— Семён Афанасьевич, я и забыл, что вы в четвёртом классе табели о тангах. — удивился сам себе Храповицкий.

— Вас., между прочим, самого сенатором на днях назначили. Это какой класс?

Мы погыгыкали немного сами над собой и личными амбициями. Он-то вообще «ваше высокопревосходительство» ныне. Чай, завтра ещё и канцлером станет.

Первой радостной ласточкой пришло сообщение от Павла, что императрица согласилась на мой план польской кампании.

— Ваше величество, — попробовал урезоинить свою маман ейный единоутробный сын, — но мы же международный авторитет потеряем.

— Ничего страшного, Павел, зато целее будем. Возьму на себя сей грех.

Еятерина уцепилась за мою идею не потому что она единственно правильная. Мой прожект единственный, разложенный по полочкам, даже психологическим. Все остальные полны умных пафосных фраз, но все расчёты лишь военного характера. Конечно, гораздо круче и профессиональнее, чем у кадета Биглера, но…

— Все знают как одержать победу, но только Симеон ясно видит, как ей распорядиться и зачем она нужна.

— А если политикам поручить дополнить прожекты военных авторитетов?

— Вот этим мы и займёмся в ближайшее время, причём план Симеона пока никому не покажем. Хочу послушать идеи сановников.

Между делом, мои тезисы о том, что война сплотит французов дошли до Парижа. Теперь, поди разбери, кто яйцо, а кто курица. Мало того, инфа получила народное название «русская идея» почему-то.

Представляю, что понапишут историки в будущем и кого заклеймят «провокатором» на веки вечные.

Глава 22

К концу января узкий круг сановников отбросил другие планы действий в Польше и принял за основу мой проект. Россия вступила в тайные-претайные переговоры с Пруссией.

Фактически, те оказались в труднейшем положении. Мы закончили войны со Швецией и Турцией и развязали себе руки. А самим пруссакам предстоит война с Францией и тут уж не до исполнения договора с Польшей. Не могут заступиться за ляхов, а значит будут вынуждены пойти на уступки.

— Александр Васильевич, ну что там, поведайте, пожалуйста.

— Государыня говорит, что переговоры идут в удобном для нас направлении. Пруссы оказались в сложном положении и готовы поддержать ваш план. Но сначала нужно в самой Польше создать официальную оппозицию Четырёхлетнему Сейму, чтобы всё выглядело гладко.

Ох, уж эта политика, ме может обойтись без маски и карнавального костюма.

— Король Фридрих Вильгельм Второй готов ввести войска в Варшаву якобы для защиты польских коронных земель. В то же время он не будет защищать «присоединённые территории» из-за недостака сил.

— А что по поводу Мемеля?

— В этом вопросе удалось достичь взаимопонимания. Война на восточном фронте с русскими ему не нужна, так что уступил. Но оплачивать переезд немцев из Мемельланда в Пруссию придётся нам.

— Ну это не страшно, не так их много в тех краях проживает.

По принципиальным пунктам общий язык нашли и ладненько. А австрияки пусть сами с пруссаками разбираются по остальным польским воеводствам. Мы в сторонке постоим и покурим.

Тут других хлопот хватает. Биндгейм, чтобы использовать переработанную свеклу, построил цех по перегонке спирта. Медицине в радость, хотя и другие применения найдутся. Я-то совсем офигел, начав доплачивать крестьянам за трезвый образ жизни. Копейки, конечно, но мужики заинтересовались «дополнительным заработком». К новому сезону подготовлено и бывшее имение Клюева. Считай в два раза удалось укрупниться, даже управленцев целый комплект насобирали.

Елагин квохчет над «своей» экспедицией и выковыривает из флота некоторых офицеров, рвущихся за открытиями. Всё готово и в марте двойная эскадра отправится в дальние дали. Для усиления и охраны пришлось выделить им моих гвардейцев, вооружённых «кузьмичёвками». Павел Петрович передал мне ещё сотню, чтобы я мог восполнить потери. Когда-нибудь в будущем сочтёмся, если доживём. А то мой полк пока ещё в стадии формирования.

Готовлю народ и припасы для ещё одной заморской авантюры. Где-то за океаном имеется будущий враг. Надо бы его попользовать ради личных выгод. Уж очень нужен хлопок для моего прогрессорства, так почему бы сейчас не наладить связи?

В мелочных хлопотах дожил до марта, когда более солидные вещи начали происходить. И пофиг, что Россия организовала какую-то, то ли конференцию, то ли конфедерацию, в качестве польской оппозиции. Это был всего лишь повод, а не причина войны и я не особо следил за развитием событий.

Более важным явилась отправка австралийской эскадры. Не знаю, чем эта авантюра кончится, но надеюсь на хоть что-нибудь полезное.

С морскими офицерами вообще прикольно получилось. Я Елагину когда-то называл две фамилии: Беллинсгаузен и Крузенштерн. По первой он никого подходящего не нашёл (может ещё не родился или уже умер). Зато второго привёл на собеседование и сразу случился прикол.

Лейтенант подошёл ко мне и протянул руку для приветствия, сказав с улыбкой:

— Здравствуй, Семён, помнишь меня?

Пришлось объяснять, что прошлым летом мне память отшибло и она до сих пор не восстановилась. Оказывается мы с Иваном Крузенштерном на одном курсе учились в Морском корпусе только он на два года старше меня. Потому что поступил на учёбу, будучи на два года старше однокашников. Кроме того, мы мечтали пойти в кругосветку вместе с Муловским, но тот погиб в русско-шведскую.

— Семён, я бы порекомендовал ещё одного из наших друзей, Юру Лисянского. Помнишь его, он сейчас мичманом?

Лисянский на три года младше меня, потому что поступил в наш Корпус вообще в десять лет. Те же мечты и тоже из бывших друзей. Нас всех досрочно выпустили из-за русско-шведской. Сказывалась убыль офицеров из-за потерь в боях.

Ваня Крузенштерна напомнил ещё об одном — некоем лейтенанте Якове Беринге (внуке знаменитого адмирала). Тоже в кентах и тоже рвётся в заокеанские дали. Вообще-то группу молодых офицеров собираются отправить в Англию на практику, но Иван Перфильевич договорился открепить этих трёх. Мол, в экспедиции они наберут огромного опыта и Екатерина дала добро.

— Иван, я хоть и в отставке, но тоже с вами пошёл бы в поход. Увы, навалилось много ответственных заданий на суше. Сам понимаешь, что пока себе не принадлежу.

Вся тройка подписала контракты и даже специальный пункт «о хранении молчания о целях и маршруте плавания до особого разрешения».

Очередной рояль состоялся и потомки будут плеваться от такого «авторского беспредела», если кто-нибудь книгу об этих событиях напишет. Могу и сам написать, когда на пенсию по возрасту выйду. С меня станется. Представляю, как будет реготать художник Айвязовский, написав картину «Девятый вал роялей».

Март упорно цеплялся событиями за своё место под солнцем до последнего. Екатерина поспособствовала расколу среди поляков, организовав какую-то Тарговицкую конфедерацию. Ряд