Ехали молча. Лара держалась в седле, как заправский воин, только быстрее погоняя лошадь. И пока они не выехали из долины, Ина пыталась услышать горы. Взывала к ним, просила о помощи. И так и не услышала ответа. Горы молчали.

Когда они оказались в долине, на душе вдруг стало темно, словно тяжёлый груз опустился на плечи, придавил к земле. Может быть, она теперь больше никогда не увидит Гьорфа. Она пыталась избавиться от этих навязчивых мыслей, но они звучали в голове, как набат. Никогда не увидит… Никогда…

Они ехали знакомыми тропинками. Ина знала здесь каждое дерево, каждый камень. Она надеялась узнать, где живут эти неуловимые старейшины, но когда Лара направила лошадь на едва видимую тропинку среди знакомых деревьев, Ина уже поняла, куда они едут.

Через несколько минут её глазам открылся её собственный родной дом.

Гьорф

Что-то было не так. Он чувствовал это в горах, ощущал в воздухе. И не мог понять что. Он помнил отчаянную просьбу Ины, видел, что ей страшно, как никогда и не мог поступить иначе. Просто не мог. Подвергать её жизнь опасности, что бы ни сказали горы, это слишком страшно. А в замке она будет в безопасности.

По крайней мере он так думал, пока не понял, что твари здесь были специально, чтобы выманить его. И хотя он стал сильнее, благодаря Ине, но обряд был не закончен и увидев сразу четырёх тварей, Гьорф отстранённо подумал, что вряд ли вернётся домой.

Он закрыл глаза и попытался услышать горы. Они шумели и злились. Что-то шло не так, как должно, совсем не так. Но он не мог понять, что именно.

Когда твари напали на него, он как всегда почувствовал, как разгорается пламя в руках и направил его на тварей. Понимая, как невозможно мало силы, как она утекает из его рук. А потом вдруг услышал горы. Они были в ярости и дали ему куда больше сил, чем он мог предположить. Ему даже не понадобилось ничего делать – только отскочить в сторону и смотреть, как тварей засыпает камнями и землёй. И это было необычно пожалуй. Сознавать, что не всё и не всегда зависит от его силы.

И всё же он чувствовал какую-то тревогу, на границе сознания. Он знал, что Ина в безопасности в замке и всё же боялся. И этот страх гнал его вперёд, домой, быстрее. Он бросился в замок кратчайшей дорогой, поскальзываясь на камнях. Последние несколько минут его накрыла паника и Горф почти бежал. Он никогда не поддавался страху. Вся его жизнь текла спокойно и размеренно. Но сейчас он чувствовал такую тревогу, которую не испытывал никогда раньше.

И он чётко знал, что этот его страх связан с Иной. А ещё чувствовал где-то там в глубине души, что ниточка, связавшая их, от сердца к сердцу и с каждым днём становившаяся всё сильнее и сильнее, трепетала, словно вот вот оборвётся.

Что с ней? С такими мыслями он вбежал в замок и тут же обратил внимание на невозможную, глухую тишину. Это было страшно и неправильно. Гьорф помедлил немного, прежде чем войти, потом всё-таки шагнул внутрь. Но никого живого так и не встретилось, пока он бегом преодолевал бесконечные пролёты, коридоры и лестницы. Только эхо собственных шагов.

Случилось что-то плохое, что-то очень плохое. И он даже боялся представить, что именно.

Вот и комнаты Ины. Открытая дверь и пустота. Нетронутые вещи на кровати, знакомый запах. Её не было здесь. Гьорф бросился в библиотеку. Несколько шагов и снова дверь нараспашку. Вдохнул. Спокойно. На столе лежала записка. Он схватил её. Почерк был незнаком.

«Твоя жена у нас. Хочешь увидеть её живой и здоровой – приходи сегодня до заката в долину, в её бывший дом.»

И всё. Ни подписи, ни адреса, ничего. И никакой магии от письма. И слово «жена», что так грело душу. Она ведь ещё не жена. Или Ина солгала им? Но как они похитили её? Куда делись слуги? Что здесь произошло?

Гьорф упал в кресло и сжал руками голову. Боже, у кого ему спросить совета? Ведь явно не просто так сначала Ину, а потом его выманивают отсюда. Но если он не пойдёт, они не оставят её в живых. Это он понимал с пугающей ясностью, а если пойдёт – то возможно они умрут оба. И даже силы не помогут ему. Потому что чем дальше он от гор и чем дольше – тем слабее.

Значит, ему надо напасть сразу же, как только он войдёт. Но получится ли? Гьорф не знал, но сжал губы не позволяя себе впасть в панику. Он найдёт её и защитит, чего бы ему это не стоило. Он обещал.

Он накинул плащ, поправил кинжал, висевший на поясе, потом вздохнул и медленно начал спускаться вниз. Сначала он должен узнать что со слугами. Эти люди служили ему, как могли, правда, но служили. Значит он в ответе за них. А потом он уже отправится в долину. Скорее всего, навсегда.

Двери кухни были не заперты. Но из слуг там обнаружилась только кухарка и две служанки. Они связанные сидели на полу. Гьорф распутал верёвки, вытащил кляп изо рта и выслушал заплаканных женщин. И то что он услышал, ему никак не понравилось.

Дом покинули все слуги, сбежали как крысы с тонущего корабля. Кухарку и двух служанок, отказавшихся бежать, связали и оставили на кухне ждать конца.

В ушах шумело, в горле стоял ком, а сила, едва сдерживаемая текла сквозь пальцы. Он не мог, не хотел использовать свою силу во зло. Знал что за это придёт ответ. Он хранитель, а не убийца. Но сдерживаться было очень тяжело. Он стёр бы всю эту сеть вместе с пауками, их сплётшими, в порошок, если бы мог.

Гьорф знал, что выглядит страшно. Он сам боялся себя и видел с каким ужасом смотрели на него служанки. Нечеловеческим усилием взял себя в руки. Он слишком долго спал и за это придётся поплатиться.

Наказав служанкам не оставлять обычную работу, но делать только то, на что хватит сил, он бросился на конюшню.

Он не отдаст им Ину, будет бороться до конца. Гьорф сжал зубы и пришпорил коня. Вперёд. Пусть он не вернётся домой, но она будет жить. Он готов расстаться ради неё и с силой и даже с самой жизнью. Потому что без неё жизнь не имеет смысла.

Ина

– Ну вот мы и приехали, – улыбнулась Лара. И улыбка у неё вышла жуткая и немного безумная. – Не ожидала?

Ина не ответила. Она ожидала любой подлости, а ещё понимала, что просто не могла по-другому.

Лара постучала в дверь. Несколько коротких стуков, потом передышка и опять короткие. Условный знак. И это было так странно – видеть её, эту чужую женщину возле знакомой с детства двери. Она знала здесь каждую царапинку, каждую щербинку. И могла даже сказать, какой урон они с Альбой нанесли этой многострадальной двери.

Но Лара чувствовала себя здесь вполне по-хозяйски и от этого становилось тяжело и пусто. Несколько минут они в молчании стояли возле двери. Ина могла бы убежать. Но куда? Ведь от неё снова зависела жизнь её родных, а ещё Гьорфа. Снова её заставили выбирать. Слишком тяжёлое бремя для её лет.

Наконец, дверь распахнулась. Их встречал мужчина, один из тех, что «заставил» её стать невестой Хранителя. Конечно, как же можно было иначе.