— Спасибо, Вить, — кивает Бергман.

— Женя, вы смотрели, — обращается он теперь ко мне, — все ценные вещи на месте? Деньги, драгоценности, леджеры, ноутбук и так далее.

— Все на месте.

Слышен звук открываемой двери и через полминуты тот мужчина, что беседовал с консьержкой, Денис, присоединяется к нам на кухне.

— Старушка сильно жаловалась на память, — произносит он, — но в конце концов припомнила, что не далее, как час назад назад некая Ангелина вместе с малышкой прошла мимо нее на улицу, где ее ждала большая черная машина. К сожалению, бабуля не разбирается в марках авто так хорошо, как хотелось бы, но, если судить по описанию, это Джип. Подробнее попытаюсь узнать у других соседей, возможно кто-то еще его видел и даже запомнил номера.

При упоминании Джипа я чувствую, что снова уплываю. Чтобы не потерять сознание и не растянуться на полу при всех, мне приходится поскорее устроиться на кухонном диване.

— Так вот. Девушка с ребенком сели в машину и благополучно скрылись в неизвестном направлении, — заканчивает рассказ Денис.

Давид кидает взгляд на меня, а потом снова на мужчин.

— Позаботьтесь о том, чтобы это неизвестное направление стало известным как можно скорее. Напрягите ментов, если надо. В общем, не мне вам объяснять, сами знаете, что нужно делать. 

Каждое его слово отзывается во мне надеждой, и я уже ни секунды не жалею, что позвонила ему.

— Женя, понадобятся фотографии, они у тебя есть?

Я киваю, а сердце пропускает удар. Он увидит ее.

Но Верочка еще слишком маленькая для того, чтобы определить, на кого она похожа. Но все равно, страшно. Хотя, если он собирал информацию обо мне, может и видел.

— Выбери максимально качественные и крупные изображения и перешли пожалуйста Вите и Денису.

— Хорошо, — поспешно киваю и достаю телефон.

— А еще фамилии, паспортные данные, все, что знаешь про них.

— Каков бюджет? — деловито спрашивает Виктор.

— Главное результат и он нужен нам как можно быстрее.

— Будет сделано, Давид Георгиевич, — кивает Денис.

На минуту в кухне воцаряется тишина.

— Если бы это было похищение с целью выкупа, похитителям уже давно пора бы объявиться, — вдруг замечает Виктор.

— Возможно, девушка просто решила съехать из квартиры. Например, к своему парню, — поддерживает разговор Денис.

— Вот и разберитесь, — отвечает им Давид и отлепляется от стола.

Мужчины сразу подбираются и идут в сторону выхода. Мы с Давидом идем следом. Мужчины поспешно прощаются со мной и исчезают. Мы с Бергманом остаемся в квартире одни.

В холле воцаряется тишина.

По идее мне нужно поскорее выпроводить его и бежать в полицию, но я медлю.

Он же сказал своим людям: если надо, напрягите полицию. Так что вроде как все под контролем.

А еще он совсем скоро узнает правду. Вопрос нескольких часов. И что будет тогда?

У Верочки отчество моего отца, Владимировна, как и у меня, а фамилия Сергеева. Это мамина девичья. Я постаралась сделать так, чтобы сходу было непонятно, что она моя дочка.

Но то, что она и не дочь Ангелины, выяснится практически…сейчас. Я отправила данные Виктору, он начнет проверять и вот тогда….

— Может быть чай или кофе? — произношу, чтобы хоть что-то сказать.

— Давай, — соглашается Бергман, и мы снова проходим в кухню.

На этот раз Давид снимает пиджак и усаживается за стол как все нормальные люди. Я начинаю суетиться с напитками. Мои руки дрожат, и я никак не могу справиться с таким простым делом.

В конце концов Бергман поднимается и подходит ко мне. Усаживает меня на диван и сам берется за приготовление.

— Не волнуйся, Женя. Ты правильно сделала, что позвонила мне. Мои люди сделают все возможное и невозможное, чтобы найти твою подругу и ее ребенка. Если нужно, заручатся поддержкой полиции и сделают все, чтобы те работали максимально результативно. Это намного лучше, чем если бы ты пошла туда с улицы.

— Спасибо.

— Тебе чай, кофе? — спрашивает.

— Чай, если можно. Черный и без сахара.

— Я бы порекомендовал с сахаром. Станет лучше.

— Хорошо, — не спорю.

Если бы не похищение дочки и мое состояние на грани нервного истощения, я бы, наверное, замирала от восторга и нереальности происходящего. Сам Давид Бергман, миллиардер, за вниманием которого охотится столько людей, расхаживает по моей кухне, как по своей, и запросто готовит для меня чай.

Проходит несколько секунд.

— Ты так привязалась к этой девочке из-за того случая? — вдруг спрашивает Бергман, а я замираю.

Давид возвращается к столу с двумя чашками чая. Одну он ставит передо мной, вторую пододвигает к себе и снова садится за стол.

Взгляд внимательный и даже немного грустный. Или мне просто так кажется из-за неровности освещения? А его вопрос…

— Ч…что вы имеете в виду?

— Снова на вы?

— Извини, я путаюсь.

— Знаешь, Жень. Я много раз думал о тех словах, что сказал тебе тогда в Германии. С этим абортом. Это было так глупо и жестоко. Я много раз жалел. В конце концов, у меня столько денег, что я мог бы дать их тебе просто так, чтобы ты растила ребенка и неважно, что он не от меня. Мне не понравился в тот момент сам факт обмана с твоей стороны. То, что ты держишь меня за идиота.

Но я не мог забыть о тебе.

Я попросил своего человека в этом городе, чтобы нашел тебя и проверил, действительно ли ты беременна. Думал, если да, то переведу тебе деньги, раз его отец сбежал и оставил тебя в таком положении. Лишь бы только ты не делала аборт. Но выяснилось, что ты уже успела его сделать.

По позвоночнику пробегает холодок.

— Так быстро, — продолжает он.

— Странно. Мне показалось, что ты врешь насчет этого. Что ты ни за что бы не пошла на такой шаг, как аборт. А может, мне просто хотелось так думать и верить в это.

И теперь… ты ведь жалеешь об этом? Ты живешь вместе с подругой, у которой ребенок почти такого же возраста, какой мог бы быть у твоего малыша. Ты жалеешь. Я прав?

По мере того, как он говорит, я бледнею все больше и больше, а мои руки становятся холодными, как лед.

Он смотрит на меня, а я не могу произнести ни слова.

— Давид, я… — пытаюсь, но не могу. Только киваю.

Он кивает в ответ.

— Я…Верочка, она… — снова пытаюсь и снова замираю не в силах произнести, что на самом деле она моя дочка. Моя и его.

Мне нужно собраться с силами, а это не так-то просто. Я обхватываю пальцами чашку и пытаюсь согреть их о керамику.