Такси подъезжает в считанные секунды и только после этого я покидаю здание больницы. Юркаю в салон такси и называю водителю свой домашний адрес. Не знаю, как буду объясняться с Сергиевским, но уже к вечеру нас с Верочкой в этом городе быть не должно.

Не успеваю утвердиться в этой мысли, как звонит телефон. Я смотрю на экран и внутри все обрывается.

Бергман.

Что ему нужно? Неужели мои мысли насчет его участия во всем этом верны? И что делать? Принимать вызов или нет?

Телефон все звонит, а я никак не могу решиться и ответить на звонок. В конце концов, пересиливаю себя и дрожащими пальцами прикасаюсь к сенсору.

— Да, я слушаю.

— Здравствуй, Женя, — слышу в трубке абсолютно спокойный голос Бергмана, — ты передумала?

Кошусь на водителя, но тот увлечен только дорогой и негромкой музыкой что раздается из динамиков.

— Что? Вы о чем?

— Только что я спустился вниз и мне передали, что меня очень хотела видеть та самая девушка, которая поднималась ко мне в номер незадолго до этого. Была очень настойчива. Ну так что, ты передумала?

Черт, он издевается что ли? Или и правда ни о чем не подозревает, а на уме как всегда, только одно.

— Женя, у тебя все в порядке?

Или прекрасно осведомлен? Спрашивает так участливо, будто нарочно.

— В порядке, — буркаю, — и я не хотела вас видеть. Администратор что-то перепутала. Возможно к вам в номер рвалась какая-то другая девушка, но точно не я. Извините.

— Жаль.

— До свидания.

Сбрасываю вызов, откидываюсь на сиденье и прикрываю глаза.

Конечно же, я понимаю о ком речь. Юлька. Это она рвалась, а девушка-администратор нас перепутала, как часто бывает. А что одежда на нас была совершенно разной ее видимо не смутило. Возможно потому, что со своего места ей хорошо видно только лица посетителей и их бюст. Либо обратила внимание на изменение в одежде, но решила, что я вполне могла переодеться в машине.

Бергману про Юльку не заикаюсь, чтобы у него не возникло лишних вопросов. Например, зачем ей искать с ним встреч.

На одном из перекрестков мы попадаем в пробку, и я начинаю проявлять нетерпение. Ну, давайте, же, скорее, мысленно подгоняю водителей.

К сожалению, пробка не спешит ликвидироваться. А меня вдруг захлестывает новая волна беспокойства. Такая мощная и неконтролируемая, что я достаю телефон и набираю Ангелину.

Просто, чтобы убедиться, у них с дочкой все в порядке.

Геля не принимает вызов, но я тут же говорю себе, что это не повод для беспокойства, потому что сейчас время послеобеденного сна. Если она укладывает Верочку, то могла поставить на беззвучный режим. Перезвонит мне, когда освободится или вспомнит, что забыла вернуть телефону звук.

Несмотря на эти доводы, обращенные к самой себе и призванные успокоить, я набираю няне снова. Вновь и вновь, пока не понимаю, что только зря трачу на это время.

Мне нужно успокоиться. А ещё решить, куда нам податься и поискать в интернете варианты жилья, которые могут сдать в аренду в самые короткие сроки.

В обычной жизни я бы не раздумывая обратилась за помощью с переездом к Леше, но сейчас он не сможет помочь. Наоборот, ему самому нужна помощь.

Набираю номер, который мне оставила медсестра и интересуюсь, как состояние друга.

— Пока неизвестно. Я вам позвоню, как только что-то прояснится, — отвечает та.

— Хорошо.

Лезу в интернет и смотрю варианты съемного жилья в окрестностях города. Хотя бы на первое время. Может день, два. Или лучше сразу уехать подальше? Я не знаю, с кем могу посоветоваться по данному вопросу. Наверное, лучше сразу дальше. Заказать машину, загрузить туда все самое необходимое, и попросить водителя удалиться на максимальное от города расстояние. Верочка довольно хорошо перенесла прошлый переезд, так что и сейчас не должно возникнуть сложностей.

Пробка, наконец, рассасывается и мы вновь набираем скорость. Вскоре такси тормозит в нашем дворе, я расплачиваюсь с водителем и несусь к подъездной двери. Быстро открываю, набрав код, и бегом, не дожидаясь лифтов, которые двигаются здесь как черепахи, спешу наверх, лихо перескакивая через две ступеньки.

На нашем этаже я притормаживаю и несколько секунд выравниваю дыхание, чтобы случайно не напугать Ангелину или не разбудить Веруню своим шумным вторжением. Потом достаю ключи, открываю замок и ступаю, наконец, в прихожую.

Скидываю обувь и прислушиваюсь.

В квартире стоит полнейшая тишина.

Дочка, наверное, сладко посапывает в кроватке, а Геля или читает на кухне или стоит на балконе, она любит любоваться на парк.

Прохожу на кухню.

Никого.

Разворачиваюсь и двигаю в Гелину комнату, но там ее тоже нет. Также, как и в холле, и моей комнате.

Страх, который появился еще в машине, снова накрывает, да так, что я еле могу соображать. Уже не волнуясь о том, что кого-то разбужу, я кидаюсь в детскую и с ужасом смотрю на пустую кроватку.

Их нет.

Моей дочки здесь нет, она пропала. Вместе с няней.

Пропала.

Ее украли? Это сделала Ангелина или она тоже оказалась жертвой похитителей?

Боже.

В одном я уверена. Ангелина не могла пройтись по магазинам, прихватив Верочку, потому даже не буду тешить себя ложной надеждой.

А наезд на Лешу видимо понадобился, чтобы занять мое внимание и лишить единственного помощника в этой ужасающей ситуации.

Они сейчас у Бергмана? Или где-то еще?

У меня такая слабость в ногах, что я чуть не валюсь на пол. Еле успеваю дойти до дивана. Выхватываю телефон и звоню Ангелине. Тут же из соседней комнаты раздается знакомый рингтон.

Еще и телефон оставила. Нет, таких совпадений не бывает.

Хочу снова встать, но перед глазами вдруг все плывет. Плывет, размазывается и я понимаю, что не в состоянии сделать хоть что-то. Даже ответить на звонок вновь ожившего в моей руке телефона.

* * *

Наверное, этот кто-то очень настойчив. Потому что меня приводит в чувство очередной входящий.

Мелодия смолкает, а я разлепляю веки и осматриваюсь по сторонам.

Детская.

Пустая детская. А моя дочка сейчас неизвестно где и с кем.

Номера последних входящих скрыты. Это они звонили? Те, кто за этим стоит? Вот же черт, а я так разволновалась, что даже не смогла подойти. Жду, буквально гипнотизирую сенсор, но телефон как назло молчит.

Хоть бы Ангелина была рядом, потому что она не чужой для дочурки человек. Так Вера не начнет волноваться.