Многим из нас свойственна эта S-образная поза не потому, что мы ленимся следить за собой, а потому, что наши языки не помещаются в слишком маленьких ртах. Языку некуда деваться, и он западает в горло, перекрывая воздушные пути. По ночам мы задыхаемся и кашляем, с трудом продвигая воздух через заблокированные проходы. Как следствие, четверть американцев страдает от апноэ во сне.

Днем мы непроизвольно пытаемся разблокировать перекрытые воздушные пути, опуская плечи, вытягивая шеи и запрокидывая головы назад. «Представьте себе человека без сознания, которого пытаются вернуть к жизни», – говорит Майк. Первым делом врач отклоняет его голову назад, чтобы открыть гортань. Мы же постоянно находимся в этой «реанимационной» позе.

Но нашему телу такое положение не нравится. Вес запрокинутой головы чрезмерно напрягает мышцы, вызывая боли в спине. Изгиб шеи создает давление на ствол головного мозга, из-за чего мы страдаем головными болями и другими неврологическими проблемами. Наклон головы оттягивает кожу от глаз вниз, делает верхнюю губу тоньше, смешает мышцы относительно носовой кости. «Вид деревенского дурачка» звучит не слишком научно, и поэтому Майк находит для этого выражения лица термин «краниальная дистрофия». Он говорит, что это характерно для 50 процентов современного населения, включая создателя Facebook Марка Цукерберга.

В январе 2018 года Майк загрузил на YouTube видео, в котором предупредил Цукерберга, что тот может умереть на десять лет раньше, если не предпримет меры по исправлению своей позы краниальной дистрофии. Прежде чем это видео было удалено, его посмотрели более 9 тысяч человек.

Наряду с поддержанием должной осанки Майк порекомендовал ряд упражнений для языка, которые могут помочь вывести нас из «позы смерти» и облегчить дыхание. Язык представляет собой мощную мышцу. Если ее усилие направлено на зубы, они меняют свое положение и форму. Если же усилие языка направлено в сторону неба, то, по мнению Майка, это может помочь расширить свод ротовой полости и открыть дыхательные пути.

Это упражнение, которое поклонники Майка в социальных сетях называют «мьюингом», приобрело популярность как «очередное сумасшествие в поисках здоровья». Мьюеры заявляют, что уже через несколько месяцев у них расширяется ротовая полость, челюсти занимают правильное положение, снижается частота ночного апноэ и облегчается дыхание. Видеоролик Майка с инструкциями по выполнению мьюинга собрал миллион просмотров.

Трудно обучить мьюингу без наглядного показа, но суть состоит в том, что задняя часть языка прижимается к небу, а оставшаяся часть выдвигается вперед, чтобы кончик оказался непосредственно за передними зубами. Язык в этом случае принимает форму волны. Я попробовал несколько раз, и у меня возникло неприятное ощущение, будто я пытаюсь сдержать подкатывающую тошноту.

Именно здесь, едва отряхнув со своей обуви прах от человеческих костей и манипулируя языком в самодельном замке, я понял, что поиски утраченного искусства дыхания бывают порой сродни какому-то низкопробному шоу.

Но я все это выдержал и, продолжая упражняться в мьюинге, вышел из-под арочных сводов в безлунную ночь, размышляя о том, насколько легче мне было бы выполнять все рекомендации, если бы я хотя бы понимал, как они работают.

* * *

Вот так я и добрался до заключительного этапа – зубоврачебного кресла в нескольких кварталах к югу от Центрального вокзала Нью-Йорка. Надо мной склонился доктор Теодор Белфор. Он в рубашке с короткими рукавами, широких серых брюках и туфлях. Его бритая голова сверкает под лучами лампы. Промывая в раковине зубной слепок, он объясняет мне, что человеческая эволюция больше не строится на принципе выживания сильнейшего (нечто похожее я уже слышал от Марианны Эванс). Попутно он описывает, насколько ужасно это обстоятельство сказывается на моей ротовой полости.

Белфор был еще одним дантистом, одержимым масштабными идеями насчет того, каким образом люди утратили способность дышать. Подобно Мью и Гелбу, у него также не было недостатка в масштабных идеях насчет того, как исправить положение.

«Не двигайтесь, – произнес он с сильным акцентом уроженца Бронкса, запуская руки в мой рот. – Узкий свод, слишком тесное расположение зубов, смещение нижней челюсти – да у вас тут полный набор. Типичная картина».

В 1960-е годы, после окончания колледжа стоматологии при Нью-Йоркском университете, Белфора отправили во Вьетнам, где он был единственным зубным врачом и специалистом по стоматологической хирургии на 4000 солдат 196-й легкой пехотной бригады. Над ним не было начальства, и он был волен импровизировать, изобретать и искать новые решения самых сложных проблем. «Я действительно научился там составлять лица из отдельных кусков», – говорит он с улыбкой.

По возвращении в Нью-Йорк ему предложили заняться обслуживанием людей искусства. Певцам, актерам, моделям нужны были ровные зубы, но они не могли позволить себе показаться на публике с брекетами. Один коллега показал ему старое приспособление типа моноблока. Спустя несколько месяцев его применения оперные певцы начали брать более высокие ноты, а люди, страдавшие от хронического храпа, впервые за многие годы смогли спокойно выспаться. У них выровнялись зубы и улучшилось дыхание. Люди в возрасте 50 и 60 лет стали замечать, что чем дольше они носят эти устройства, тем шире и толще становятся кости лицевой части и ротовой полости.

Эти результаты поразили Белфора. Его, как и всех остальных, учили, что костная масса (как и объем легких) могут только уменьшаться после тридцати лет. Женщины страдают от истончения костей сильнее, чем мужчины, особенно после менопаузы. К моменту достижения женщиной возраста 60 лет она теряет более трети массы своих костей. А если доживет до восьмидесяти, то ее кости будут весить столько же, сколько в пятнадцать лет. Хорошее питание и физические упражнения могут замедлить этот процесс, но остановить его невозможно.

Это заметнее всего проявляется на лице. Обвислая кожа, впавшие глаза с мешками под ними, дряблые щеки – все это следствие того, что кости убывают и плоти не на чем держаться. То же самое происходит и в глубине черепа. Мягкие ткани в задней части гортани теряют опору и обвисают, что может привести к перекрытию дыхательных путей. Потеря костной ткани частично объясняет, почему храп и апноэ усиливаются с возрастом.

После нескольких десятков лет экспериментов и сбора материалов о том, как растут ротовые полости и лицевые кости пациентов по мере взросления, Белфор пришел к выводу, что все, что традиционная наука говорит о деградации костей, – это, по его словам, «полная чушь».

«Сожмите зубы», – сказал он. Я выполнил его просьбу и почувствовал, как давление из челюстей распространяется по всему черепу. Так проявляет себя сила жевательных мышц, расположенных за ушами. Это самые мощные мышцы в организме – относительно своей массы. Они способны развивать усилие до 90 килограммов на коренные зубы.

Белфор поводил моей рукой по голове, чтобы я ощутил швы черепа в форме ряда впадин и выступов. Эти швы расходятся по мере того, как мы растем, и это позволяет черепу увеличиваться вдвое по сравнению с детским возрастом. Внутри этих швов организм производит стволовые клетки, из которых в дальнейшем может получиться любая ткань или кости в зависимости от потребностей организма. Стволовые клетки являются также тем цементом, который скрепляет швы черепа и из которого вырастают новые кости лицевой части и ротовой полости.