Я начал посещать медицинские учреждения и встречаться со специалистами.

Доктор Наяк, специализирующийся на хирургии носовых полостей, во время самой первой встречи сказал, что разблокирование дыхательных путей – это, по сути, «превращение однополосной дороги в двухполосную». Если у нас засорилась мойка, мы находим способ безопасно и быстро прочистить ее. Если засор незначительный, мы используем химические чистящие средства. Если не помогает, вызываем сантехника. То же самое и с носом. Спреи, капли, средства от аллергии могут быстро устранить легкую заложенность, а для более серьезных обструктивных заболеваний потребуется «сантехник» в виде хирурга. Мне часто приходилось слышать эту аналогию.

Итак, если у меня или у кого-то другого появляется хроническое заболевание средней тяжести, первая рекомендация Наяка – это «чистящее средство» в форме соляного раствора или спрея с невысоким содержанием стероидов. Такое лечение практически ничего не стоит, и его можно назначить себе самостоятельно. Если пациент уже находится на пути к восстановительной назальной хирургии, ему можно назначить целевое средство с более высокой дозой стероидов. По мнению Наяка, после этого у 5-10 процентов больных исчезает необходимость в дальнейшем лечении.

Если же обструкция превращается в стойкую инфекцию придаточных пазух, Наяк может предложить пациентам баллонную синусопластику. Процедура состоит в том, что в придаточную пазуху вводится небольшой баллон, который затем надувается. Баллонная синусопластика расширяет пространство пазух, создавая больше места для вывода из них слизи вместе с инфекцией и прохода воздуха в легкие. В пока не опубликованных материалах одного своего исследования Наяк приходит к выводу, что из 28 пациентов, подвергшихся этой процедуре, двадцати трем в дальнейшем не понадобились другие методы лечения.

Иногда проблему создают не пазухи, а ноздри. Они могут оказаться слишком маленькими, что затрудняет движение воздуха при вдохе и становится причиной дыхательных проблем. Это явление настолько распространено, что ученые придумали для него официальное название «коллапс носового клапана» и официальную процедуру по его измерению – «пробу Коттла». Для этого надо надавить указательным пальцем сбоку от ноздри и оттянуть крыло носа в сторону, мягко расширяя ноздрю. Если этот прием позволяет облегчить дыхание, можно предположить, что ноздря слишком мала. Многим пациентам в этом состоянии достаточно минимального инвазивного вмешательства. Можно также использовать специальные фиксирующие пластыри Breathe Right или расширяющие носовые конусы.

Если простые методы не дают результата, приходится прибегать к более сложным. Примерно у трех четвертей современных людей наблюдается искривление носовой перегородки, видимое невооруженным глазом. Это значит, что кость и хрящ, разделяющие правый и левый носовые ходы, смещены в одну сторону. Кроме того, у каждого второго из нас хронически воспалены носовые раковины. Выстилающая их эректильная ткань чрезмерно разбухает и мешает комфортно дышать через нос.

Обе проблемы могут привести к хроническим затруднениям дыхания и повышают риск инфекции. Хирургическое вмешательство очень эффективно выпрямляет и расширяет названные структуры, но Наяк предупреждает, что к этому средству надо подходить осмотрительно и консервативно. В конце концов, нос – это еще и украшение лица, а его структуры представляют собой сложную и взаимосвязанную систему.

Как сказал мне Наяк, подавляющее большинство операций на носу заканчивается успешно. Пациенты приходят в себя после наркоза, вынимают интраназальные сплинты, снимают повязки, и их больше не мучают ни заложенность носа, ни синуситы. Они прекращают дышать ртом. Для них начинается новая жизнь. Они наслаждаются дыханием, как никогда прежде.

Однако этого нельзя сказать обо всех. Если хирург удаляет слишком много ткани, особенно из носовых раковин, нос теряет способность эффективно фильтровать, увлажнять, очищать или даже просто ощущать вдыхаемый воздух. У этой небольшой группы пациентов каждый вдох происходит слишком быстро и легко. Этот феномен называется синдромом пустого носа.

Я брал интервью у нескольких таких пациентов, пытаясь разобраться в их состоянии. Я несколько месяцев общался с техником лазерных систем Питером, который работал в авиастроительной промышленности в Сиэтле. У него должна была быть операция, в результате которой он надеялся устранить небольшое затруднение дыхания, но ему без согласования удалили в два приема 75 процентов носовых раковин. Через несколько дней после первой операции он почувствовал, что задыхается. Он не мог спать. Хирурги убедили Питера, что удалили слишком мало, и он согласился на вторую операцию, которая только усугубила положение. Сегодня, по прошествии нескольких лет, каждый вдох отдается у него болью в мозгу, как будто ему накачивают воздух компрессором. Врачи говорят Питеру, что у него все в порядке. Ему выписывают антидепрессанты и рекомендуют регулярные упражнения. В какой-то момент он даже подумывал о самоубийстве.

Я был в Латвии, где два дня общался с президентом Ассоциации синдрома пустого носа. Ее зовут Алла, ей чуть больше 30 лет. Восемь лет назад, имея два высших образования, Алла начала строить карьеру, а в свободное время пела и танцевала. Она была энергична и никогда не болела ничем серьезным. Во время одного медицинского обследования врач нашел у нее небольшую кисту в придаточной пазухе носа и предложил удалить ее. Процедура была самой обычной, но хирург почему-то удалил значительную часть самой пазухи и носовой раковины, забыв удалить кисту. Эффект оказался драматическим. «У меня такое чувство, что я постоянно тону в воздухе и задыхаюсь», – рассказывала Алла. Ей пришлось забыть о карьере и о физической активности. «Каждый день я борюсь за каждый вдох», – сказала она мне.

Сотни людей с синдромом пустого носа рассказывали мне похожие истории. Они жаловались на бессонные ночи, панические атаки, чувство тревоги, потерю аппетита, хроническую депрессию. Чем глубже они пытались дышать, тем сильнее было чувство нехватки воздуха. Врачи, члены семьи, друзья не могли их понять. Ведь они должны радоваться, что имеют больше доступа к воздуху. Однако на самом деле все часто бывает не так, как кажется со стороны.

Пять процентов пациентов Наяка за последние шесть лет – то есть почти 200 человек из 25 штатов и 7 стран – это люди, которые приезжали в Стэнфорд, чтобы понять, как сказывается на их состоянии синдром пустого носа и что необходимо предпринять, чтобы иметь возможность дышать нормально, как и прежде. Если отсутствуют противопоказания, Наяк может вернуть им удаленные мягкие ткани и хрящи.

По некоторым оценкам, у 20 процентов пациентов с удаленными нижними носовыми раковинами присутствует риск возникновения синдрома пустого носа, хотя Наяк считает эти данные сильно завышенными. Количество пациентов, жалующихся на затруднение дыхания после незначительных вмешательств, безусловно, намного ниже, но даже если речь идет об 1 проценте от 1 процента, то рассказанные истории о синдроме пустого носа заставят меня сто раз подумать, прежде чем лечь под нож хирурга для устранения своих проблем с дыханием.

Поэтому я решил углубиться чуть ниже, в ротовую полость.