– Постарайтесь улыбаться, – тихо попросил он, даже не глядя в сторону Альки.

– Хорошо, ваше величество.

От него пахло одеколоном. Чужой, непривычный запах. Нельзя сказать, что неприятный, но все-таки… Она не привыкла и не хотела привыкать. Мимо плыли стены, двери, лица. Алька торопливо облизнула пересохшие губы. Попить бы… Но поздно, раньше надо было просить. Главное, чтоб с высоко поднятой головой. Спину распрямить. Она же королева, будущая.

Наконец, с низким поклоном, лакеи распахнули перед ними высокие двустворчатые двери. В глаза брызнул яркий свет. Нестройный гул голосов вокруг, и отчего-то ощущение удавки на шее. Алька изо всех сил глубоко вдохнула. Перед глазами плясали черные мушки. Как сквозь вату – хочу представить вам мою невесту, залог мира между нашими землями.

Алька нашла в себе сил обвести взглядом зал. Придворных было не так, чтоб много. Роскошно одетые мужчины и женщины. Заметила Фаэра, который выглядел так, словно его как следует огрели по голове. Фаэр тоже был в темно-зеленом, цвета королевского дома, как и раньше. Взгляд Альки медленно полз по собравшимся. Флодрет говорил что-то. Она пыталась улыбаться и стоять с прямой спиной, гордо подняв голову. А потом… увидела его.

Мариус Эльдор неподвижно стоял в самом конце зала, бледный, словно простыня, и буквально пожирал ее взглядом. Все внутри сжалось в тугой ком и ухнуло в ледяную бездну, а на щеках – жар, они просто горели. Удавка на горле затягивалась, неспешно и уверенно. Алька стиснула челюсти. Бежать, бежать отсюда, потому что нет сил его видеть, нет сил снова чувствовать то, как сильно привязалась к этому мужчине…

Но убежать было невозможно.

И выдержать его взгляд – тоже невозможно. Алька опустила глаза, вцепилась что есть сил в локоть Флодрета.

– Что с вами? – быстрым шепотом спросил король.

Она покачала головой. Что тут скажешь…

Флодрет проследил за ее взглядом, передернул плечами и больше ничего не говорил.

Алька осторожно покосилась на Мариуса – он все так же неподвижно стоял и смотрел на нее, сжав кулаки, напряженный, словно взведенная пружина. В его глазах бушевало темное пламя, и Алька почти чувствовала, как сама горит в нем и корчится в агонии. За что, Мариус? За что мне это? Неужели я была так виновата, чтобы вот так, теперь, только и смотреть издалека?

А потом откуда-то из толпы придворных вынырнула изящная девушка в темно-синем платье, золотоволосая и голубоглазая. Она спокойно подошла к Мариусу, положила руку ему на локоть и о чем-то с ним заговорила.

И именно в этот миг Алька поняла, что – все. Она не вынесет. Она просто умрет, потому что Мариус Эльдор своими руками выдрал у нее из груди сердце и растоптал его, разорвал в кровавые ошметки.

Она тяжело сглотнула. Перед глазами собиралась муть, и Альке начало казаться, что она плывет, плывет… А голоса постепенно отдаляются. И краски блекнут.

– Да что с вами, – раздраженно спросил Флодрет, прервав свою речь.

– Мне… нехорошо, – прошептала она, – простите, ваше величество.

Уплывать было неприятно. Перед глазами колыхалось серое нечто, и Алька с трудом осознала, что ее подхватили на руки и быстро куда-то понесли. Запах чужого, незнакомого мужчины просачивался в ноздри. Она с тоской подумала о том, что несет ее на руках не Мариус. Увы, он был занят.

***

Кажется, обморок отступил. По крайней мере, серая хмарь отхлынула, дышать стало легче. Алька съежилась на руках у короля, молча смотрела на его подбородок с едва пробивающейся светло-коричневой щетиной. Еще несколько минут он куда-то ее нес, затем ногой толкнул дверь. Они оказались в полумраке. Плотные шторы на окнах были задернуты. Алька с трудом сообразила, что он поднес ее к дивану, молча уложил, расправил подол платья и остановился над ней, уперев руки в бока.

