Участковый оказался очень толковым и опытным доктором. Он послушал меня холодным стетоскопом, заглянул в рот, помял живот. Заверил, что я выживу. Выписал кучу таблеток, и, что самое неприятное – уколы. Как более эффективное средство. Посоветовал или самому ходить в поликлинику на уколы, или вызвать платную медсестру. С температурой из дома выходить я не хотел. На медсестру денег нет.

Возможно, пора вернуться к привычному образу жизни. Комфортному и роскошному. Без общей кухни и проблем с деньгами. И проиграть пари? Или меня останавливает что-то другое? Я больше не увижусь с Аней. Так причина все-таки в этом? Нет, конечно не в этом… А может, не стоит обманывать себя?

Аня ждала врача в коридоре. Волновалась за меня. У меня снова потеплело где-то внутри. Сладко заныло сердце.

Девушка проводила доктора и быстро вернулась ко мне.

– Ну, что? – испуганно спросила она.

Никто никогда не переживал за меня, кроме родителей. Странно, но это так. Девушкам из моего окружения этого не понять. С мужчиной должно быть весело, или зачем он вообще нужен?

– Доктор сказал, ничего серьезного, – успокоил я Аню. – Только уколы надо делать…

– Внутримышечные? – поинтересовалась она.

– Да. Придется в поликлинику ходить. Там очередь. Ну, похожу, не развалюсь.

И правда, чем я хуже других? Тем более что жить буду по любому. Посмотрю, как лечатся простые обыватели. Даже интересно.

– Не надо никуда ходить. Тем более с температурой. Я могу тебе уколы делать. Я умею. Многим знакомым колола. Даже себе. Так что никаких проблем.

От такого предложения я напрягся. Она что, сможет меня легко колоть, и даже не будет стесняться? Ради этого стоит попробовать. Сразу возник образ эротичной медсестры и пациента. Пошляк! Но это меня завело с пол-оборота.

– Буду тебе очень благодарен, – я теперь смотрел на девушку совсем под другим углом.

Лишь бы она не заметила. Я уставился в пол, чтобы не напугать ее. Представляю, какой у меня сейчас взгляд.

Я уже представил себе Аню со шприцем в руке. Белый коротенький халатик с расстегнутыми верхними пуговицами. На шее блестящий стетоскоп. Чулки в сетку. На поясе с кружевом. Белые. А я лежу перед ней такой больной, несчастный.

Аня приказывает мне лечь на живот. Она медленно стягивает с меня трусы. Очень медленно… Садится на меня верхом. Аня?! Верхом на мне?! Зачем? Так ей удобнее делать укол. И тут она всаживает мне иглу…

– Макс, где рецепт?

Нет, сначала она протирает спиртом место укола. Ее рука ласково гладит мою ягодицу. Нежная, мягкая ладонь. Спирт приятно холодит кожу. И тут она резко…

– Рецепт где?!

– Что? – очнулся я.

– Ты оглох? Давай рецепт и деньги, говорю. В аптеку схожу.

Я порылся в тумбочке, выдал ей деньги и вручил рецепт. Аня ушла. Итак, на чем я остановился? Она всаживает мне в задницу укол. И я от этого балдею… Я что, стал мазохистом? Очевидно…

Когда болел отчим, все ходили на цыпочках и дом погружался в мрачную тишину. Евгений лежал в полутемной комнате, раздраженный и обиженный на весь белый свет. Мама готовила ему супчик с разварочки, паровые котлетки, морс из клюквы.

Она суетилась и сломя голову мчалась выполнять любое желание или каприз молодого мужа. Мама сердито шикала на меня, и я старалась лишний раз не попадаться ей на глаза. Даже Платоша вел себя тихо и не доставал меня дурацкими приколами и шуточками. И это очень радовало.

Платоше всегда позволяли все. А я была букой, которая не любит своего младшего братика и его невинные и милые проказы. Это была неправда. Когда Платон родился, я была счастлива. Как здорово, у меня появился младший брат!

Но скоро поняла, что теперь неинтересна даже своей маме, у нее отныне есть настоящий сын. А я – досадная ошибка ее молодости. Евгений постоянно тыкал меня тем, что я бесчувственная и черствая. Люблю только себя. Вполне естественно, что после этого самочувствие отчима особо меня не волновало.

Я не верила в страдания больного и несчастного Евгения. По правде сказать, я ему вообще не верила. И мне было безразлично, что отчим болеет. Даже не сомневалась, что дорогой Женечка сильно преувеличивает свои муки перед моей мамой, давит ей на жалость и пытается внушить чувство вины.

Да уж, идеальный брак, ничего не скажешь. На шута нужен такой муж? Эгоист и притворщик. Но я точно поняла, что мужчины болеют совсем иначе, чем женщины. Мы более терпеливы, однозначно.

За Макса я реально переживала. Во-первых, это я потащила его в деревню. Во-вторых, он какой-то неприспособленный. Вообще ни к чему бытовому неприспособленный. И непонятно, почему.

Я про него толком так ничего до сих пор и не узнала. Единственный ребенок в семье. Родители интеллигенты. Два высших образования – это хорошо. Но такое чувство, что он получал их на другой планете. Или жил в вакууме. Загадочный Макс в поиске себя. И, как ни странно, это меня совсем не напрягает. Я ему доверяю.

Денег, что дал Макс, едва хватило на лекарства. На продукты почти ничего не осталось. Купила ему батон и творога. Подумала, добавила своих, и набрала еще продуктов. Потом рассчитаемся. А то с голоду умрет, а не от простуды.

Макс лежал, закутавшись в одеяло, и читал какую-то книжку. Наверное, у дяди Саши взял. Вид у Макса был не очень. Заставила его перекусить и выпить лекарство. Приказала спать и набираться сил.

Весь день заглядывала к Максу. Он чувствовал себя намного лучше. Его навестили строители. Принесли фруктов. Долго сидели у Макса, я подала им чаю. Они шумели, а Макс просто светился от удовольствия. Громко смеялись, видимо, травили пошлые анекдоты.

Ближе к вечеру снова забежала проведать больного. На ужин решила приготовить ему что-нибудь вкусное. Видимо, проснулся материнский инстинкт. Но меня опередила Валя. Она уже стояла на пороге с подносом. На нем дымился аппетитно пахнущий борщ. Сосиски с вермишелью и зеленым горошком дополняли натюрморт.

Макс смутился и сел на кровати.

– Ну, зачем? – пробубнил он. – Я сам могу яичницу пожарить и на кухне поесть.

– Лежать, больной! – гаркнула на него Валя. – Довыделывался уже, хватит. Это ж сообразить надо было – в деревню в ботинках поперся. Зимой, по снегу! Горе луковое! А как ты яичницу жаришь, мы все знаем. Опять попытаешься спалить квартиру. Так что лежи и не рыпайся.

Довольная улыбка расплылась на физиономии Макса. Ему однозначно было приятно, что с ним так носятся.

– Спасибо, Валя! Какой запах! Никогда не пробовал такого борща! Ум отъешь, как вкусно, – Макс с удовольствием уплетал борщ за обе щеки. Еще бы, проголодался!

– Это мое фирменное блюдо, – не без гордости заявила Валя, скрестив руки на груди и прислонившись к стене. – Олежке очень нравится. И Саше тоже.