— Поначалу было все действительно хорошо, —продолжила девушка, сунув проснувшемуся ребенку бутылочку с молоком. —Романтика полным ходом! Я даже как-то не придавала особого значения тому, чтодом моего любимого слишком стар и чересчур мрачен. Со стен падала штукатурка.Кран был только на кухне. Там же приходилось чистить зубы. Посуды — минимум.Все комнаты пустые. Только стены и белые ящики. Но ведь с милым рай в шалаше, ивсе это было не важно. На мой вопрос, почему в доме так неуютно, любимыйговорил, что в Голландии ценится человек, а не то, что он имеет или где онживет. Так я его и ценила. А еще он сказал, что хорошо жить здесь стыдно. Однимсловом, он убеждал меня в том, что удобства нам не нужны: мы и так можем бытьсчастливы. Можно сказать, что он и в самом деле убедил меня в том, что на этомсвете есть вещи, которые важнее бытовых удобств. А ведь у себя на родине я такне считала. В России комфорт и удобства были для меня жизненно важны инеобходимы. Но здесь я смогла пожертвовать всем этим только ради любви.Несмотря на неприхотливость своего супруга, я все же стала обставлять дом ипринялась покупать самое необходимое. Правда, муж был очень недоволен, что ячто-то меняю в доме. Ему не нравилось, что я пытаюсь сделать дом красивым. Ядумала, он это оценит, но он просто ничего не замечал, а иногда новшествавызывали у него раздражение. Я пыталась ему доказать, что цветы и картины настенах делают дом уютнее, но бесполезно. Да и для быта необходимо много вещей.Без них просто никак!.. Он стал моим мужем и мечтал о ребенке. Я тоже этогоочень хотела, а пока с ребенком ничего не получалось, пыталась учить язык,чтобы хоть как-то изъясняться по-голландски, изучить культуру, понятьменталитет. Мне совсем не хотелось быть полностью зависимой. Знаешь, я оченьверила в то, что буду счастливой, что у меня будут ребятишки, прекрасный муж имы вместе состаримся. Первые ссоры начались из-за того, что он не хотелпринимать русскую культуру. Он не понимал, почему я хочу красить яйца на Пасху.Почему я считаю 8 Марта своим родным праздником. Когда я рассказывала ему отом, что в этот праздник поздравляют всех женщин, он говорил, что русскимтолько дай повод, чтобы они напились и не работали. Он начал раздражаться отлюбой мелочи. Не понимал, почему я общаюсь с мамой по телефону и хочу общатьсякак можно чаще, ведь мне интересно узнавать все новости. Он не понимал, почемуя не могу без русской литературы и русской музыки. Он выражал вечноенедовольство оттого, что я живу в Голландии, а традиции так и остались русские.Он говорил, что нужно жить так, как живут голландцы. А мне всегда хотелосьзабежать в русский магазин, купить консервированные огурцы, кильки в томатномсоусе, наши пельмени. Это ему тоже не нравилось. Он считал, что нужно естьтолько то, что едят голландцы, смотреть только голландское телевидение, читатьтолько голландские газеты, встречаться с голландцами, но ведь я в то время нислова не понимала по-голландски. Как я могу читать или общаться? Мой мужсчитал, что, если я живу в этой стране, значит, я должна полностью меняться. Яне отрицала того, что я должна меняться. Но мне также хотелось иметь свободувыбора. А мой супруг мне ее не давал. Ведь это просто насилие над личностью.Почему я должна есть пищу, которую я не люблю и к которой я не привыкла? Каждыйвправе выбирать, как проводить свой досуг. Я хочу читать книги на понятном мнеязыке, смотреть те программы, которые мне нравятся, и наслаждаться нашимифильмами. Это на родине мы сетуем на то, что уж слишком много фильмовпоказывают на телевидении и не все эти фильмы пригодны для просмотра. Заграницей такого нет. Мы рады любому фильму на родном языке и смотрим его снескрываемым восторгом и радостью. Одним словом, моего супруга стало раздражатьто, что я ем, что смотрю, что читаю, что слушаю. Зато ему нравилось, что яготовлю, убираю, глажу и веду хозяйство. За всю нашу совместную жизнь я неувидела от него ни одного подарка. В ресторан мы сходили всего один раз: тогда,когда я только сюда приехала. На отдыхе мы так ни разу и не были, хотя оннеоднократно мне обещал. Но я свыклась с семейной жизнью и пришла к мысли, чтонужно просто привыкать к будням. Мой супруг убедил меня в том, что я слишкомизбалованная и что нужно более экономно вести хозяйство. Несмотря на то что моймуж постоянно подавлял меня во всем, я подчинялась ему ради иллюзорногобудущего и шла на постоянные компромиссы. Он любил говорить мне о том, что ядолжна быть ниже его и мне не надо думать, что я такая умная, так как я здесьникто и никому не нужна. Что я должна благодарить его день и ночь за то, чтоживу в такой хорошей стране и он дал мне такую замечательную жизнь. А ведь насвоей родине я жила лучше, была свободна в своих действиях и была личностью,которую ценили и уважали. С каждым днем мне открывалось его истинное лицо,которое раньше он умело прятал. А он теперь об этом уже особенно и незаботился. А потом он стал меня обзывать, унижать, запрещал со всеми общаться иреагировал на все крайне негативно и неадекватно. Я понимала, что если естьпроблемы в семейных отношениях, то виноваты оба. Я пыталась не давить, ничегоне требовать. Даже когда он кричал от недовольства, я старалась промолчать ивыяснить отношения после бури. Меня поддерживала только мама, которой япостоянно звонила, делясь с ней наболевшим. А однажды я поняла, что больше такпродолжаться не может. Несмотря на то что жалко было все разрушать, но спасать,по большому счету, уже было нечего. Все поступки моего мужа медленно убивалимою любовь. Я стала думать: «А мне это надо?» Ведь я молодая, красивая,активная, интересная. Проживаю свою жизнь в маленьком провинциальном городе,напоминающем село, с человеком, который любит только себя и уважает только своемнение. Причем на людях этот человек ведет себя совсем по-другому. Всегдаинтересный, общительный, с отличным чувством юмора, но дома он показывает своеистинное лицо. Ради чего все эти муки? И вот я сняла розовые очки, потому чтоглаза стали очень сильно болеть. В тот момент, когда я решила расстаться смужем, я узнала, что я беременна. И поэтому решила не разрушать семью.

Ирина вынула у ребенка изо рта соску ипродолжила свой рассказ: