Я не нашла свое место в Йельском университете, так что домой я возвращалась каждые вторые выходные. И все на нашем курсе готовятся учиться за границей, и я подумала, что, может, это способ начать все заново. Завести новых друзей и получить новый опыт и не проводить все время в общежитии.

Я начала просматривать программы, увидела эту стажировку по писательству в Лондоне и поняла, что этой мой шанс попробовать сделать… то, что мне действительно хотелось бы, и, если бы я справилась, возможно, это помогло бы мне найти оплачиваемую летнюю работу где-то в США, и, может, тогда я бы смогла показать свои родителям, ну, знаешь, что могу с этим справиться.

Я могу это сделать. У меня это хорошо получается, и я могу это сделать. Я это сделаю, – я сглатываю. Пайлот внимательно смотрит на меня. Я встречаюсь с ним взглядом на мгновение, прежде чем опять перевести взгляд на плитки потолка. – Поэтому, хм, когда я начинаю нервничать, это я пытаюсь изо всех сил справиться со всей оставшейся паранойей и страхом внутри меня. Как когда я потеряла сумочку, я подумала, знаешь, что это все может разрушить. Они узнают и, не знаю… не знаю… Я никому об этом не говорила.

Пальцы Пайлота переплетаются с моими. Он сжимает мою руку. Через пальцы пробегает тепло.

Минуту стоит тишина, прежде чем Пайлот говорит:

– Шейн. Это невероятно круто.

В груди поднимается неожиданный смех. Плечи трясутся, пока я пытаюсь его подавить. Не знаю, что сказать. Я мягко сжимаю его руку. Мы вот так лежим минут двадцать. Я не знаю, что с собой делать. Я не смогу уснуть. Мое сердце мечется, словно каучуковый мячик. Через мгновение он наконец встает и аккуратно ложится назад в свою кровать. Я притворяюсь, что сплю.

– Спокойной ночи, Шейн, – бормочет он из постели.

Мои слова нервно срываются с моих губ.

– Доброй ночи, Пайз.

23.01.11–8:30 утра

Означает ли происходящее, что он может расстаться со своей девушкой? Он расстанется со своей девушкой? Он уже расстался со своей девушкой? Сказал бы он нам об этом? Я не могу заставить себя спросить. Я даже никогда не упоминаю о ней, и он не упоминал о ней, с тех пор как, ну… он вообще ее не упоминал.

Если что-то должно произойти между нами, то ему нужно сделать первый шаг. Я сама ничего не начну… может, он делал шаги вчера? Шаги, которые я блокировала? Если бы я могла спросить Бейб. Делиться этим с кем-то кажется табу, потому что насколько я знаю: у Пайлота есть девушка. Любить его – против правил. А мне нравится следовать правилам.

Но, возможно, они расстались? Вряд ли бы он стал кричать об этом с крыш. Он мог бы. Он сказал, что хочет поехать вместе в Эдинбург на следующие выходные. То есть знаки говорят «да»!

– Шейн?

Я поднимаю голову. Пайлот стоит у подножия моей кровати и машет руками. Ой. В последний раз, когда я видела Пайлота, он шел в душ. Я закрываю свой блокнот, быстро выключаю ручку и улыбаюсь ему.

– Привет! Да! Готов? – я засовываю Крестраж девять в рюкзак.

Мы с Пайлотом находим Бейб и Чэда в лобби. Они сидят на противоположных сторонах скамьи, скрестив руки.

– Привет, – говорит Пайлот, когда мы подходим к их скамейке.

– Доброе утро! – приветствую я их.

– Готовы взять такси? – подпрыгивает Бейб.

– Ага, ну… – начинаю говорить я, но Бейб прерывает:

– Отлично! – Она быстро подходит к двери со своим чемоданом.

У нас уходит десять минут на то, чтобы остановить такси на окраине Парижа. Когда нам это удается, я подхожу и открываю заднюю дверь, Бейб бросается вперед и сразу же забирается внутрь. Водитель открывает багажник и помогает загрузить наши сумки.

– Я не поеду на этом такси, – объявляет Чэд с тротуара. Сумка Бейб со стуком падает в багажник.

Я разворачиваюсь.

– Почему? Что не так с такси?

– Я не поеду в одном такси с ней.

Я слышу, как моя сумка падает в багажник. Оба парня держат свои рюкзаки, так что водитель закрывает с грохотом багажник и возвращается в машину.

– Что значит, ты не поедешь в одном такси с ней? Нам всем надо на вокзал. Здесь четыре места. – Я пытаюсь говорить спокойно, но злость проскальзывает в мой голос.

– Я хочу отдельное такси! – кричит он. Мы с Пайлотом обмениваемся взглядами.

– Старик, мы потратили почти десять минут на то, чтобы найти это такси, – пытается уговорить его Пайлот.

Я засовываю голову в машину, чтобы понять реакцию Бейб. Она решительно смотрит на спинку сиденья перед ней.

– Я не поеду на этом такси, – громко повторяет Чэд.

– Заткнись, Чэд, – отвечаю я, разворачиваясь к нему.

– Вы езжайте. Я остануюсь с ним и найду другое такси. Встретимся на месте, – предлагает Пайлот.

Я сердито выдыхаю, но киваю, соглашаясь. И сажусь рядом с Бейб.

– Ладно, удачи, – говорю я, прежде чем закрыть дверь. Я сердито смотрю на Чэда и захлопываю дверь. – Гар дю Нор, пожалуйста! – говорю я водителю.

Мой взгляд прикован к Пайлоту, когда мы отъезжаем от обочины. Он кивает мне, а потом поворачивается, чтобы что-то сказать Чэду. Я усаживаюсь сзади. Мой пуховик шуршит, касаясь кожаного покрытия. Бейб сидит, надувшись, у окна.

Я глубоко вздыхаю.

– Бейб, между вами произошло что-то еще? Прости за прошлую ночь, но, пожалуйста, не злись на меня. Чэд подкатил ко мне, чтобы разозлить тебя или типа того, но ничего не произошло. Я убежала от него.

Бейб вздыхает.

– Я не злюсь. Прости, что накричала на тебя. Я слишком много выпила. – Она смотрит на пол. – Чэд просто придурок и устраивает сцену. Иногда он ведет себя слишком театрально.

– Это точно.

Бейб фыркает и встречается со мной взглядом. Ее глаза словно стеклянные.

– Прошлой ночью в баре я думала, что все идет очень хорошо. Он психанул – и потом позже, вернувшись в комнату, я хотела объясниться, но он не собирался это делать. Он просто прерывал меня:

– Бейб, мы уже говорили об этом! Мне нравятся невысокие девушки, ты не мой типаж, боже, зачем ты пытаешься все разрушить? Нам весело, а тебе нужно обязательно все испортить. Это так раздражает. – Она изобразила Чэда слишком мерзко, но мне понравилось.

Она продолжает:

– И я типа: я не понимаю, зачем ты просил меня тогда спланировать твой день рождения! И ему хватило наглости сказать: «Я не просил тебя ничего планировать». А я типа: ты, черт возьми, точно уж не просил не делать этого. Вот мы вместе в Париже на твой день рождения! А он: «Не пытайся сделать из этого что-то романтичное». И тогда я сказала ему, что он ведет себя как придурок, а он выбежал из комнаты.