О, Боги! Вспомнил!

Не подумав как следует, прижимаюсь к его губам, только чтобы не рычал! Они становятся мягкими, и мы словно уплываем от берега на чувственных волнах. Его пальцы ритмично сжимают мою спину, рисуя по лопаткам.

— Ну вот… — между поцелуями шепчет он. — Обойдемся пока без чулана.

У меня от его шёпота и вкуса мурашки и сердцебиение… Не давая отстраниться, целует глубже. Мои ресницы дрожат, распахиваю глаза. Поперхнувшись, слетаю мгновенно с коленей Богдана.

Ариша!

Сложив руки на стол, и устроив сверху свою любопытную мордашку, наблюдала за нашим поцелуем.

Под землю просто провалиться!

— Питель будет блат? — раскрывает вопрошая пухлые ладошки. — Девочки в саду говолят…

Страшно представить, что говорят её девочки. И страшно, видимо, не только мне!

— Так! — встаёт опомнившийся Богдан. — Питерь будет каша и спать. И вообще — купаться пойдём.

— Не будет блата? — переводит свои наивные серьёзные глаза с меня, на Богдана и обратно.

Отрицательно кручу головой.

— Надо сильнее сталаться! — важно бросает она и не торопясь идёт в ванную.

Встречаемся взглядами. Прыскаем от смеха, отводя друг от друга глаза.

— Устами младенца, Синичкина.

Бросаю в него гневно полотенце. Перехватывает на лету.

— Ну, а что делать, Ариша уже перед девчонками понтанулась про двойню, — продолжает стебаться он.

Возмущённо отворачиваюсь.

— Шучу я… — ведёт костяшками по моему предплечью.

И я почти оттаиваю.

— …Мы будем ответственно предохраняться, да?

— А где у вас вилочки лежат? — с ехидной улыбкой разворачиваюсь я.

Смеётся… Очень не привычно смотреть на него смеющимся. Он моложе, светлее, легче. И совсем не такой суровый.

— Па-па! — поторапливает Булочка из ванной.

— Кашу умеешь молочную готовить?

— Я лучше Аришу искупаю, — отрицательно качаю головой.

Пытаюсь улизнуть, но снова ловит за талию сзади.

— Ась… Мне завтра на работу. Треш начнётся. Давай, у нас этот вечер охрененный будет, а?

Настороженно замираю.

— Что это барин имеет в виду?

— Кино посмотрим…

— И всё?

— Пообнимаемся… Я тебе мандаринку почищу… Шампанское открою. У Ариши шоколад из подарков экспроприируем…

Звучит мирно.

— Без всяких "стараний"?

— Мхм… — уклончиво.

— А какое кино?

— Па-па!!

— Увлекательное…

БОГДАН

Стоя на кровати на коленях, Ася многозначительно демонстрирует мне вилку.

— Месседж принят, Синичка.

— То-то же, — прячет вилку в карман. — Веди себя прилично.

Щёлкнув пультом от плазмы, ставлю на прикроватный столик поднос.

— Двигайся…

— Но там твоя половина.

— На двуспальной кровати нет половин, Синичка. Если туда легли двое, то… — отдаю ей бокалы в руки, — …они становятся целым.

Вытесняю её на середину, сажусь рядом. За талию тяну её ближе к себе, ныряя пальцами под маечку на пояснице.

— Тогда мне кажется, моя третья рука пользуется тем, что две заняты! — взмахивает бокалами.

— Руки, они такие.

Обнимая покрепче, подхватываю под бёдра и усаживаю верхом на себя.

— Богдан!!

— Не пролей вино, малыш.

— Эй!

— Вот и всё, — впечатываю в себя едва сдерживая рефлексы. — Ни больно, ни страшно! — подмигиваю ей.

— Фильм обещал!

— Мы будем выбирать…

Стягиваю футболку и кладу себе на пресс планшет.

— Давай, ищи там что-нибудь согревающее, — забираю один бокал, делаю глоток.

Взгляд Синички скользит по моему голому торсу. По телу идёт дрожь. В ушах стук… Хочу её… И в целом, могу съесть. Не сбежит она от меня. И про вилку свою забудет. Но это как деликатес есть голодному — проглотишь, не распробовав. Поэтому, я дышу глубже, любуясь на румянец.

И желания мои раздваиваются. Можно съесть… А потом ещё раз. И ещё раз и ещё. И так, пока она не распробует это блюдо. Хочу несколько раз… Я жадный, голодный, почти невменяемый!

А можно пооблизывать… И ей позволить пооблизывать, пока не почувствует вкус. И дать ей поголодать. Второй вариант вкуснее! Первый — ближе. Попробуй тут выбрать, когда стояк упирается между её бёдер. От напряжения больно. Это такая кайфовая боль! Я стал забывать, как чувствуется полноценно эрекция. Но головой меня приложило неплохо… Ощущения блуждают по телу, иногда обостряясь до пика, иногда снова пропадая. Я как коротящий провод. И я хочу короткое замыкание. Сжечь все ее предохранители к чертям!

Ася, не моргая смотрит в мои остекленелые от фантазий глаза. Одним глотком выпиваю вино. Ставлю на столик бокал. Откусываю от ломтик сыра половину, вторую подношу к её губам.

Разожми их, детка, я же не член тебе в рот…

О, фак!

Бёдра неконтролируемо дергаются вверх. Кровать пружинит. Ася подскакивает на мне. Чувствительно приземляясь обратно прямо на налитую кровью головку. Искры из глаз!

Планшет соскальзывает. Мой пресс сокращается и дрожит.

— Аа… — выдыхаю я несдержанно.

Её ресницы порхают, пряча осоловелый взгляд так, словно я уже в ней. Кисть наклоняет нечаянно бокал. Вино проливается на её пальцы. Ловлю за руку, не позволяя пролиться сильнее.

— Синичкина, ешь по-хорошему, — хрипло смеюсь я. — А то мне твои сопротивления разное тут навевают. Я уже три порно сюжета посмотрел с твоими неразжимающимися губами.

Клацая зубками, резво откусывает сыр.

— Вы же не это кино в виду имели?!

— Не "выкай", а то у меня ещё пара похабных сюжетов навевается, — признаюсь я, облизывая губы.

— "Ты"!

— Во-о-от… Лучше уже. Вкусное вино? Или белого хочешь?

Задумчиво делает глоток.

— Сладенькое… — настороженно.

— Да, как ты.

Перекладываю её бокал в другую руку, а эту подношу к губам, веду или по мокрой коже, жмурясь от нереального кайфа. Мои губы чувствуют, как никогда!

— Ммм… — закрываю глаза, сосредотачиваясь на ощущениях. Кончить можно просто от этого!

Целую её в ладошку.