но если на сцене что-то не так, выясняется, что я могу вести себя весьма неадекватно. Я потом могу извиниться, переживать, но в тот момент, в работе, я не отдаю себе отчета. Поэтому я хорошо понимаю, что это разные вещи: ты просто как человек в общении, и когда ты, как актер, занят делом, то погружен в него.

Стоит сказать еще про Георгия Александровича Товстоногова. Смоктуновский пришел в БДТ сложившимся актером, но он мне говорил, чем стал для него Товстоногов. Он рассказывал, представьте себе, что я актер, я уже все знал, переиграл множество ролей… Представьте теперь, что вы находитесь в комнате, в достаточно маленькой комнате, в которой много вещей, и в которой, естественно, вы все знаете наизусть. Все вещи вы знаете наизусть. А потом приходит человек, подводит вас к уголочку и говорит: «Вот там маленькая дырочка, загляни в нее». А ты и дырочки-то никогда не видел. И ты туда заглядываешь, а там – космос. «Вот что такое был, – так говорил мне Смоктуновский, – для меня Товстоногов, для меня, приехавшего из провинции и благодаря ему по-другому взглянувшего на мир». Все-таки это очень важно, когда на пути попадаются такие люди.

Говорить о каких-то особенностях Иннокентия Михайловича нормальным языком сложно, потому что его особенность была в его особенностях, которые были во всем. Во всяком случае, во многом. И, собственно говоря, на восприятии Смоктуновского окружающими тоже это отражалось. Очень многие считали, что он человек не вполне нормальный, что часто бывает в среде актерской. Считали, что он под эту ненормальность играет, думали, что он очень хитрый, – чего только ни говорили о нем. И так зачастую всегда бывает, когда ты сталкиваешься с человеком непривычным. И, как всегда было, общество делится на романтиков, которые действительно видят глубокие вещи, и на людей завистливых, на всяких не-романтиков. И от того, какие сами люди, и зависят их оценки.

Однажды я видела Смоктуновского в неудачном спектакле и впервые поняла, что даже самому гениальному актеру нужен режиссер. Ошибки у него были те же самые, которые делают все не гениальные актеры. Так получилось, что в театре я его видела очень мало. А что касается кино, то всегда, когда знали, что в каком-то фильме снимался Смоктуновский, понятно, его ждали, зная, что это будет очень интересно. И, как правило, так оно всегда и было.

Мое первое знакомство с Иннокентием Михайловичем, как с актером, случилось на фильме «Девять дней одного года». Блестящий тандем – Смоктуновский с Баталовым. Они были очень разные, и вместе у них получилось завидное, совершенно естественное существование. Кино предполагает такую естественность, но не у всех и далеко не всегда это получается. А у них получилось, это было даже не кино, это была жизнь, и жизнь талантливых людей. Они играли талантливых людей, а талантливого человека сыграть очень трудно, для этого надо самому быть личностью. И, как правило, редко удается. А в «Девяти днях одного года» это было абсолютным совпадением – Смоктуновский и Баталов.

В нашей профессии нужно все время учиться, не бывает такого, чтобы можно было сказать: «Я уверен». Ты никогда не уверен. Каждая новая роль – это загадка, новый характер, и, глядя, как работают твои товарищи, ты все равно всегда учишься. Увидев Иннокентия Михайловича в роли Ильи Куликова в «Девяти днях одного года», я что-то новое открыла для себя. До этого я, может быть, даже не понимала, почему кто-то играет какого-то великого человека, и хорошо играет, все верно делает, правильно, но мощи нет, не дотягивает. Всегда мощный человек отличается, какой бы он ни был, его мощь может быть отрицательного свойства, но она все равно мощь. Именно увидев этот фильм, я поняла, что только личность способна сыграть личность. Актер может очень хорошо играть, но если в нем нет чего-то своего, выстраданного – не дотянет. Человек ведь не рождается личностью, нет. Она складывается из разных вещей, иногда самых неприглядных, иногда как результат прохождения очень трудного жизненного пути. Но тем не менее человек складывается в какую-то мощную личность, и только тогда он сам, будучи мощной личностью, может сыграть другую мощную личность. Ты тогда сразу веришь – в кадр является какая-то мощная сила. Точнее объяснить это словами, пожалуй, сложно.

Как мы познакомились? Это тоже любопытно. Долгое время мы не были знакомы с Иннокентием Михайловичем лично. Мы, конечно, как и все актеры, знали, что у него есть жена, что он перебрался в