– Вам лучше? Отвечайте, не молчите.

Она торопливо закивала.

– Простите, ваше величество. Не знаю, что это… Я давно не ела и… голова закружилась.

Король подошел к окну, резко раздернул шторы, и Алька поняла, что находится в небольшой гостиной, где помимо дивана стояли пара кресел, низкий столик и книжный шкаф. Несколько минут Флодрет молча стоял, глядя в окно, потом повернулся к ней и спросил:

– С вами такое часто бывает?

– Нет, нечасто, – Алька испуганно затрясла головой, – я здорова, честное слово!

– Тогда что это вас так повело?

В его голосе не было ни унции сострадания. Исключительно прохладный интерес к происходящему. Как же так, прислали принцессу, а она в обмороки падает.

Про себя же Алька подумала – неужели ему непонятно, отчего ей так плохо? Мариус, Мариус Эльдор был в зале… Был с другой. Невыносимо больно смотреть на это. А король вот не понимает…

– Простите, – прошептала она.

Прикусила губу, раздумывая, затем торопливо добавила:

– Мне уже лучше. Я сейчас встану, и мы сможем вернуться к гостям.

– Обойдутся, – резко ответил Флодрет, – лежите уж. Прикажу подать кофе и десерты. Вы слишком бледны. Может, у вас малокровие, а?

Алька пожала плечами. Она никогда не думала о том, что у нее может что-то болеть или быть неправильным. Но – ведь может быть все, что угодно?

– А можно позвать лекаря? – несмело предложила она, – нет, не обязательно сейчас. Как-нибудь потом… когда у вашего величества будет время.

Флодрет все еще стоял у окна, потом хмыкнул, задумчиво почесал подбородок и направился к книжному шкафу.

– Зачем нам лекарь? Мы и сами управимся.

Алька удивленно наблюдала, как король открыл один из ящиков шкафа, достал оттуда плоскую шкатулку, поставил ее на столик. Поймав Алькин взгляд, Флодрет вдруг улыбнулся – в первый раз тепло, не наигранно, а в голове Альки внезапно звякнул колокольчик приближающейся опасности. Она подобралась на диване, готовая в любой момент вскочить и броситься вон… Хотя как тут сбежишь, в таком платье?

– Не бойтесь, – Флодрет деловито провернул ключик в миниатюрном замке и открыл шкатулку, – это совершенно безвредный артефакт. Сейчас мы кое-что проверим…

– Вы хотите узнать, здорова ли я?

– Угу.

В холеных пальцах короля появился артефакт, чем-то похожий на цветок гвоздики. Лепестки отливали медью, а из сердцевины торчали длинные усики с янтарными бусинами на концах. Альке показалось, что король смотрит на артефакт с тоской и как будто бы с нежностью, словно вспоминает что-то очень хорошее.

Он взвесил артефакт на ладони, глянул на Альку.

– Полежите спокойно, пожалуйста. Сейчас все выясним.

И, держа цветок щепотью, медленно повел им над распростертой Алькой, от головы к ногам. Ей почему-то было щекотно, как будто усики с бусинами касались кожи, и в какой-то миг Алька даже зажмурилась блаженно и тихо хихикнула. Казалось, невидимые усики щекочут бока. Флодрет выругался в сердцах, Алька огорошено уставилась на него и поняла, что король озадачен не меньше ее самой. Артефакт-гвоздика медленно раскрывался, алые и розовые блики скользили по медным лепесткам, перемежаясь с яркими синими искрами. Флодрет резко тряхнул волшебным цветком и сияние погасло. Молча, поджав губы, он положил артефакт обратно в шкатулку, шкатулку поставил в шкаф и только тогда вернулся к Альке. Озадаченный и злой.