– Почему именно ваша? Может, кого-то другого…

Андрей задумался над этим странным ответом. Хотел было возразить, но вдруг понял, что мужчина уже и не смотрит на него. Задумался, уставившись в сторону невидящим взглядом.

Андрей позвал историка, но тот не отреагировал.

На ногах уже сил стоять не было, а ушибленный палец ныл. Вряд ли получится добиться чего-то вразумительного. К тому же и сам Антон Михайлович как-то не был расположен к разговору.

– Яшке передайте мою благодарность, – сказал Андрей и направился к облезлой скамье. Уселся на твердое дерево, которое тихонько скрипнуло под ним. Подняв глаза, он еще раз посмотрел на странного мужчину.

Антон Михайлович спал, подперев рукой голову.

Громко тикали настенные часы. В комнате было душно. Пахло старостью, лекарствами и совсем слабо – выпечкой. Андрей сидел на потертом диване и нервно теребил край пледа, которым кто-то его укрыл, пока он спокойно спал в совершенно незнакомой квартире. Обстановка в комнате была скромной. Помимо дивана, тут стояла тумба с пузатым телевизором, на пыльный экран которого свешивался уголок кружевной салфетки, да старенький шкаф с зеркалом, на котором хранились пара коричневых чемоданов и стопка газет. Пол укрывал потертый ковер с оборванной местами бахромой по краям, а у противоположной стены находилось старенькое кресло, накрытое вязаным пледом. Настенные часы показывали половину десятого. Тонкую занавеску через открытое окно трепал ветер, а пылинки в лучах яркого утреннего солнца исполняли медленный замысловатый танец.

Андрей вообще-то прекрасно помнил все, что произошло накануне. И черную воду из крана, и темный коридор, и странного человека, сдружившегося с призраком, но совершенно не помнил, как попал в эту квартиру.

Отложив плед, Андрей поднялся и подошел к окну. За ним виднелся канал Грибоедова. Одежда на Андрее была та же, в которой он вчера вышел из ванной. Выходит, каким-то образом он прошел от проспекта Ветеранов аж сюда. Босой? Как это могло произойти?

– Проснулись?

Андрей вздрогнул и повернулся на голос. В дверном проеме стояла низенькая худая женщина лет шестидесяти. На голове ее был повязан платок, из-под которого выбивались тонкие, как нити, седые волоски. Легкие морщинки в уголках рта говорили о том, что женщина эта часто улыбается, в чем Андрей тут же убедился. Ее лицо озарила обворожительная улыбка, и женщина тихо сказала:

– Вы на кухню пройдите. Я там блинов напекла и чай заварила. Если кофе хотите, то баночка на столе… Но у нас только растворимый.

– Спасибо, – прошептал Андрей, ошарашенный происходящим.

– Вы только до того, как уйти, загляните к нему. Он сегодня вряд ли будет говорить, но пусть на вас хоть посмотрит. А то ему совсем одиноко. Он только о вас последние два дня и болтал. Говорил, зайдет он, зайдет он. Я думала, он все про Яшку вспоминает… Но таким его никогда не видала. Он почти всегда молчит, если и начнет болтать что, не поймешь, о чем лопочет. А вчера-то вроде даже повеселел, как вас увидел. Я и не поняла, откуда он знал, что вы заглянете. Говорил, это Яшкин друг, пусти его, беда у него… ох.

Женщина все говорила и говорила, а у Андрея в голове совсем помутилось. Снова этот Яшка, кто-то просил его впустить. Как вообще он попал из своей квартиры сюда, а точнее, из кабинета того странного историка, где уснул на жесткой скамейке? Чертовщина какая-то.

– Недолго ему осталось, сердце мое чует. Но я с ним до конца буду, – продолжила женщина.

– Постойте, о ком вы? – спросил Андрей.

– Ну, об Антоне Михайловиче, конечно. О ком же еще? – ответила женщина и тут же перескочила на другую тему: – А с вами-то что приключилось, что вы ночью пришли? Беда какая?

– Вроде того, – ответил Андрей. Отойдя от окна, он принялся разглядывать выцветшие обои в цветочек.

Так, выходит, он в квартире Антона Михайловича. Видимо, в ней он и уснул, просто по ту сторону она выглядит иначе. Допустим, так, но значит, что и сам историк – тоже проваливается…

– А вы его жена? – спросил Андрей.

– Нет, – женщина добродушно засмеялась. – Я за ним приглядываю просто, не родня мы даже.

– А родственники остались?

– Нет. Верка-то его померла еще семь лет назад, царствие небесное. Яшка вам, наверное, рассказывал. А как его самого не стало, так Антошу и подкосило…

Андрей кивнул. Значит, Яшка, судя по всему, сын Антона Михайловича. Это уже что-то проясняет.

– Можно я сначала к нему зайду, а чай потом?

– Бог с вами, конечно! Он в комнате справа… Ой, слева, – женщина улыбнулась и неопределенно махнула рукой. – Я пока приберусь тут.

Андрей кивнул, прошел мимо женщины в темный коридор, остро пропахший лекарствами. Растерянно огляделся.

– Вот его дверь, – указала женщина. – Вчера же заходили, забыли, что ли?

– Спасибо, – ответил Андрей и толкнул дверь.

Антон Михайлович сидел на кровати в окружении огромных подушек и смотрел телевизор без звука. На экране мелькали картинки каких-то жарких дебатов, где даже без звука было ясно, что оппоненты друг на друга орут что есть мочи, а ведущий пытается всех успокоить, крича громче остальных.

Андрей обошел кровать и посмотрел на хозяина квартиры. Сначала он даже не узнал того бодрого и даже немного забавного мужичка, с которым говорил накануне. Перед ним сидел осунувшийся старик с выцветшими глазами и совсем редкими седыми волосками на почти лысом черепе. Определенно, это был Антон Михайлович, только лет на тридцать старше.

Андрей заметил низенький табурет у кровати и, пододвинув к себе, уселся. Старик никак не реагировал на Андрея, продолжая смотреть прямо перед собой и почти не моргая. Понятно, что и до телевизора ему не было никакого дела. Он смотрел куда-то дальше, сквозь экран, сквозь стену…

У изголовья кровати стояла тумба, заваленная множеством бутылочек с лекарствами и упаковками с одноразовыми шприцами. Под кроватью – металлическое судно. Костыли в углу. Андрей поприветствовал старика:

– Здравствуйте!

Антон Михайлович не отреагировал.

– Хотел сказать вам спасибо за то, что помогли мне вчера.

Старик молчал.

– И Яшке спасибо, жаль, что мы не были знакомы. Уверен, он был хорошим парнем.

На секунду Андрею показалось, что в лице старика что-то изменилось.

– Если хотите, я могу навещать вас, – сказал Андрей.

Мужчина продолжал молчать.

Какое-то время Андрей еще посидел рядом с Антоном Михайловичем, посмотрел немой телевизор и наконец поднялся.

– Мне пора. До свидания.

Андрей вышел из комнаты и тихонько прикрыл дверь. Сиделка встретила его в коридоре.