Не знаю, сколько прошло времени, но в какой-то момент я потеряла нить размышлений и, судя по всему, стала отключаться и погружаться в расплывчатые сновидческие образы. Из такой вот полудрёмы меня выдернул сначала стук в дверь ванной, а затем и голос Нелли:

– Мира, как ты себя чувствуешь?

– Всё в порядке.

– На белой тумбе у входа лежат полотенца. И халат. Надень его после ванны, тебе будет тепло и комфортнее, чем в твоей синтетике.

Я вздохнула, но вслух произнесла покорное:

– Конечно.

– Когда будешь готова, позови меня. Мужчины уехали в мастерскую, а Гриша настаивал, чтобы я пораньше уложила тебя спать. Проведу тебя в твою комнату.

– Хорошо, Нелли, я уже выхожу.

Я и вправду решила, что пора перемещаться в кровать, хотя таймер на браслете должен был просигналить не раньше чем через час.

Конечно, отыскать здесь вертикальный осушитель для тела надежды не было. Поэтому я, как сумела, вытерлась полотенцами и нырнула в махровую мягкость халата молочного оттенка. Халат укрыл меня почти до пяток, а в плечах, талии и груди оказался безнадёжно широк. Рукава чуть свисали пришлось их подвернуть.

– Какая же ты всё-таки худенькая! – всплеснула руками Нелли, когда я, наконец, вышла из купальной, держа в руках полотенца и свои вещи. – Уж я своей дочери не позволила бы доводить себя до такого состояния!

Женщина забрала у меня полотенца и выдала какие-то смешные тапки из валяной шерсти, оказавшиеся, впрочем, приятными к телу.

– Нелли, а это халат ваш или Майи? – поинтересовалась я.

– Ты знаешь, как зовут мою дочь? – мне показалось, Нелли немного недоверчиво посмотрела на меня.

– Грег рассказывал, – кивнула я.

– Оу, ну тогда понятно. Да, это её халат. Майя, как вышла замуж, так почти и не бывает в наших краях – у неё там, в Южном селении своё хозяйство большое, да и малышей двое. Иногда, конечно, привозит детвору в отчий дом, бабуле на радость. Майка у меня девочка добрая, ты не думай. Будь она здесь – сама бы ничего для гостьи не пожалела. А уж если гостью привёз Грег – то и подавно.

Нелли повела меня на второй этаж, попутно показывая, где находится туалет и комнаты братьев.

– Парни, поди, опять полночи с колымагами своими провозятся. Их хлебом не корми – дай гайки покрутить. Ну, это дело полезное. А вот и твой ночлег на сегодня.

Мы дошли до самой дальней комнаты. Судя по интерьеру, она принадлежала женщине или девочке: тряпичные куклы, вышитые подушки, уйма всевозможных безделушек на широком комоде с зеркалом и подоконнике. Кому принадлежала эта комната? Майе? Или…

И тут меня окатило ледяной волной прямо изнутри. Здесь вполне могла жить Даниэла, погибшая жена Грега. Спросить об этом напрямую у Нелли? Отчего-то я не решилась.

Показав мне, где включается и выключается свет (здесь, как и во всём доме, не было ни одного инфракрасного датчика), а также выдав ещё несколько заботливых инструкций, женщина удалилась. Её спальня располагалась на первом этаже, и к тому же остались ещё дела по хозяйству, которые ей нужно было закончить перед сном. Однако после ухода Нелли я не смогла оставаться в этой комнате одна. Отстегнув от пояса комбинезона портативную компьютерную консоль, я выскользнула в коридор и прошла к двери, ведущей на балкон. Она оказалась незапертой, и я вышла на небольшую бетонированную террасу с решетчатыми ограждениями. Но балкон оказался не застеклён снаружи, и из-за холода я не смогла находиться там дольше нескольких минут. Переодеваться в комбинезон не хотелось. Пришлось вернуться в дом и усесться в небольшом кресле, стоявшем у окна в том крыле, где находились комнаты Грега и его братьев. Поджав под себя ноги, я активировала с помощью консоли голографический экран и попыталась сконцентрироваться на рабочем проекте.

Была почти полночь, когда из прихожей послышался шум, а ещё через несколько минут – звук шагов по деревянным ступеням. Это оказался Грег, и он почему-то был один.

Увидев меня в кресле, Грег приостановился на повороте у лестницы, а затем направился в мою сторону.

– Почему ты до сих пор не спишь? – мне показалось, что он вглядывается в меня как-то особенно внимательно, словно видит в первый раз. Его лицо было бледным, а глаза чуть запавшими, с углубившейся тенью вокруг – пожалуй, в таком состоянии я тоже видела Грега впервые. Устал? Или расстроен? Как бы там ни было, а я отчего-то радовалась его возвращению.

– Не спится. Наверное, в машине выспалась, – зачем-то соврала я. – Какие новости? Всё в порядке?

– Да. Проблема решена. Завтра всё по плану.

– Какая именно проблема? – решила уточнить я.

– С батареей.

– А где все остальные?

– В мастерскую ещё клиент приехал, пока мы там возились. А братья со Стэном от работы никогда не отказываются, – Грег подавил зевок. – Я им тоже успел немного помочь, но остался кусок работы, в котором они профи, а мне места уже не нашлось. Так что меня отправили восвояси.

– Ты возвращался пешком?

Грег кивнул:

– Да. Это не очень далеко. Мама постелила тебе в комнате Майи?

– Если честно, не знаю. Вон там, в самом конце коридора, – я указала направление рукой.

– Да, так и есть. Это её комната. Думаю, тебе всё же лучше успеть поспать – завтра выезжаем рано.

Когда Грег подтвердил, что мне доведётся спать в комнате его сестры, я едва сдержала вздох облегчения. Удивительно, как много неприятных ощущений вызывала у меня перспектива занять комнату Даниэлы, пусть всего на одну ночь.

– Грег, можно вопрос?

– Конечно.

– А где находилась комната твоей жены?

Грег снова внимательно посмотрел на меня, чуть нахмурившись, но ответил по-прежнему ровным тоном:

– У нас была общая спальня, на первом этаже. Там сейчас детская – дети Майи ночуют в ней, когда приезжают в гости.

– Понятно, – кивнула я, поднимаясь с кресла. – Спасибо. Мне… ну, просто важно было знать.

Неожиданно Грег поднял руку и провёл ею по моим ещё влажным волосам. Я даже не попыталась отпрянуть. Но этот короткий контакт завершился так же быстро, как и всегда.

– Спокойной ночи, Мира, – услышала я его тихий голос сквозь туманную пелену своего сознания.

Через пять минут я уже проваливалась в тягучий, валяно-махровый сон в кровати Майи, сжимая под мышкой какую-то тряпичную то ли собаку, то ли медведя. Мне снился лес, наполненный сладковатой дымкой, трескучий костёр и ручей. Сначала я стояла возле него одна. А потом рядом со мной оказалась девушка с длинными растрёпанными косами и большими печальными глазами. Её лицо было мне незнакомо, но отчего-то я была уверена: это Даниэла. В руках у неё был крохотный свёрток, который шевелился сам по себе, без её участия. Девушка смотрела на меня с мольбой во взгляде. Я поняла, что она хочет отдать мне свёрток и уже протянула руки навстречу, но вдруг – темнота и долгое падение по спирали в глухую бездонную тьму.