видели в них агентов монарха, которые относились к ним как к объектам массивной эксплуатации. Евреи служили интересам короля, и поэтому города видели в них противников своих интересов; и так мы вновь касаемся феномена, о котором уже говорили: фундаментального конфликта между королём и его собственным народом — конфликта, не ограничивавшегося финансовыми проблемами, но охватывавшего все сферы управления, имеющие отношение к жизни людей. Частично благодаря этому столкновению интересов евреи могли уцелеть в тяжёлом климате средневековья, и трудно поверить, что они не могли разглядеть этого, когда пришли поселиться в христианской Европе. И действительно, со времен Каролингов, прежде чем обосноваться на новом месте, евреи требовали гарантий своей защиты, что говорит о том, что они а) понимали, что позиция королей по многим вопросам отличается от позиции простонародья, и б) то, что короли были готовы в своих интересах быть в союзе с «чужаками-евреями» в противоположность явным чаяниям их христианских подданных. В каком-то смысле соглашения евреев с королями в Средние века напоминают взаимоотношения, достигнутые евреями с иностранными завоевателями в античном мире.

Эта ситуация, как мы можем вывести из вышесказанного, ни в коем случае не была исключительно испанской; то же самое происходило во многих странах Европы. Но в двух вещах Испания отличалась от других: в Испании короли были почти всегда вовлечены в войну за национальное освобождение, и поэтому война была войной их народа в не меньшей степени, чем их собственной войной. Реконкиста, действительно, была войной, где встретились чаяния королей и народа, и пока эта война продолжалась, настоящего разрыва между королём и его христианскими подданными произойти не могло. Вдобавок к этому короли возглавляли все военные кампании против самого опасного врага (мусульман), и их власть и авторитет были настолько велики, что лишь немногие осмеливались выступать против их решений.

Но, с другой стороны, Испания была сценой событий, которые ограничили возможность королей проводить проеврейскую политику так свободно, как они хотели. Нужды войны, длившейся столетиями, заставили испанских королей даровать людям права, которые становились всё более впечатляющими количеством и качеством, чтобы поднять их энтузиазм в войне и готовность к самопожертвованию. Так Испания стала первой европейской страной, в которой пустили первые ростки семена демократии и, как следствие, люди приобрели достаточно мужества, чтобы критиковать своих вождей и требовать реформ. До тех пор, пока продолжалась война Реконкисты, эта критика подавлялась королями без особых усилий. Но в моменты, когда война приостанавливалась надолго, голос народа становился всё громче, возрастающе дерзким и эффективным.

Кардинальное изменение произошло в середине XIII в., когда Реконкиста добилась своих главных целей с захватом христианами Севильи (1248 г.) и Хаэна (1252 г.) и когда третье испанское сословие — демократическая сила, сконцентрированная в городах, — наконец-то добилась представительства на кортесах в Кастилии (почти через девять десятилетий после Арагона). Начиная с этого момента кастильские города вели непрекращающуюся яростную кампанию против евреев, обозначенную частыми физическими нападениями, которые короли, нуждавшиеся в услугах евреев, неоднократно пытались предотвратить. Следующие 250 лет (1250–1492), представляющие вторую половину еврейской жизни в Испании (постольку, поскольку это касается основной части второго цикла), были периодом непрекращающейся борьбы между евреями и испанскими городами. На протяжении первого столетия этого периода евреи ещё держатся за своё, неоднократно успешно отражая попытки упразднить или ограничить их права. В эти сто лет (1250–1348) мы всё ещё видим евреев ответственными за испанские финансы, мы продолжаем их видеть в советах правительства, в ведущих посольствах; они поставляют оружие и заняты многими другими делами и профессиями, которыми они занимались в предыдущую эру. Более того, в этом самом столетии наблюдается их подъём в эшелонах власти, выдвижение таких выдающихся придворных, как Саг де ла Малеха (при Альфонсо X), Авраам Бар-чилон (при Санчо IV), дон Шмуэль (при Фернандо IV) и дон Йосеф де Эсиха (при Альфонсо XI). Поэтому можно заключить, что даже в этот период испанские евреи продвигались почти во всех сферах, однако это было карабканье в гору путём преодоления множества препятствий, и, когда они достигли вершины пирамиды, их впервые встретил призрак уничтожения[209].

Затем наступило время великого кризиса, и пришёл переходный период, длившийся четыре десятилетия (1350–1390 гг.). Последующее столетие началось разгромом (1391 и 1442 гг.), затем положение евреев стабилизировалось, но было уже значительно хуже, чем раньше, а в 1492 г. году этот столетний период завершился катастрофой Изгнания{8}. На протяжении всего переходного периода, так же как и последующего столетия, мы видим, как короли делают решительные попытки защитить евреев от растущей оппозиции, которая неумолимо становится всё более интенсивной и широкой, пока не приобретает угрожающие размеры. Таким образом, в этот период испанские короли продолжали свою явно проеврейскую политику не только против мирового общественного мнения — т. е. христианского мира, частью которого были испанские королевства, — но и против господствующего мнения их собственного народа. Это показывает, что некоторые услуги, если не их большинство, которые евреи оказывали королевской администрации, воспринимались королями жизненно необходимыми для их правлений, и поэтому они всеми силами стремились сохранить их. Короли продолжали защищать традиционные еврейские позиции, даже несмотря на постоянно увеличивавшиеся разногласия. Но, в конце концов, они проиграли.

Победителями оказались города. Точнее, их низшие классы, подавляющее большинство городского населения, представляющее волю простого народа. Время от времени их поддерживал Рим, и изредка — отдельные изолированные элементы руководства испанской церкви. Но нижние слои испанской церковной иерархии поддерживали их со всей силой, и они выступали от имени религии. Чтобы получить лучшее представление о том, что произошло в Испании, в особенности о том, что служило причиной городского движения против евреев, мы должны пристальнее посмотреть на кастильские города.

III. Кастильские города

I

Города были полунезависимыми республиками, которые всеми полученными правами были обязаны королям. От королей они получали свои хартии (fueros), или то, что мы можем назвать конституционными законами, и от них же они время от времени получали специальные привилегии — то есть ревизию, аннулирование или усиление первоначальных установлений. Эти привилегии обычно давались городам в ответ на просьбы, адресованные королям, когда их жители находили некоторые старые законы неприемлемыми или нестерпимыми. Чаще всего короли удовлетворяли подобные просьбы, когда нуждались в помощи городов (финансовой или политической) и когда города богатели и усиливались настолько, что могли сделать весомый вклад в корону. Чтобы получить просимое от городов, король чувствовал, что должен дать им что-то взамен, потому что, ведя переговоры с королём по тому или иному вопросу, города были мотивированы двумя желаниями: с одной стороны — предоставить королю жизненно необходимую помощь