Первоначально, когда я начал спорить с Пителиным о целесообразности организации опорного пункта на узловой станции Острув-Мазовецка, я думал именно о том, что нельзя, прорываясь к основной цели, отвлекаться на не относящиеся к этому задачи. Потом, в процессе разговора с начальником штаба, возникла тема отвлечения на ликвидацию нашего прорыва немецких резервов. То есть то, на что надеялись в Москве, и о чем говорил генерал армии Жуков. Мы армия и обязаны выполнять задачи, поставленные заместителем Верховного главнокомандующего. Но у меня в последнее время появилась навязчивая идея – занять Варшаву и на главной улице польской столицы устроить парад русских полков. А введение в бой немецких резервов означало бы невозможность выполнения этой, пускай безумной, но идеи. Казалось бы, непреодолимое противоречие – выполнить поставленную Жуковым задачу и в то же время добиться исполнения навязчивой мысли. Но я же не только в академии получил классическое военное образование, были у меня за душой и несколько лет учёбы в эскадроне – а там преподаватели ещё те комбинаторы. Например, Змий, курирующий тактическую подготовку, учил курсантов в каждой операции предусматривать двойную и даже тройную подстраховку – подсовывать противнику ложные объекты нашего интереса, а самому добиваться поставленной задачи. Вот и город Острув-Мазовецка отлично подходил под понятие ложной цели. А что? Ведь кроме того, что там узловая станция, через которую железная дорога проходит не только в направлении Варшавы, Данцига и Львова, но и город является местом пересечения магистральных автодорог. По которым легко можно добраться до тылов группы армий «Юг». Немецкий генералитет наверняка будет считать, что тылы группы армий «Юг» наша цель, и постараются купировать эту угрозу. Пятую колонну польские союзники подчистили хорошо, а у немцев агентура была в основном из местных жителей, которыми и занимались люди Тадеуша Коссинского. Сейчас, когда немецкую агентуру основательно потрясли, я надеялся, что немцы не знают, какие силы мы задействовали в наступлении. А если так, то можно ожидать, что опытные немецкие генералы предполагают самое худшее – что вся десятая армия тронулась и наверняка ударит в тыл группы армий «Юг». Поэтому им нужно гнать все резервы, чтобы остановить её движение по рокадным дорогам. А если ещё будут задействованы на железной дороге, ведущей во Львов, бронепоезда, да ещё наклепать, как в дивизии, Борзилова блиндопоезда, то у немецких штабистов вообще крышу сорвёт, и они забудут про варшавское направление. Будут уверены, что это операция всей десятой армии. А эту уверенность мы поддержим радиопереговорами и приказами командарма-10, который командует всей этой операцией. Шила в мешке всё равно не утаить, так пускай назначение меня командармом послужит благому делу.

Продумав всё это, я согласился с доводами Пителина о необходимости организации в Острув-Мазовецка мощного опорного узла обороны. Даже сам предложил задействовать в этом всю 86-ю дивизию и три гаубичных артполка.

Мой начальник штаба не удивился изменению мнения командарма, наверное, посчитал, что военная академическая школа победила мальчишество и партизанщину в мышлении бывшего ротного. Знал бы Борис Михайлович, что я согласился на организацию опорного пункта не из-за того, что так было правильно с точки зрения грамотного профессионального военного, а лишь потому, что это открывало окно возможностей для действий в духе эскадрона. Да и отвлечь немцев, больших почитателей военных теоретиков, от нашего нелепого с точки зрения военной науки наскока на Варшаву, тоже имело смысл.

