Вит закрыл глаза, а потом открыл, но происходящее не исчезло. Словно в какой-то нереальной дымке Воронов смотрел, как Дарья и Евгений занимаются любовью на его кухне, а он даже слова сказать не мог. Из него будто бы весь воздух выкачали, вместе с эмоциями и способностью рационально мыслить. Осталась только одна эмоция — желание медленной, мучительной смерти для друга. Вит хотел причинить Жеке боль на грани агонии и смерти. Точно такую же, которую испытывал сам в этот момент.

О-о-о, это была чистая, мучительная агония наблюдать, как Евгений берет то, что должно принадлежать ему одному. Хотелось растоптать, ранить, убить. Кровавая пелена застила глаза, игнорируя голос разума, который твердил, что Даша имеет полное право заниматься с Женей всем, чем пожелает. И сексом в том числе. Пусть даже и на его кухне. Полная беспомощность заставляла Виталия ещё больше злиться. Тот факт, что любой приглянувшейся Даше мужчина может побывать в ее постели, в её теле, и он не вправе предъявить это Даше в вину, сводил с ума. Ворон очень давно потерял возможность быть с ней. Череда мужчина, с которыми была Дарья, не должна его касаться. Но касалась. Еще как! Беляева имела право отдавать свое тело кому, когда и где захочет, а сам Вит лишился прав на это тело. Лишился прав на ее душу. Это причиняло острую боль, которая практически ощущалась им физически.

Воронов стоял в проходе, не двигаясь. Возможно даже не дышал. Словно заядлый мазохист наблюдал, как Жека лапает Дашу, касается ее интимных мест, ласкает, целует, кусает. Когда-то только Вит мог позволить себе такие вещи. Когда-то он был ее первым. А сейчас… Сейчас Евгений наслаждается Дашей. Ее телом. Страстью. Сумасводящим запахом. Это убивало.

Медленный яд ревности растекался в крови, заставляя Виталия испытывать зловещее дыхание безумия. Сладкого и смертоносного безумия. В тот момент Воронов не мог решить, что же хочет больше — убить лучшего друга или же занять его место, отыметь Дашу по первое число, чтобы у неё больше не возникало мысли ложиться с кем-то другим. Отметить всевозможными способами. Дать Дарье понять, что такое секс в его понимании.

С другой стороны, зачем выбирать?

Много времени у Вита не займет, чтобы подняться наверх, взять охотничье ружье, спуститься, застрелить горе-любовника, связать Дашу, вывезти тело в лес, закопать, вернуться сюда и сделать с Дашей всё, что ему заблагорассудится. План в голове сложился сам собой. И до безумия понравился Виталию.

Черт!

О чем он только думает?

Только Дарья могла вызвать в нем такой каскад сумасшедших мыслей и чувств. Теперь ему грозит еще и участь маньяком стать.

Чувственный стон заставил мужчину открыть глаза. И когда Ворон только успел их закрыть? Девушка страстно выгибалась в руках Жеки, когда тот грубо потянул её за волосы. Столь откровенная сцена заставила его сцепить зубы и сжать кулаки. Воронов хотел крови, но его хваленное хладнокровие быстро вернуло контроль над телом мозгу, заталкивая куда подальше в темные уголки души бесполезные и никому ненужные порывы.

Мозг стал анализировать, как всегда бывало в стрессовых для мужчины ситуациях. Виталий был умным человеком, и быстро сопоставить факты не составляло особого труда. Алексевский специально подстроил так, чтобы Виталий увидел разыгрывающеюся перед ним сцену. Евгений разыграл всё, как по нотам, а сам Воронов действовал достаточно предсказуемо, чтобы сыграть отведенную ему роль. Ворон так стремился поговорить с Дашей, что его стало легко просчитать. Виталий прищурил глаза. Он ненавидел быть предсказуемым. Предсказуемость в его кругах зачастую означала смерть.

Воронов заставил себя выдохнуть, что сделать со стиснутыми зубами было довольно сложно, но он справился. Если Жека ожидал от него бурной реакции, то друг её не дождется. С Алексеевским Виталий разберется. Чуть позже. Давно стоило поговорить с ним по-мужски.

Сейчас Виталия занимал другой вопрос. Какая роль во всем этом отведена Беляевой? Была ли девушка просто пешкой? Или сама затеяла понятную только ей игру? Интуиция и собственные впечатления от новой Даши говорили в пользу второго варианта. Кривоватая улыбка скользнула по его губам. Ну что же, будет очень занимательно узнать, какую же игру затеяли его лучший друг и бывшая невеста.

Главное, начатая ими игра обещает быть очень интересной.

Ничего не помешает Виталию в ходе этой игры затащить Дашу к себе в постель. Малышка даже не представляет, во что она ввязывается! Беляева сама приехала сюда, вернулась. Пять лет назад ему едва хватило силы воли отпустить её на волю, чтобы Даша смогла построить новую жизнь. Без него. Но теперь Виталий не будет настолько благородным.

Приняв решение, Воронов прислонился к дверному косяку, поднес руку к приоткрытой двери и размеренно постучал.

Евгений дернулся и медленно повернулся на источник звука. Воронов внимательно следил за выражением лица друга. Не было там ни удивления, ни растерянности, зато было удовлетворение. Вот, значит, как? Метишь территорию. Ну-ну, приятель, если думаешь, что этого будет достаточно, то крупно ошибаешься.

Взгляд скользнул на вторую фигуру. Разнообразие чувств, красноречиво написанных на лице у Даши, порадовало. Сначала проявилось облегчение, потом растерянность, удивление, шок и, наконец, злость. Насчет облегчения Виталий не был уверен. По сути, ему не хватало уверенности во всем, что касалось Белоснежки. Слишком уж пристрастен Воронов был. Слишком желал невозможного.

— Я вам не помешал? — насмешливым тоном поинтересовался Ворон и с наслаждением наблюдал, как от злости порозовело лицо у Даши. Но девушка сдержалась и ничего не сказала. Как, впрочем, и Жека.

Настала неловкая пауза, в течение которой Алексеевский не спеша отстранился от Даши. Воронов ожидал, что она сразу же броситься одеваться, чтобы прикрыть наготу. Но, к удивлению обоих мужчин, Беляева даже не пошевелилась. Так и осталась стоять возле злополучного стола, который Виталий сожжет при первой же возможности. Она откинула волосы назад и оперлась локтями о стол, не делая никаких попыток прикрыть себя. Ему отлично видны были крепкие груди с дерзко торчащими сосками и плоский животик. Дарья не испытывала и тени смущения. Еще и посмотрела Ворону прямо в глаза, демонстративно приподняв бровь. Синие глаза смотрели на него без страха и с вызовом, ожидая, что же Вит сделает дальше.

Воронов хмыкнул. Промолчал. Решил повести себя по-джентельменски, первый ход предоставив даме.

Не дождавшись никакой реакции с его стороны, Дарья первой нарушила тревожную тишину комнаты:

— Тебе не говорили, что подсматривать нехорошо?

— Я и не подсматривал, — лениво отозвался Воронов. — Подсматривают через замочную скважину, а вы вдвоем устроили тут порнографическое шоу, где каждый мог вас увидеть.

Хотелось спросить отчего подружку третьей не позвала, но сдержался. В нем говорила злость и ревность.

Сардоническая улыбка появилась на губах у Даши. Похоже, ситуация её откровенно забавляла.

— Ну и как? Понравилось порнографическое шоу? — с лёгкой хрипотцой спросила она, чуть выгнувшись в пояснице. Жека не видел этого жеста, так как нагнулся, чтобы собрать разбросанные по полу вещи.