– Вам можно помочь?

Филипп кивнул.

– Обычным способом?

Снова кивок.

– Вы одержимы с детства?

Брюнет напрягся, даже сел. Пальцы сжались, будто готовясь отразить удар. Значит, угадала.

– Почему ты так решила? – хрипло спросил он.

– Разные глаза – метка избранных.

Филипп хмыкнул и вновь откинулся на кровать. Потом и вовсе расхохотался. Не сошел ли он с ума?

– Да-а, не дура! – Он вытер вспотевший лоб. – Никакой одержимостью в детстве я не страдал. В отрочестве тоже. Но да, демоны своих заранее метят. Они становятся либо сильными магами, либо некромантами, либо одержимыми. Я совместил два поприща.

Он помолчал, а потом сделал самое неожиданное предложение в моей жизни:

– Возьми меня в мужья. Не пожалеешь.

Я глотнула ртом воздух и выпучила глаза. Нет, я ослышалась, Филиппу незачем на мне жениться. Никакой любви брюнет ко мне не питает, богатства за собой я не обнаруживала, в тесных связях с властителями мира не замечена. Бред, бред больного, проделки демона, который мутил разум.

– Это не шутка. Только сейчас пришло в голову. – Брюнет дрожащими руками оперся на видавшую виды перину и сел. Затем перекатился к краю кровати с намерением встать. Но передумал и развел руками: не могу, мол. – Ты в фаворе, можешь меня спасти. Сама понимаешь, благодарный мужчина покладист.

Филипп многозначительно глянул на меня. Закашлявшись, я отказалась от столь лестного предложения и обещала просто полечить, но при условии полного отсутствия личных отношений. Вопреки ожиданиям брюнет не обиделся и развалился на спине, вытянув руки и ноги: лечи, мол. Я вздохнула и покачала головой. Наглость – второе счастье.

Звук проникал прямо в сознание. Неприятный, резкий. Я заворочалась и уткнулась во что-то мягкое и теплое. Оно недовольно буркнуло: «Да не мешай ты, связь и так ненадежная!» Кое-как разлепила глаза – день выдался тяжелым, умаялась – и уставилась на столп света, вырывавшийся из ладоней Филиппа. Он держал кристалл связи. Всклокоченный, в расстегнутой рубашке с желтыми следами от мази и зеленой отметиной на лице, Филипп смотрелся на редкость потешно.

Да, мы спали в одной постели, но как брат с сестрой. Понимаю, следовало перебраться в другую комнату, но не оставалось сил. Пришлось бы вычищать пыль, грязь, обогревать стены. Я боялась, что Филипп не выдержит, опять полезет ко мне в панталоны, но брюнет вел себя на редкость порядочно. То ли в благодарность за лечение, то ли по каким-то иным причинам. Увы, в благородство навсеев я не верила.

О данном обещании Филипп тоже не забыл, организовал и лохань с теплой водой, и кролика на ужин – добыл на охоте. За едой говорили обо всем, кроме главного: одержимости. Стоило неосторожно спросить, зачем брюнет променял безбедную жизнь на участь изгнанника, как тот замкнулся в себе. Все же вино – коварная вещь. Не выпей я немного из бочонка, который притащил Филипп, не полезла бы с расспросами.

И вот теперь разговор с неизвестным. Впрочем, тайна недолго оставалась таковой: через мгновение в спальне возник образ Геральта. Тот сидел в кабинете столичного дома. Халат поверх рубашки, бокал вина в руке. Не рискованно ли? Если Филиппа ищут, могут следить и за Геральтом. Но любимому виднее. Тревожный взгляд навсея нашел меня, и Геральт расслабился. Разгладилась жесткая складка у рта, исчезло напряжение в мышцах.

– Вижу, ты хорошо устроился. – Навсей обратил внимание на Филиппа и обвел рукой комнату. Вернее, как бы обвел: Геральт не присутствовал в замке.

Удивительно, конечно: я не могу рассмотреть ничего, кроме поясной объемной иллюзии, а собеседники способны разглядеть корешки книг на полке. Сколько веков Знающие изобретали такую совершенную связь?

– Издеваешься? – угрюмо отозвался Филипп. – Сам бы тут пожил!

– Так дай координаты. Или раздумал?

– А ты?

Мужчины говорили загадками.

– Если не убил тебя тогда, а помог уйти, не брошу и теперь. Ну, – Геральт поставил бокал куда-то ниже границы изображения, – как понимаю, Дария в обмен на жизнь?

Филипп кивнул и, облизав губы, хрипло спросил:

– Они там, да? Ответь честно, Геральт, я пойму.

– Дурак! – Любимый в сердцах ударил кулаком по невидимому столу. – Талию и Элизу схватили, твой след оборвался в лесу. Даже Соланж ничего не смог. Хижину нашел, но потом долго матерился, в бешенстве бросался на сестричек. Сущий оборотень! Природный портал идеально замел следы. Ничего, проведем обряд очищения, и некроманту его величества придется со злости скрежетать зубами. Диктуй координаты, Филипп, – потребовал Геральт.

Брюнет не стал юлить и начал писать в воздухе цифры.

– Хорошо, – сказал любимый, – скоро буду.

Помолчав, он покосился на меня, а затем перевел взгляд на Филиппа.

– Надеюсь, ты хорошо обращался с Дарией? – В голосе сквозила угроза.

Брюнет растянул губы в улыбке.

– Более чем.

– Тогда, полагаю, она согласится.

На что соглашусь? Я уже открыла рот, чтобы спросить, но Филипп приложил палец к губам.

– Тебя встретить? – Брюнет обращался к Геральту.

– Если не боишься, – согласился он.

– Обычно боятся одержимых, а не наоборот, – осклабился Филипп. – Жду. Но не обессудь, Геральт, если придешь не один или выкинешь какой-нибудь фокус…

Любимый осушил бокал с вином. Нервное напряжение сковало лицо, судорогой свело челюсти. Казалось, еще немного, и начнут крошиться зубы. Интересно, это просто волнение или ярость? Слишком уж спокойно под конец беседовал Геральт с одержимым другом.

Столб света погас, в руках Филиппа лежала обычная матовая пирамидка. Брюнет убрал ее в карман и искоса, будто опасаясь подвоха, глянул на меня.

– Я ухожу. Без глупостей, Дария, – счел нужным предупредить он.

Можно подумать, я сбегу! Теперь-то, когда сюда скоро придет Геральт! Но гораздо больше меня волновало, на что я должна согласиться. Ждать не стану, узнаю прямо сейчас, чтобы продумать пути к отступлению. Любые предложения темных неприемлемы.

– Спасти меня, – коротко ответил на прямой вопрос Филипп и ушел.

Знакомый голос я услышала издали. Вопреки ожиданиям, Геральт не кричал, а тихо выговаривал Филиппу. До меня долетели лишь обрывки беседы.

– …дурак, пришел бы ко мне!

– И что? – огрызнулся Филипп. – Ничего бы не изменилось.

Геральт немного помолчал и со вздохом протянул:

– Даже не знаю, как с тобой поступить. Сам понимаешь, палачу не отдам, а вот ответить придется.

– Поединок?

Я сидела на кухне, а они беседовали во дворе. Через пару минут войдут, и все, замкнутся в себе. Даже не сомневалась, в тайну не посвятят.