отчаяния и минута слабости нашего командующего, все находящиеся вокруг понимали, что если уж корабли Хромцовой не успевают на помощь «каре», то ушедшие на миллионы километров дивизии адмиралов Трубецкого и Котова и подавно не успеют, тем более разделенные на малые группы и хаотично разбросанные по космосу…

Дессе не мог простить себе, что выпустил из вида стоящую невдалеке эскадру Джонса, и даже не предположил, что американский командующий решиться на такой дерзновенный ход, как атака превосходящей ее дивизии Хромцовой. Павел Петрович недооценил храбрость американцев и сейчас был за это наказан. Он просто не мог представить себе, что Джонс уже не раз показывавший ему спину и убегавший из сектора боя, будет вести себя так самоотверженно. Только сейчас всегда хладнокровный Поль Дессе не на шутки испугался, прежде всего, конечно, за Доминику…

— Американского командующего, мне на экран! — приказал Павел Петрович своему оператору, пытаясь собраться с мыслями. — Первоначальный приказ дивизиям Котова и Трубецкого отменить. Пусть продолжают преследование противника и не отвлекаются…

— Есть, отменить приказ, — отозвался один из операторов.

— Пробую связаться с «Карлом Винсоном», — в свою очередь произнес второй оператор и через минуту добавил, — Есть ответ, господин адмирал!

Тут же на экране перед Дессе возникло напряженное лицо вице-адмирала Джонса. Тот кивнул Павлу Петровичу и даже заставил себя улыбнуться.

— Приветствую вас, господин командующий, — ровным голосом поздоровался с ним Павел Петрович, как бы невзначай упоминая сегодняшнюю должность Джонса и со своей стороны как бы признавая ее. — За последние двое суток мы несколько раз с вами встречались, но так и не смогли поговорить…

— Приветствую, адмирал, — кивнул Джонс, важно надувшись. Похоже, лесть Дессе удалась. — Да, пообщаться не пришлось, видите ли был слишком занят противодействию вашему флоту…

— Не сильно-то тебе до этого момента это удавалось, — подумал про себя Павел Петрович, а вслух произнес совершенно другое, ибо план Дессе был во чтобы то не стало наладить отношение с американцем:

— И у вас это прекрасно получалось, — произнес наш командующий, улыбнушись. — Если бы не тотальное превосходство моего Северного флота в численности, то не знаю, получилось бы у меня что-либо. Ваши экипажи сражаются как львы!

Тут главное было не переборщить с лестью, чтобы не спугнуть своего собеседника. Пока вроде все шло нормально, после слов Дессе, Нейтен Джонс заулыбался еще больше.

— К сожалению, вы правы командующий, — кивнул американец в ответ, — Айван Самсонов сильно проредил наши порядки, так что ответить вашим свежим силам я не мог. Но мы еще не выкинули «белый» код-сигнал и сражение за «Тавриду» далеко не окончено…

— Да, я вижу, что отваги вам не занимать, — произнес Павел Петрович, кивая на тактическую карту, на которой четко был виден «конус» красных кораблей дивизии Джонса, который все ближе и ближе подходил к вымпелам Хромцовой, сжатым в «фалангу» и ожидающим навала американцев. — Вы даже в такой ситуации не думаете отступать. Браво, командующий, я аплодирую вам…

— Вы правы, сэр, — согласился Нейтен Джонс, внимательно всматриваясь в глаза своего собеседника. — Я не собираюсь отступать, и как вы можете видеть выстроил свои корабли для нападения на вас и вашу 5-ую «ударную» дивизию. Более того, я намерен ее полностью разбить и сделать это намереваюсь не позже чем через двадцать стандартных минут… Как я понимаю, тем самым я нарушил ваши планы по спасению одной из ваших дивизий, которую вот-вот сотрут в порошок, не так ли?

Джонс неожиданно перестал улыбаться, и Дессе понял, что провести хитрого американца ему не удастся.

— Вы абсолютно правы, — кивнул, соглашаясь, Павел Петрович, сбрасывая маску любезности, — именно это я и собирался сделать, пока не увидел ваше приближение.

— Тогда, если вам и мне все предельно понятно, то к чему вообще этот разговор? — поднял брови Нейтен Джонс.

— Я хочу договориться с вами, командующий, — открыто заявил Дессе.

— Договориться, о чем?

— Вы прекрасно видите картину боя и не можете не понимать, как закончиться сражение для вашей стороны, — начал Павел Петрович.

— Не все так однозначно, адмирал, — отрицательно покачал головой американец. — Не спешите с выводами.

— Выводы очевидны, поэтому я смело могу утверждать, что ваша сторона полностью проиграет битву за переход, — уверенно произнес наш командующий. — Я даже могу рассказать вам поминутно, чем все закончится. Хотите? Извольте. Через четыре с половиной минуты ваш «конус» атакует дивизию Хромцовой и не только не прорвет ее строй, но сам разобьется о нашу фалангу'. Не качайте головой, Джонс, вы опытный флотоводец и не можете не знать, в пользу какой стороны закончится ближний бой с при таком соотношении сил и характеристик имеющихся у вас и у меня кораблей. Как бы вы этого не хотели, вы проиграете, сэр, и проиграете вчистую…

Нейтен Джонс молчал и продолжал слушать, искоса поглядывая на таймер монитора, когда его корабли должны будут войти в непосредственное противостояние с кораблями Хромцовой.

— Далее, — между тем продолжал давить на него Дессе, — обратите внимание на остальные эскадры вашего флота, которые уже рассеяны по космосу без какой-либо возможности собраться в единое целое. Судьба их незавидна, как и ваша, большинство из этих кораблей будут рано или поздно настигнуты и уничтожены. Не хотелось вам этого говорить, но похоже, 6-ой «ударный» космофлот АСР сегодня окончательно перестанет существовать…

— Однако при этом вы потеряете в полном составе всю свою 12-ую «линейную» дивизию, — напомнил русскому командующему, Нейтен Джонс.

— Это не высокая цена в сравнении с гибелью целого вражеского флота, — парировал Дессе, который в этот момент, конечно же, врал, но всеми силами старался этого не показывать и держался в разговоре с Джонсом — старшим как можно более непринужденным и спокойным. — Идем далее, после вас настанет черед остатков 4-го космофлота Республики, которые я тоже с помощью трех своих дивизий уничтожу до последнего эсминца…

— Судьба 4-го «вспомогательного» меня не интересует, — отмахнулся Нейтен Джонс.

— А, собственная? — уточнил Павел Петрович. — Ведь я вам предлагаю не просто жизнь, но и возможность сохранения флота. Если вы пойдете на сделку, я тут же отдам приказ своим дивизионным адмиралам остановить преследование ваших кораблей и гарантирую, что все они, включая вашу дивизию, беспрепятственно покинут сектор. Даю слово офицера, что не погонюсь за вами…

— Очень заманчиво, — ухмыльнулся Нейтен Джонс в голове которого сейчас боролись желание поквитаться с «раски» и спасти свою шкуру.

— Более того, когда я увижусь с императором, то буду ходатайствовать перед ним о судьбе вашего младшего брата, который, как вы знаете, в данный момент находится у нас в плену, — продолжал Павел Петрович. — Могу вас заверить, господин Джонс, что имею влияние на нашего государя и добьюсь освобождения вашего брата, либо быстрого обмена его