Вот с такими мыслями я и начал обсуждать с Пителиным все возможные проблемы, с которыми может столкнуться узел обороны Острув-Мазовецка. Основное внимание мы уделили отражению атак немецких моторизованных подразделений. Для организации грамотной обороны против крупных соединений вермахта не хватало всего – людей, противотанковой артиллерии, бронетехники. В достатке у нас был только опыт предыдущих сражений с гитлеровцами. Вот его мы и пытались адаптировать в планы отражения мощных контратак немцев. В первую очередь, конечно, идеи устройства огненного мешка для крупного моторизованного соединения вермахта. Наверняка немцы бросят на ликвидацию столь опасной группировки русских, занявшей Острув-Мазовецка, не меньше танковой дивизии, а то и целый моторизованный корпус. Обычными средствами мы его, конечно, не остановим, но у нас в запасе – русская смекалка и, конечно, гаубичные артполки РГК. Остаётся расположить их в нужном месте, подвезти боеприпасы и направить надвигающиеся колонны в нужное место. Идея проста до безобразия, но вот чтобы её воплотить в жизнь, нужен стратегический гений Пителина и, конечно, структуры, работающие как швейцарские часы. А вот чтобы армейские структуры сработали чётко и без сбоев, была моя забота. И я был готов поставить всех на уши, или ещё в какую-нибудь интересную позу, но добиться, чтобы наш план воплотился в жизнь.

Так я думал про себя, одновременно просматривая с начальником штаба крупномасштабные карты местности. Нужно было специфическое место засады, чтобы немцы ничего не могли заподозрить до самого последнего момента. И такое место Пителин нашёл, и даже недалеко от города Острув-Мазовецка. Это была лесополоса вдоль железной дороги. С этого места гаубицы легко могли накрыть шоссе, находящееся всего в четырёх километрах от железной дороги. И что ценно, это шоссе шло сквозь довольно большой лесной массив с вековыми деревьями. А значит, механизированная колонна, двигающаяся для ликвидации прорвавшихся русских, окажется в своеобразном коридоре шириной 200–250 метров. Если горловину этого коридора перекрыть заслоном, как мы уже делали под Ружанами, то наверняка произойдёт то же, что было с 47-м моторизованным корпусом немцев. Когда двигающиеся за передовой частью немцы сгрудились на узком шоссе, ожидая деблокировки дороги, чтобы следовать дальше для выполнения поставленных задач. Когда заслону было уже невозможно сдерживать немецкий напор и на дороге скопилось много техники и личного состава, ожидающего пробития этого смешного недоразумения под названием русский заградотряд, произошло непредвиденное. Неизвестно откуда на головы немецких солдат начали сыпаться крупнокалиберные снаряды. А это страшная вещь, когда в нескольких метрах от тебя взрывается 152-мм снаряд – шансов выжить ноль. Тогда немецкие танки, ожидающие команды, впереди и стоящие в несколько рядов близко друг от друга, превратились в дурно воняющие груды металлолома. Вот такая была наша огненная ловушка под Пружанами.

Сейчас задумывалось нечто похожее. А. что? Дефиле не очень далеко от города Острув-Мазовецка имелось, гаубичные артполки РГК только ждали команду на занятие позиций, опыт по организации таких засад был. «Остаётся дело за малым, – иронично подумал я. – Всего-то нужно прорвать немецкую оборону, пройти громадным табором по тылам противника до Острув-Мазовецка, подготовить там всё для достойной встречи фашистов и каким-то образом заманить их в наш капкан». Смешно? Может быть, но под Ружанами нам это удалось, и глядишь, под Острув-Мазовецка это тоже прокатит. По крайней мере, Пителин весьма серьёзно начал прорабатывать этот вопрос, а я продумывать, каким же образом заманить немцев в наш капкан.

Сначала пытался придумать различные хитрости в духе эскадрона. В основном это были варианты с подсовыванием гитлеровцам живца, за которым они почему-то должны были кинуться громадной колонной, забыв обо всём на свете. Даже я понимал, что все эти детские выдумки отдают дешевкой и ненатуральностью. Ничего другого в голову не приходило, и я впал в какой-то полубред. Это состояние, наверное, начало беспокоить сущность моего деда, так как эта ехидна пробудилась, и в моей голове началась трансляция его мыслей. Вернее, там разгорелся целый диалог, в котором моя основная сущность представлялась, как обычно, салагой, а вот дед был опытный стратег и учитель. Почему-то голосом заместителя начальника академии он стал вещать: