– Почему не предупредил, что вы приедете? – обеспокоенно проговорила женщина, когда мы все вошли в прихожую.

– Мама, не суетись, – Грег сгрёб её в охапку и чмокнул в висок. – Это внепланово получилось: мы были неподалёку и уже направлялись к Центрополису. Но батарея в авто подвела, пришлось слегка изменить маршрут, чтобы не ночевать на трассе.

Женщина опять ахнула, но Грег поспешил её успокоить:

– Да ничего серьёзного. Юджин и Энди дома? Я надеюсь, они помогут всё наладить.

– Да вот, жду балбесов с минуты на минуту. Думала, это они приехали. Когда смотрю – нет, Гришенькина машина. Вот удивилась-то, – она опять перевела взгляд на меня, явно смущаясь.

– Мира, ну, ты уже поняла – это моя мама, – Грег подвёл меня ближе.

– Нелли, – смущённо улыбаясь, кивнула мне женщина.

Она была уже немолода, и лицо её явно не знавало ни косметических нитей, ни лазера, ни прочих, более дорогих и прогрессивных процедур омоложения. Однако что-то в её внешности, движениях, речи давало понять, что энергии в её теле, несмотря на возраст, даже больше, чем у меня. Я заметила, что глаза у Нелли точь-в-точь как у Грега, светло-серые, почти прозрачные. Но черты лица значительно мягче, будто их не вырезали из камня, как Грегу, а вылепливали из податливого теста или глины. Её серебристые, в тон к глазам, волосы были причудливым жгутом скручены на затылке.

– Слава Объединённому Государству, – поздоровалась я. И тут же ощутила, как нелепо это прозвучало в этой обстановке, в компании этих людей.

«Подумать только, я окружена эмпатами! И как меня угораздило?» – недоумевала я.

– Рада познакомиться, Мира… А как полностью? Мирослава? Мириам?

– Миранда… Миранда Грин.

– Как красиво! Кто же выбрал вам такое имя? – продолжала интересоваться женщина.

– Да, как и всем, – пожала я плечами, – компьютер.

Если быть точной, моё имя во всех электронных базах значится как Миранда5784eh. Подобное буквенно-числовое имя-идентификатор каждому новорождённому алекситимику присваивается с помощью сложного программного алгоритма. Нейросеть следит за тем, чтобы во всём ОЕГ не было двух людей с одинаковым идентификатором. Но в обычном общении используется только первая часть имени, идущая перед цифрами. Фамилия по старинке передаётся от отца, но только в тот день, когда семья забирает ребёнка из интерната. Дети, которые по тем или иным причинам не попали в семьи, получают вместо фамилии буквенный код «Зеро». Я думала, все эмпаты знают об этом, но, видимо, ошибалась. Мать Грега, услышав мой ответ, растерянно захлопала глазами, переводя вопросительный взгляд с меня на своего сына. А он тем временем невозмутимо жевал какие-то засушенные корки, разложенные прямо в прихожей на широкой тумбе, застеленной светлой материей.

– Ох, сын, да вы, верно, совсем голодные – гляди, как на сушёные яблоки напал, – Нелли всплеснула руками, переведя всё своё внимание на Грега. – Ну-ка, давайте, дети, бегом мыть руки и за стол! Ох, Мира, а вы, наверное…, – Нелли вдруг осеклась и растерянно поглядела на меня.

– У Миры аллергия на клеверфуд, мама, и она ест обычную еду. Так что, думаю, с удовольствием составит нам компанию за ужином.

По правде говоря, пряный запах свежей и горячей пищи, видимо, уже давно заполнил весь дом, включая и прихожую, так что у меня самой начало сводить живот, и хотелось накинуться на любую еду. Прямо как Рик: не сдерживаясь, торопливо чавкая и похрюкивая, а иногда и угрожающе рыча, чтобы не вздумали отнять. Поэтому предложение Нелли я действительно встретила с воодушевлением.

Но дойти до комнаты гигиены для меня оказалось целым квестом. Я думала, апартаменты Грега в трущобах – музей старины в миниатюре. Но войдя из прихожей в дом, поняла: ошибалась. Настоящий музей – вот он. Казалось, будто я попала в виртуальную игру-симулятор. Все эти домотканые ковры и шторы, грубая деревянная мебель, древние электрические приборы, бесконечные горшки с цветами, зеркала и картины на стенах…

Похоже, я так откровенно и по-дикарски пялилась на всё вокруг, что Нелли поспешила оправдаться:

– Вы уж простите: не ожидала внезапных гостей, в доме не прибрано…

Но Грег тут же прервал её обеспокоенную речь, положив ладонь на плечо матери:

– Мама, повторяю: не суетись. Нам церемонии ни к чему. Покажи Мире, где ванная и покорми Рика, пожалуйста, а я пока переоденусь наверху.

После этого он поцеловал в серебристую макушку мать, едва доходившую ему по росту до груди, и лёгким пружинящим шагом поднялся по массивной деревянной лестнице на второй уровень. Нелли проводила его улыбчивым взглядом и, вздыхая о чём-то своём, повернулась ко мне:

– Пойдём, Мира, покажу нашу ванную комнату. Ты живёшь в Центрополисе?

Я кивнула.

– Наверняка у тебя в апартаментах всё автоматизировано. Ну, у нас, конечно, не так – всё по старинке. Минимум электроники и этих ваших искусственных интеллектов. Но я уверена, ты быстро разберёшься.

Нелли оказалась права: несмотря на некоторые опасения, я быстро освоила принцип работы старинной сантехники. Единственное, что меня огорчило – отсутствие автосушилки. Но на мой вопрос, как же они высушивают руки, Нелли рассмеялась и протянула мне прямоугольный кусок ткани. Полотенце. Оно заменяет эмпатам сушилку.

– Удивительно, что ты никогда не пользовалась полотенцем для осушения тела, – Нелли округлила глаза, видя моё недоумение. – Ну ладно, это ещё можно понять в домашних условиях. Но неужели ты никогда не плавала в реке или озере, Мира?

– Не плавала, – я покачала головой.

Зачем мне уподобляться каким-нибудь дикарям, если у меня есть просторный личный бассейн с очищенной водой в моих апартаментах? Я знала, что в естественных водоёмах запросто можно подхватить какую-нибудь заразу, и мне даже в голову не приходило купаться в них.

– Кстати, какое у тебя любимое блюдо? – продолжала расспрашивать Нелли.

В ответ я только пожала плечами. У меня не было любимого блюда. Так же, как любимого цвета или времени года. При малейшей попытке задуматься над этим всё оказывалось одинаково безразличным.

Я вышла из комнаты гигиены, чтобы отправиться на кухню, и в это время послышались быстрые шаги на лестнице: Грег уже успел переодеться и спустился на первый уровень. На нём был тонкий светлый костюм: свободные штаны, обтягивающая футболка с длинным рукавом и мягкие мокасины. Я невольно остановилась, задерживая на нём взгляд. Я не понимала, зачем эмпаты так часто переодеваются в разную одежду. Это же такой перерасход ресурсов! То ли дело наши универсальные комбинезоны, которые способны менять цвет или даже узор по одному нажатию на встроенную се́нсорную панель.

Остановившись на последней ступеньке, Грег слегка подпрыгнул и повис на металлической перекладине, закреплённой в проёме над лестницей, и в размеренном, ни на секунду не сбивающемся ритме, начал подтягиваться. Десять раз. Пятнадцать. Двадцать…