власти и общественной ареной правового вмешательства и контроля четко проявляется в тех случаях, когда суды рассматривают будущее семьи и продолжение контактов матери и ребенка. Эмоциональный эффект, который оказывает на матерей признание их неспособными осуществлять уход за своими детьми, и психологический ущерб, наносимый детям, которым разрешено оставаться под опекой своих склонных к насилию матерей, в сравнении с эмоциональными последствиями разлучения с ними — вопросы тонкие и сложные. Фоном этой дискуссии является повсеместно распространенный миф об идеальной матери, с образом которой сопоставляется все остальное (Motz. 1997). Следует, однако, отметить, что большое количество случаев насилия в отношении детей не рассматривается судами, и многие совершающие его родители никогда не будут выявлены. Самоотчеты наших клиентов свидетельствуют о фактах серьезного раннего физического и эмоционального насилия, которые остаются незамеченными в жизни многих людей, некоторые же из них продолжают повторять эти модели поведения и со своими детьми.

Когда система опеки дает сбой: жертвы среди детей

Существование случаев серьезного сексуального, физического и эмоционального насилия в отношении детей на территориях, подотчетных местным органам власти или же органам опеки и попечительства, трагически свидетельствуют о том, что простое изъятие детей, находящихся в уязвимом положении, из среды, в которой существуют известные риски, и помещение их в среду, где риски неизвестны, совершенно не гарантирует их безопасности и благополучия.

В недавно преданном широкой огласке случае длительного садистичного отношения к детям жертвы не погибли, а выжили, и в дальнейшем привлекли к судебной ответственности свою приемную мать, что иллюстрирует существование скрытого насилия среди зарегистрированных и утвержденных на государственном уровне опекунов. Общими чертами таких преступлений являются: скрытая природа насилия, то, что очень трудно поверить в реальность произошедшего, а также тенденция обвинять профессионалов социального обеспечения в явной халатности. Цитирую выдержки из публикаций о приводимом мной ниже случае:

Приемная мать-садистка приговорена

к 14 годам тюремного заключения

Трое детей пострадали

от физического и психического насилия

Судья критикует бездействие со стороны

профессионалов социального обеспечения

Жестокая приемная мать, которая в течение двух десятилетий подвергала троих детей ужасному физическому и психическому насилию, была вчера заключена в тюрьму на 14 лет. Судья Саймон Доуэлл-Смит сказал 62-летней Юнис Спрай, что это был худший случай из всех, с которыми он сталкивался в своей карьере. Судья сказал: «Честно говоря, всем нам трудно понять, как обычный человек может даже помыслить о том, что вы сделали, не говоря уже о регулярности и преднамеренности, с которыми вы это совершали». Бристольский королевский суд заслушал дело о том, что Спрай избивала находящихся под ее опекой детей, двух девочек и мальчика, палками и металлическими прутьями, терла их кожу наждачной бумагой, заставляла их есть топленый жир, отбеливатель, рвоту и даже их собственные фекалии.

(Morris, 2007, Society Guardian, 20 April 2007)

Аналогичным образом трагедия детей, убитых в их собственных домах членами их семей, в случаях, когда о насилии над ними было известно органам защиты, поднимает жизненно важный вопрос о необходимости признать, что насилие, заканчивающееся летальным исходом, возможно также и в их собственных семьях. Неспособность предпринять защитные меры может привести к фатальному насилию над детьми, практически неизбежному обвинению учреждений, занимающихся защитой детей, и смертям жертв, как это видно из заключения Редера и его коллег, которые провели анализ 35 крупных расследований случаев смерти детей в их собственных семьях (Reder et al., 1993). Сложности, связанные с отрицанием насилия в семьях, редко фигурируют в этих расследованиях, как будто психологические факторы вторичны по отношению к процедурным. Физическое насилие всегда несет в себе риск эскалации до смертельного исхода либо очень серьезного насилия и травматизации, и как таковое требует неотложного внимания.

Причины смертности среди детей различны, и причины смертей в каждой конкретной ситуации могут варьировать от несчастного случая до крайних проявлений халатности. К примеру, как в случае с двумя малолетними мальчиками в возрасте до двухлет, сгоревших на пожаре; они не смогли выбежать из своих комнат, поскольку их родители-инвалиды, страдающие алкоголизмом, связали вместе двери их спален. Пример причинения смерти по неосторожности — это насильственное встряхивание младенца, которое привело к кровоизлиянию в мозг и летальному исходу. Пример нападения с целью убийства — незавершенная попытка удушения 3‑месячной девочки, которая привела к слепоте ребенка и церебральному параличу. Картина может быть осложнена присутствием склонных к насилию партнеров, расторможенностью по причине приема наркотических веществ или чрезмерного употребления алкоголя, а также влиянием ухудшения состояния психики при психических заболеваниях либо неспособности к обучению. При этом во всех этих случаях женщины, так же как и мужчины, могут быть виновниками причинения детям тяжелых травм и даже оказаться непосредственно ответственными за смерть детей, находящихся на их попечении.

Отчет о расследовании смерти Виктории Климби

Недавнее расследование трагической смерти восьмилетней Виктории Климби, убитой в 2000 г. после систематических пыток ее двоюродной бабушкой и ее сожителем, отображено в 400-страничном отчете лорда Лэминга (Lord Laming, 2003). Виктория приехала из Кот-д'Ивуара со своей двоюродной бабушкой Мари Терезой Куао, которая, по иронии судьбы, предложила родителям Виктории лучшую жизнь для их дочери. Она и ее сожитель Карл Джон Мэннинг были осуждены за убийство.

Этот отчет о расследовании стал катализатором для пересмотра всей системы защиты детей в Великобритании, принятия новой законодательной базы и новой политики по этим вопросам, закрепленным в последнем Законе о детях 2004 г. (Department of Health, 2004). В данном, пересмотренном варианте Закона о детях, по сравнению с предыдущей его редакцией 1989 г., на первый план выдвинута острая необходимость межведомственной работы по вопросам предполагаемого насилия в отношении детей. Редакция документа «Совместная работа по защите детей» (Working Together to Safeguard Children. Department of Health, 2006), являющегося обновленной версией документа, принятого в 1999 г., подчеркивает настоятельную необходимость межведомственных коммуникаций и совместной ответственности ведомств, направленных на предотвращение повторения